Сергей Крускоп - Охота на лис Страница 31

Лагерь осаждающих раскинулся на берегу реки и окружающих Илинеон пологих холмах. На возвышенных местах пестрели шатры, полоскались на ветру знамена, маршировали одни подразделения, отдыхали на травке другие, дымило что-то вроде полевых кухонь, возле которых околачивались компании собак. Какие-то отряды воинов готовились к штурму, но как-то неторопливо, спустя рукава. «Впрочем, – подумала я, – может, так и должно быть?».Еще один отряд разворачивал громоздкую деревянную баллисту. Ближе к нам, на самом берегу, лежали вытянутые из воды еще четыре галеры наподобие нашей и несколько суденышек поменьше. Над всей этой живописной картиной носились вопли команд, другие вопли, вполне нецензурные, лай, ржание коней и лязг металла.

Критически все это рассмотрев, я к моменту, когда наше судно ткнулось форштевнем в песок, пришла к выводу, что картина эта вполне может считаться эпической и была бы достойна запечатления на холсте. И тут же обнаружила художника: тот, установив мольберт на баке одной из галер, орудовал кистями явно с большим энтузиазмом, нежели воины шли на штурм.

Мы покинули корабль одними из последних. За нашей спиной бригада молодцев, побросав мечи и шлемы, выкатывала из трюма какие-то бочки, которые явно уже дожидалась стоящая на берегу повозка, запряженная парой странных гибридов тапира и ламы размером с хорошего быка. Мы мельком успели увидеть Итакия, отдающего какие-то распоряжения, а затем к нам подбежал адъютант, отсалютовал и вызвался показать дорогу к шатру, выделенному нам специально, как консультантам из самого Нидхегова града. День клонился к вечеру, и мы не имели ничего против ночевки в укрепленном дружественном нам военном лагере. Поэтому Лотан, напустив на себя достоинства и важности, величественно проговорил:

– Веди!

По пути Наташа смотрела на разгул военщины с нескрываемым презрением, Кро – с восторгом, искренним, но бессодержательным. Лотан взялся изображать важную персону, поэтому на роль любопытствующей осталась я. Адъютант оказался на поверку человеком общительным, а к тому же обрадовался, что может просветить свежего непосвященного слушателя.

– Давно пора эту дурацкую крепость взять! – с жаром объяснял он свою гражданскую позицию. – А то уж десятый год все одно и то же! Они же совсем зарвались, илинеонцы эти, знаешь, сколько они за шерсть да за сало на ярмарке ломят?! Мы, говорят, победители, нам и решать. Нет, надо покончить с этим. Взять их да все сало отобрать! В счет всей предыдущей обдираловки…

При взгляде вблизи начали проявляться некоторые детали организации лагеря. Выяснилось, что часть не занятых штурмом воинов валялись на травке и потягивали какой?то напиток, которым тут же и торговал в разлив из большой бочки на колесах лысоватый щупленький человечек. Самые сообразительные озаботились соломинками и попивали неведомое пойло с максимальным комфортом, обмениваясь с соседями замечаниями относительно действий нападающих и обороняющихся. Среди воинов с мечами и в доспехах наличествовало некоторое количество вполне гражданских местных жителей, пришедших, как объяснил адъютант Итакия, из соседних деревень «посмотреть на войну».

Далее мне на глаза попался нескладный юноша, вооружившийся банками с белой и красной краской и самозабвенно малевавший ими на камнях, грубо обточенных до приблизительно шарообразной формы.

На мой вопрос адъютант ответил, что молодой человек расписывает снаряды для баллисты.

– Они, ядра эти то есть, теперь не только разрушают постройки врага, но и его боевой дух. И балда этот опять же при деле.

На некоторых ядрах, сохнущих в сторонке, была намалевана страшная харя с высунутым языком. Другие украшали письменные послания уже знакомого мне стиля да и содержания – судя по всему, местные ругательства разнообразием не отличались.

К моменту, когда мы дошли до шатров, обозначилось какое-то новое движение. Выразилось оно в том, что на стене осажденного города появился некий человек с флагами в двух руках и замахал ими. Эта демонстрация вызвала живейшие дискуссии среди военных чинов старше десятника. На мгновение появился Итакий, перекинулся несколькими словами с двумя-тремя людьми и поспешно удалился. А от группы командиров отделился один, тоже вооруженный флагами, и начал ими размахивать.

Наша четверка с интересом и непониманием наблюдала за этими действиями. Между тем откуда-то появилась давешняя повозка с хоботастыми ламами в оглоблях и направилась к Илинеону. Я с удивлением заметила, что городские ворота медленно открываются.

– Это что, какая-то военная хитрость? – впервые проявила интерес Нашка. – Они сдаются или просят о мирных переговорах?

– Не знаю, – отозвалась я. – Но что-то не похоже. Флаги-то не белые…

– У них вино кончилось, – невозмутимо пояснил адъютант.

– Чего? – Мы все уставились на него.

– Ну, – объяснил нам молодой человек, – они видели, что последняя галера привезла груз сливового вина. А у них в городе оно подошло к концу, и они попросили десяток бочек им продать. А у нас как раз кстати кончилось сало и напиток из сушеных цветов, который в Илинеоне делают. Очень хорошо в жару освежает. Так что мы тоже решили закупиться. Опять же, они, пока в осаде, особо цены за все эти продукты не ломят.

Я поняла, что ничего не понимаю в стратегии ведения войны.

Разбудили нас крики и шум. Судя по слабо просвечивающим стенкам шатра и прохладе, было раннее, но все же утро.

– Что случилось? – сонно спросила Наташа.

– Возможно, наши уже победили, – предположил Кро, зевая во весь рот.

– Или, наоборот, наших победили, – высказалась я.

В любом случае, казалось мне, это не повод для беспокойства, поскольку все, один черт, кончится общей попойкой со сливовой настойкой и местным салом.

– Нет, это вряд ли, – подавив зевок, Лотан приподнялся на локте. – Полагаю, нас, как консультантов, в этом случае известили бы.

Мы гадали еще какое-то время, не находя в себе душевных сил принять вертикальное положение и выйти посмотреть. Снаружи же в криках появилась какая-никакая организованность и стали различимы отдельные слова. Точнее, одно слово.

«Су-хо-жил! Су-хо-жил!» – радостно скандировала толпа.

Я нашла в себе силы встать, вернее, мое любопытство, которое меня не доведет до добра, взяло контроль над двигательными центрами и вынесло меня ко входу в шатер.

По открытому пространству (с которого поспешно и с охотой убрались простые скромные воины) к стенам вражьей твердыни двигался верхом здоровенный белобрысый детина, пропорциями напоминающий старинный, расширяющийся кверху посудный шкаф. Взгляд детины, не перегруженный глубинными мыслями, был мрачен до крайности, как и движения – он поигрывал огромным, под стать росту, широким мечом. Конь, видимо проникнувшийся настроением всадника, старался усилить впечатление от надвигающейся на врага неукротимой мощи, сверкая белками глаз и явно с показной силой на каждом шаге впечатывая в землю копыта.

Воины из Ахейи вперемешку с праздношатающимися образовали живой коридор (достаточно широкий, чтобы не попасть под горячую руку) и радостно скандировали:

– Су-хо-жил! Су-хо-жил! – Некоторые даже потрясали над головами самодельными плакатиками с именем героя и призывами вроде: «Надери им …!!!»

Среди более сдержанной части воинства, наблюдавшей шоу со стороны, оказался и Итакий.

– А, – сказал он, заметив меня. – Доброе таки утро!

Я поздоровалась, взглядом показав на удаляющегося шкафообразного всадника.

– А, это… Это наш герой – Сухожил. Князь давно на него надежды возлагал, да только он мужик мирный, первым в драку ни за что не полезет. А и то сказать: в Ахейе с кем ему драться? Разве что одному на пятерых-шестерых…

– Но сейчас, – заметила я, – он настроен явно не слишком мирно.

Итакий кивнул.

– Угу, – сказал он, – так ведь сегодня рано утром, на заре еще, разъезд илинеонцев другану его морду набил от души. Тот сейчас отлеживается, да и не скоро оклемается, до конца осады не успеет. Ну, кто там первым начал, теперь уж не понять, но Сухожил озверел, похоже, не на шутку. Ну, да так им и надо!

Герой тем временем спешился под стеной Илинеона и, сложив руки рупором, стал орать:

– А-кр! А-кр!

Сопровождающие лица смолкли. Расчет баллисты, чтобы привлечь внимание к крикам детины, запустил в полет мешок с картофельными очистками. Я пробежала за спинами воинов, чтобы быть поближе к месту событий.

Крики шкафоподобного героя были тем временем услышаны. На стене обозначилось некое оживление, а затем между зубцами выглянул человек, явно не из простолюдинов.

– Кто тут шумит? – с глумливыми интонациями поинтересовался он. – Какой тебе акр нужен, мужик? Я сейчас наделами земельными не торгую.

– Это, – прогудел детина, – Акр пусть выходит. Биться будем, значит. Ужо я ему скулу-то посво-рачиваю!