Лина Наркинская-Старикова - Врачебная сказка, или Операция "Алатырь" Страница 32

— Мужчина, вы не могли бы мне помочь? — Захлопала подведенными ресницами ящерица. — Я буду вам так признательна. Можно мне к вам пройти?

— Заходи, коль приспичило, — пригласил муж и добавил: — Плюнешь — голыми руками бошки пообрываю! Медленно и по одной!

Ящерица сглотнула всеми семью глотками и вздохнула:

— Я бы, может, и рыгнула в вас огнем, да не могу. Вдруг вы меня спасать пришли, а я плеваться! Вы кто такие будете? — не дождавшись ответа, она подошла вплотную к невидимой стене и просунула сквозь нее только одну голову, другие бессильно бились о невидимую поверхность. Голова, оказавшаяся на нашей стороне пляжа, заговорщески зашептала, беспрерывно озираясь: — Я здесь уже больше двухсот лет сижу, как привязанная. Раньше свободной была, на арене выступала, с героями местными боролась на деньги. Ну, им деньги за мое так называемое побеждение, а мне — несколько десятков лет спокойной жизни. А тут! — она смахнула навернувшуюся слезу, — Согрешила я, закрутила роман с местным драконом. Красив, силен, высок — все при нем. Только головы у него всего три. Из разных мифов мы, — пояснила различия наша собеседница. — Ну и согрешили, значит. Сынка я родила! Любимый на радостях улетел место искать для нашего общего дома. Выступать он мне, конечно, запретил. Сам пошел на арену. В общем, все ради нас с сыном делал. Года три мы прожили душа в душу. А потом разлютовался наш Кощей. — Вещающая голова опасливо оглянулась. — Приспичило ему зверюшку себе завести. Для утех и устрашения народа. Пока моего сокола не было дома, ворвался этот ирод и уволок меня к себе в рабство, а сыночка моего помирать бросил! — Головы опять дружно всхлипнули. — Теперь, как дура, должна летать везде, траву жечь, в людей огнем плеваться, а кого и воровать даже — для Кощея. А я не могу так больше! — заголосила голова и зашлась в громких стенаниях.

— Не ори! — пригрозил Андрей. — Расскажи во — первых, ты кто? Во — вторых, почему берег Загадочный? А в — третьих, поможешь мне корабль, — он кивнул в сторону нашего дома на колесах, — на воду спустить — поможем!

Головы резко замолчали: — Конечно, конечно! Я — Гидра лернейская, может, слыхали? Ну, Геракл там, все такое…

— Так тебя ж убили, — выдохнула я, закрыв рот руками.

— Да нет! Я ж говорю: за деньги и спокойную жизнь я на аренах с героями билась. У меня ж головы отрастают быстро. Срубил парочку, к вечеру глядишь — новые появились, такие же. Тем и зарабатывала.

— Мы поняли, дальше давай. — Андрей удобно расположился на песке и жестом нам предложил присоединиться. Мы уселись все рядышком, не переставая слушать рассказ Гидры.

— А берег здесь заколдованный. Стену видите? — она ткнула пальцем в невидимое препятствие. — Вот! Их никто не видит, а они мигрируют по берегу. Появляются, где им вздумается. Не было стены и бац! Путники отрезаны друг от друга. Это Кощей придумал, чтоб удобней девиц похищать было, ну и еду тоже, — потупилась Гидра.

— А убрать их как?

— Концентратор нужен! — выдала Гидра. — Такой, чтоб лучи солнечные собирал вместе и направлял в одну точку. Эти стены яркого света не выдерживают, только он направленным должен быть!

— Дай зеркало, — протянул руку Андрей. Я закопошилась, обыскивая карманы. Плюнув через несколько секунд на бессмысленный обыск себя любимой, я прошептала заклинание материализации и выдала требуемый предмет. Муж быстро поднялся на ноги, одним профессиональным жестом он поймал лучики солнца и перенаправил их на невидимое препятствие. Через несколько секунд раздался звон битого стекла. И прозрачная стена пала под солнечными лучами.

— Осколки убрать надо, — назидательно изрек Орландо, молча наблюдавший за переговорами.

— Они сразу исчезают, как стена рушится, — объяснила Гидра, — они ж — волшебство!

Семиголовая драконша подошла к нам ближе:

— Я помогу вам с вашим странным кораблем, а вы меня спасете?

— А то! — выдал Андрей, — Ты где живешь? Пошли отсюда к тебе, там все и обсудим.

— А где я живу, там и есть моя тюрьма, — потупилась Гидра. — Там темно и сыро, вам не понравиться.

— Показывай, давай! — гаркнул мой муж. — А то передумаю. Но если вздумаешь обмануть, — он выразительно цапнул ближнюю голову Гидры за шею и погрозил ей весьма внушительным кулаком, — то — пеняй на себя. Я лично тебе бошки пооткручиваю, хвост откушу. Бошки засуну в то место, которое под хвостом, и станцую на спине буги — вуги!

Гидра захлопала длинными накрашенными ресницами и замахала лапами:

— Что ты! Что ты! Я ж ничего такого даже в мыслях не имела!

— Веди! — Мы затопали следом за указывающей дорогу к своей тюрьме Гидрой. Дорога уходила вглубь берега, мимо пальм, затем резко изогнулась и сквозь уже бурную зелень привела нас к замаскированному входу в пещеру.

— Вот, здесь я живу, — вздохнула Гидра и пригласила нас войти.

Пещера действительно была сырой и темной. По пыльным углам были навалены груды камней. Пол покрыт перьями, костями и пометом. Я поежилась, представив себе жизнь в такой квартирке.

— Что ж ты свинья такая? — ткнул Орландо пальцем в одну из куч. — Что, за гадостями прибраться некогда?

— Так Кощей не дает, — вздохнула Гидра. — Я убиралась поначалу, а он приходил колдовством грязь накладывал. "Чтоб больше мучилась!" — так он всегда говорил.

Мы с Дашкой переглянулись и одновременно щелкнули пальцами. В пещере появились фонарики — светлячки, мусор и камни исчезли. Подружка, подумав, прошептала еще одно заклинание, и посредине пещеры материализовался стол со стульями.

— Спасибо, — поблагодарила Гидра, — присаживайтесь, гости дорогие. — Мы расселись вокруг стола и стали со всех сторон забрасывать Гидру вопросами.

По истечении часа мы выяснили, что Гидра никто иная, как мать известного нам уже всем Васи. На скромное замечание Орландо, что "дракон же в Фольклоре один как перст", она, скромно потупив глазки, объяснила, что является не совсем драконом из — за сложной физиологии и тонкой душевной организации. И ребёночек поэтому вышел с человеческими лицами, так как очень похож на нее! Дашка, скептически осмотрев семь скялящихся змеиных морд с рогами на макушках, согласилась:

— Одно лицо!

Проигнорировав ехидство подруги, мы продолжили светскую беседу. Оказалось, что Кощей бросил плод любви двух сказочных исполинов умирать недалеко от знакового камня под названием Алатырь. Ребёночек, очевидно, подрастая, умудрился разбить цветастую каменюку в порыве игры. Так стало ясно, как открылся проход в земной мир. На поднятый тут же вопрос о необходимости битья морды хулигану Орландо произнес вдохновенную речь на тему: порка детей, как естественный и необходимый элемент в воспитании, но "когда за дело". Мы дружно согласились оставить дитя — переростка в покое и не рассказывать это его папе.

Гидру, как выяснилось, Кощей сначала запер в своей башне. А когда обнаружил, что в свободное от его заданий время пленница рыщет в поисках способов своего освобождения, упек ее в эту пещеру на отшибе и привязал невидимой цепью, которая при мыслях о свободе врезалась до крови в лапу несчастной. Рассказывая нам это, Гидра продемонстрировала цепь в действии. На щиколотке левой лапы уже стали появляться трещины и сочиться кровь.

— Вот скотина! — высказалась Дарья, сжав кулаки. То, что Кощею пришел каюк, он еще не догадывался, зато нам это стало ясно, как Божий день.

Далее Гидра продемонстрировала нам изодранный и затертый лист с замудренными закорючками, который, по ее словам, содержал необходимое заклинание для ее освобождения. На наши вопросы "что там написано?", она ответила, что это по — драконьи, и зачитала: " Взять четыре толченных копытца летающих свинок, два сушенных глаза пьяной совы, два тюбика гуталина и растертое яйцо какого — то Фаберже. Все сварить на медленном огне в течение двадцати минут. Большую часть втереть в чешую дракона в месте нахождения цепей, остальное — дать ему выпить. Он сразу почувствует небывалую силу и мощь, восстанет против поработителей и порвет все цепи вокруг, обретя свободу". Андрей сразу же проникся, заявив, что если б его обмазали такой дрянью, а тем более заставили пить — он бы такую мощь ощутил, что поработитель бы сам покончил жизнь самоубийством, не дожидаясь разборок! Мы, подумав, согласились с железной логикой моего мужа.

Гидра похвалилась, что умудрилась собрать часть необходимых ингредиентов, показала нам противно пахнувший серый порошок из копытцев и два сушенных глаза совы. То, что птица была реально пьяной, сомневаться не приходилось. Даже после смерти ее глаза смотрели только друг на друга. Что такое гуталин, Гидре узнать не удалось. А уж за странное в ее понятии яйцо и подавно.

Переглядываясь, мы обсуждали наши дальнейшие действия. Даша хлопнула в ладоши, и на столе очутились два необходимых тюбика гуталина. Воровать с нашего мира даже таким способом известные произведения искусства и я, и Дашка категорически отказались.