Грызня за берса (СИ) - Дмитрий Анатольевич Гришанин Страница 31

Увы, подхватить тут же с пола ценный контейнер оказалось невозможно. Не зная, как против призрака сработает ловушка мутагена, я на всякий пожарный отскочил в сторону от выпущенного из рук контейнера, и в момент поглощения им бирюзового «киселя» оказался на дистанции в несколько метров. Далее же вернуться за контейнером не позволил второй призрачный преследователь, и мне пришлось, носясь по залу, юлить и уворачиваться от уже его искрящих электричеством ладоней.

И, что паршиво, искрящий электричеством призрачный ублюдок оказался достаточно разумен, чтоб связать гибель собрата с валяющимся на полу контейнером, потому, гоняя меня по залу, подступы к ловушке мутагена говнюк берег, как зеницу око, на корню пресекая все попытки обежать преследователя и вернуться обратно.

А вскоре мое и без того незавидное положение загнанной дичи усугубилось возрождением в дальних углах зала второй пары призраков, которые, со зловещим шипением срывающихся с белесых фигур электрических разрядов, тут же бросились мстить мне за свой первоначальный промах.

К счастью, откатившаяся наконец техника Рывок батута подкинула мне шикарный козырь для неожиданного маневра, и, спасаясь от спешащий к моему преследователю подмоги, я решился тут же его реализовать.

Резким ускорением навстречу еще далекой паре новых загонщиков я оторвался метра на три от искрящих молниями ладоней преследователя и, развернувшись на сто восемьдесят, скакнул себе в противоход, одновременно кастуя единственную стойку Рывка батута. И подскочил на многометровую высоту прямо из-под ладоней почти дотянувшегося до меня призрака.

Приземлившись через секунду на ноги за спиной оставшегося с носом преследователя, я зашипел от очередной травмы покалеченных ступней, но, перетерпев на морально-волевых вспышку лютой боли и удержав на зашатавшихся ногах равновесие, рванул к заветному контейнеру, подстегиваемый близкими хлопками электрических разрядов уже тройки призрачных преследователей.

Подхватив на бегу с пола контейнер, я тут же развернулся лицом к настигающим призракам и, продолжая бежать спиной вперед, надавил черную кнопку активатора ловушки. Вырвавшийся из распахнувшейся крышки на конце комок темно-серой желеобразной субстанции, как и в предыдущий раз, метнулся к ближайшей призрачной ладони и, ожидаемо, изменив тут же окрас на бирюзовый, стремительно растекся по всей фигуре преследователя.

Сжимающие прибор пальцы в этот раз тряхануло-таки электрическим разрядом, перескочившим на контейнер с ладони преследователя, но из-за последующего подавления «киселем» электричества на призраке эта секундная встряска серьезного ущерба мне не нанесла. Из-за непривычного бега задом-наперед меня лишь слегонца заштормило после удара током, но тут же восстановить равновесие и удержаться от позорного падения на задницу мне не составило труда. Меж тем, разлившийся по фигуре ближайшего преследователя бирюзовый «кисель» рывком втянулся обратно в контейнер, оставив от очередного призрака лишь воспоминание.

Как только крышка поглотившей очередную порцию мутагена ловушки захлопнулась, я тут же навел контейнер на ладонь следующего преследователя и надавил черную кнопку…

Напрасно я опасался врезаться в стену зала спиной. Перекачка всей тройки эфирных тел призраков в контейнер заняла менее десяти секунд. И я смог спокойно остановиться, избавившись от преследователей, не добежав еще аж добрых пяти метров до стены.

Поглощенные контейнером мутагены призраков (из которых, похоже, целиком состояли их эфирные тела) больше не возрождались в углах зала, потому я спокойно пересек пустынное пространство второго этажа и, добравшись до очередной лестницы, продолжил восхождение к следующему ярусу.

Выведенный на периферию зрения таймер обратного отсчета разменял во время моего подъема по ступням сороковую минуту.

Глава 28

Открывшийся моему взору на последних ступенях лестницы зал третьего этажа оказался примерно на треть меньше оставшегося внизу — второго. Здесь сразу обнаружились два непонятных двухметровых стража- великана, с головы до пят закутанные в просторные черные балахоны, и с выступающими наружи из-под непроницаемых покровов длинными резными посохами.

Неподвижные, как статуи, фигуры в балахонах охраняли вход на следующую лестницу, расположенную, как водится, в центральной части противоположной стены, и оба охранника тут же пробудились от спячки, стоило мне, сойдя с последней лестничной ступени, шагнуть на каменную плиту пола. Безо всяких угроз и ультиматумов, с синхронно нацеленных на меня утолщенных наверший посохов сорвалось по два серых черепа, которые, натурально защелкав массивными челюстями, на приличной скорости понеслись в мою сторону.

Призвав топор, я тут же, разумеется, метнул его в ближайшую черепушку и, рванув вдоль задней стены в сторону, уже на бегу наблюдал, как системное оружие вдребезги разносит оказавшийся ни разу не призрачным летучий череп. Увы, в параллель с хорошей новостью обозначилась и плохая: порожденные посохами зубастые снаряды оказались самонаводящимися, и, на лету скорректировав свой полет, оставшиеся в воздухе три черепа стали по широкой дуге смещаться в сторону преследуя убегающего вдоль стены меня.

И со сместившихся следом за моей фигурой наверший посохов дальних противников еще сорвалось по новой паре серых черепов. Ублюдки в балахонах, похоже, могли генерировать эти свои специфические костяные снаряды с интервалом в три-четыре секунды.

Не рискнув снова метать материализовавшийся обратно в руку топор (потому как до прямого контакта с первой налетающей тройкой черепушек оставались считанные метры) я выдал спаренный рубящий из восьмой стойки Изумрудного берса по центральному из трех черепов.

В труху рассыпавшийся под мощнейшим ударом зубастый снаряд послужил до кучи источником снопа горючих искр, которые, вопреки моей задумке, ударили не по соседним черепам, а рванули вверх под потолок, широким веером накрыв чуть позже четверку снарядов следующей партии, и мгновенно испепелив аж три из них.

Не уничтоженная же пара черепов из первой партии, таки добравшись до меня, жадно вгрызлась ни разу не гнилыми зубищами мне одновременно в едва прикрытый челкой лоб и во вскинутую в защитном жесте левую руку. Развернутый обухом топор через пару секунд размолотил, конечно, в труху костяных паразитов, глубоко забурившихся зубами под кожу, но рассыпавшиеся под градом отчаянных ударов черепа, в отместку за свое уничтожение, вырвали: немалый клок скальпа с башки и кусок мяса из предплечья.

Глаза стало заливать потоками крови с изуродованного лобешника, а изуродованную левую руку начало непроизвольно трусить из-за повреждения подкожных мышц. Единственную уцелевшую черепушку из второй партии летучих зубастиков удалось сбить одиночным рубящим из шестой стойки, для козырного двойного рубящего поврежденная левая рука теперь не годилось, и использовать покалеченную конечность пришлось теперь тупо для сгребания крови с бровей и защиты от лобного кровотечения глаза. Читерского встречного снопа искр, увы, на сей раз за