Мария Быкова - Путь к золотому дракону Страница 32

Дело обстояло следующим образом.

Несколько дней назад Ликки де Моран, признанная первая красавица курса, решила познакомить наконец Хельги со своими родителями. Вампир с готовностью ухватился за это предложение, потому что Ликки была ветрена и обидчива в той же мере, что и красива. По важности этот визит можно было смело приравнивать к царской аудиенции; Хельги полагал, что характером его девушка удалась в мать, так что ему надлежало выглядеть солидно, торжественно и респектабельно.

Хельги очень любил выглядеть солидно, торжественно и респектабельно, однако сейчас с этим были некоторые сложности. Судьбоносный визит однозначно требовал строгого черного костюма и туфель в тон — то есть именно того, чего у вампира отродясь не водилось. Идти на встречу с будущими родственниками — пока только потенциальными, но кто его знает!.. — в чужом костюме было немыслимо. Ликки, с ее удивительным чутьем на вранье, никогда бы ему этого не простила.

По ужасному стечению обстоятельств, Хельги как раз находился на финансовой мели. На прошлой неделе подряд произошло несколько торжественных событий: день рождения Хельги, на который он не пожалел ни денег, ни сил, день рождения Ликки, который тоже пришлось отметить как подобает, полгода со дня их знакомства, пять месяцев с первого свидания… Завершил эту череду празднеств воскресный поход в эльфийскую кондитерскую, заново открывшуюся в Старом городе. Там подавали любимое лакомство Ликки — трехслойный торт с фруктами, безе и марципановой крошкой, — которое, увы, тоже стоило денег.

Вампир пребывал в состоянии, очень близком к отчаянию, когда небеса, вняв его мольбам, послали ему советчика. Генри всерьез подозревал, что советчиков было двое, но официальная версия этого не сохранила.

— Хельги! — радостно сказали вампиру. — Не горюй, друг, выход есть всегда!

И коварные злодеи поведали доверчивому вампиру о существовании некоей лавочки, где их дальняя родственница, весьма достойная эльфийка, торгует приличными костюмами по скромным ценам. По описанию костюмы были так хороши, а цены — так заманчивы, что вечером того же дня Хельги Ульгрем перешагнул порог пресловутой лавки.

Через полчаса он уже перемерил весь ассортимент и пришел в восторг. Советчики ничуть не приврали: все костюмы были пошиты из хорошей ткани по отменным лекалам, а цены оказались даже ниже, чем рассчитывал знакомый со столичной жизнью вампир. Почти все, что он примерял, сидело как влитое. Хельги никак не мог решить, какой именно костюм он возьмет; у него даже мелькнула мысль купить два (все едино дешевле, чем в остальных лавках!), но на невозмутимом лице эльфийки промелькнуло изумление, которое его отрезвило. Ну зачем ему два почти одинаковых костюма?

— А у вас есть такой же, но с перламутровыми пуговицами? — для очистки совести спросил он.

— Нет, — покачала головой хозяйка. — Знаете, почему-то не пользуется спросом.

Хельги пожал плечами:

— Странно. Я бы купил.

Эльфийка внимательно смотрела, как он поправляет лацканы, и немного хмурилась, будто пытаясь что-то понять. Потом ее лицо просветлело, и она спросила:

— Сударь, а вы, часом, не боевой маг?

— Точно, — довольно откликнулся Хельги.

— То-то я смотрю и думаю… Ну, сударь, вам-то оно, может, и пригодится. Сразу видно, предусмотрительный молодой человек…

Хельги покивал, но ничего не понял — впрочем, в общении с эльфами это практически норма. Можно подумать, что только боевые маги ходят знакомиться с родителями своих будущих невест! Всем остальным, надо полагать, достаются круглые сироты?

Определившись с костюмом, Хельги перешел к стойке с туфлями. Здесь выбор тоже был невелик, но замечательные цены с лихвой искупали небольшой ассортимент. Вампиру пришлась по душе первая же пара: отличная кожа, удобная колодка, смешная цена. Практичный Хельги покачался с пятки на носок и с носка на пятку, попрыгал, походил и остался совершенно доволен. Денег с избытком хватило на строгий галстук (других все равно не было) и на белоснежный платочек с изящной черной вышивкой. Платочек Хельги намеревался запихнуть в нагрудный карман, острым уголком вверх. Расщедрившись, хозяйка преподнесла ему подарок от заведения — белую рубашку в фирменной упаковке. Ее вампир и примерять не стал — и так понятно, что подойдет. Да и упаковали ее красиво, жалко было разворачивать.

На следующий день Хельги зачем-то решил примерить костюм еще раз — и с негодованием выяснил, что рукава пиджака пришиты на живую нитку, а рубашка и вовсе оказалась бракованной: она состояла из переда и воротничка. Пылая праведным гневом, Хельги, понесся в лавку отстаивать права потребителя. Он мчался по Межинграду с огромным пергаментным свертком, а из одежды на нем были только черные брюки с идеально проглаженными стрелками да лакированные туфли в тон.

У порога лавки вампир выяснил, что подметки протерлись до дыр. Это усугубило его негодование: а что, если подметка отвалилась бы послезавтра, во время визита? Что подумала бы о нем почтенная госпожа Ортанс де Моран? И что сказала бы Ликки?

Примерно то, что сказала бы Ликки, он и выложил владелице лавки. Та даже не пыталась его перебить, но с каждой его разгневанной репликой ее брови поднимались все выше. Под конец они совсем спрятались под челкой. Малиновый от гнева, Хельги почти выдохся и уже не знал, как еще выразить свою ярость, — только тогда эльфийка поправила шпильки, сложила руки в замок и очень выразительно сказала:

— Видите ли, молодой человек… Никогда прежде мы не получали жалоб на качество продукции, потому что вы первый наш клиент, ведущий столь активный образ жизни. — «Активный?!» — задохнулся от возмущения Хельги, но эльфийка продолжала, остановив его мягким движением руки: — Все прочие, сударь, лежат спокойно, а если вдруг и решают прогуляться, то ваши коллеги немедленно спешат положить этому конец. Вы поняли, что я имею в виду?

Хельги понял, но не поверил. Тогда эльфийка за руку вывела его на улицу и показала белую ленточку, повязанную на вывеске. День был ветреный, ленточка так и развевалась, грозя сорваться и улететь.

— Белый цвет — знак скорби, — наставительно сказала хозяйка. — У нас не принято писать на лавке «Ритуальные услуги» — это очень дурная примета. Да раньше все и так догадывались…

— Понятно, — процедил сквозь зубы вампир и поспешил ретироваться. Эльфийка, прикрывая ладонью глаза от солнца, смотрела ему вслед и только качала головой. «А соседи-то что решат!» — весело думала она. Не каждый день в лавку врываются полуголые адепты Академии Магических Искусств…

— У вампиров это что — народное? — по слухам, спросила Шэнди Дэнн, одной из первых прослышавшая об этой истории. — Сперва Ривендейл, теперь вот Ульгрем… сколько у нас там вампиров учится?

— Не суть важно, коллега, — смиренно вздохнул директор. — Только бы Рихтер вернулся — не к летней сессии, так хотя бы к зимней. А эти пусть бегают…

Но на этом история не закончилась. Хельги не был бы Хельги, если бы он не попытался повернуть все к своей выгоде. Договорившись с портным и сапожником, через день он уже имел на руках костюм с пришитыми рукавами, обувь на новехоньких подметках и был полностью готов к общению с семьей де Моран. Ликки же все равно не узнает!

Но Ликки знала все — история вмиг разнеслась по Межинграду. Хельги немедленно был учинен невероятный скандал; вампир уворачивался от кружек, тарелок, склянок с зельями и собственных подарков (последние он старался ловить, чтобы не сломались). Под конец девушка разразилась слезами и выставила Хельги за дверь, предварительно всучив ему оба заново оторванных рукава. Вампир обиделся, и отношения оказались на грани разрыва.

Возле Ликки немедленно возник Яллинг (может быть, впрочем, что не Яллинг, а Эллинг). Он улыбался, сочувственно вздыхал, открывал дверь и подавал чашку — и понемногу Ликки начинала выделять его из толпы, втихомолку прикидывая, как вписать новое свидание в исчерканный ежедневник. Хельги же тем временем извлек из неиссякаемых недр алхимического факультета какую-то Элен, коротко стриженную, с крашенными в рыжий цвет волосами, которая смотрела на него чуть приоткрыв рот и не уставала восхищаться его хозяйственностью.

Жизнь продолжалась.

— Но нам от тебя не того надо, — серьезно сказал Эллинг. Генри посмотрел на него: эльф выглядел собранным, деловитым, и в глазах его светилось нечто новое, суровое и чуточку мстительное. — Ты — герцог, сын герцога; может, захочешь поучаствовать в торжестве справедливости?

— Какой именно справедливости? — насторожился Ривендейл.

— А Валентин де Максвилль уже согласился… — невинным голоском сообщил Яллинг, но вампир не поддался на эту элементарную уловку.

— Еще скажи, что согласился Хельги Ульгрем!.. В чем именно проблема и что от меня требуется?