Терри Пратчетт - Carpe Jugulum. Хватай за горло! Страница 33

– Еще совсем девицей я как-то забрела сюда с молоденьким волшебником, – поделилась нянюшка. – Очень увлекающийся был тип. Хлебом не корми, дай поколотить молоточком по стенам. Ну, и еще кой-чего любил… – Она улыбнулась своим воспоминаниям и довольно вздохнула. – Так вот, он утверждал, что эта ведьма – всего лишь частички скальных пород, принесенные сюда капельками воды. Но моя бабка рассказывала, что однажды тут присела какая-то ведьма, чтобы обдумать некое особо мощное заклятие. Присела да так и не встала, в камень превратилась. А что, вполне возможно. Лично я подхожу к любой гипотезе без предубеждений.

– Далековато для прогулок с приятелем, – заметила Агнесса.

– Дома было слишком много детей, на улице постоянно шел дождь, а кроме того, для занятий настоящей геологией требуется уединение, – рассеянно откликнулась нянюшка. – По-моему, его молоточек до сих пор валяется где-то тут. После того как мы вместе провели некоторое время, паренек совсем о нем позабыл. И смотрите под ноги – камни очень скользкие. Маграт, как там дела у малышки Эсме?

– Пускает пузыри. Скоро нужно будет ее покормить.

– Нам за ней надо присматривать, – сказала нянюшка.

– Да, конечно.

Нянюшка хлопнула в ладоши и медленно развела их. Появившееся между ними свечение не было тем эффектным огненным шаром, который так любят вызывать волшебники, скорее оно напоминало тусклое кладбищенское мерцание. Света едва-едва хватало, чтобы не провалиться в яму.

– Тут вполне могут жить гномы, – сказала Маграт, когда они осторожно двинулись дальше по туннелю.

– Это вряд ли. Гномы не любят места, которые постоянно меняются. Сюда никто не ходит, кроме животных да матушки, когда ей хочется побыть наедине с мыслями.

– Или тебя, когда тебе хочется постучать молоточком, – съязвила Маграт.

– Ха! Тогда все было иначе. На пустоши росли цветы, а вместо моста через ручей тянулись камешки. Наверное, потому, что тогда я была влюблена.

– Ты намекаешь, это место и правда меняется в зависимости от того, что ты чувствуешь? – спросила Агнесса.

– Ты сама могла это заметить. Поразительно, насколько высоким и каким ненадежным может стать мост, если ты в дурном настроении. Уж я-то это знаю.

– Интересно, насколько высоким он был для матушки?

– Вероятно, под ним плыли облака, девочка.

У развилки туннеля нянюшка остановилась.

– Думаю, она пошла туда. Погодите-ка…

Она резко выпрямила руку. Камни застонали, и часть потолка рухнула, подняв тучу пыли.

– Что ж, придется немножко полазить, – равнодушным тоном заявила нянюшка.

– Кто-то пытается нас прогнать, – сказала Агнесса.

– Но из этого ничего не выйдет, – откликнулась нянюшка. – И бояться тут нечего.

– Нечего? Да плита была просто огромной! – воскликнула Агнесса.

– Однако мы под нее не попали, верно?

Наконец они подошли к подводной реке, прозрачные воды ее неслись с огромной скоростью. Поперек реки скопилась дамба из топляка, поверх которой было соблазнительно положено длинное бревно.

– Послушайте, для ребенка это небезопасно! – воскликнула Агнесса. – Неужели вы не видите? Маграт, ты же мать!

– Знаю-знаю. Я уже бывала здесь, – раздражающе спокойно произнесла Маграт. – Но я не чувствую опасности. Матушка где-то рядом.

– Ты права, – кивнула нянюшка. – Совсем рядом.

– Да, но она не умеет управлять реками и скалами… – начала было Агнесса.

– Здесь? Вот уж не знаю… Это очень… отзывчатое место.

Передавая друг другу девочку, они осторожно пересекли реку по бревну.

Агнесса без сил прислонилась к каменной стене.

– Сколько нам еще идти? – спросила она.

– С формальной точки зрения – несколько дюймов, – ответила нянюшка. – Когда знаешь, сразу легче становится, правда?

– Мне кажется или тут потеплело? – поинтересовалась Маграт.

– А это что такое? – показала вперед Агнесса. – Глазам своим не верю.

В самом конце наклонного туннеля в скале зияла трещина, из которой струился алый свет. Буквально на их глазах из трещины вылетел огненный шар и взорвался под самым потолком.

– Ничего себе, – покачивая головой, промолвила нянюшка и покрепче обхватила малышку Эсме – была ее очередь нести девочку. – О чем она только думает? Здесь отродясь не было никаких вулканов.

Нянюшка решительно зашагала прямо к источнику огня.

– Осторожно! – крикнула Агнесса. – Пердита говорит, что огонь настоящий!

– И как это влияет на цену рыбы? – спросила нянюшка и вошла прямо в огонь.

Пламя мгновенно погасло. Две молодые ведьмы остались в промозглой темноте.

Маграт поежилась:

– Нянюшка, у тебя же ребенок на руках.

– Здесь тебе может быть причинен только тот вред, что ты принесла с собой, – сказала нянюшка. – И сейчас здесь всем управляют мысли матушки, а она никогда не поднимет руку на ребенка. Просто не сможет. Не способна на это.

– Это место реагирует на ее мысли? – спросила Агнесса.

– Думаю, да, – ответила нянюшка, продолжив путь.

– Не хотелось бы мне оказаться в ее голове!

– У тебя почти получилось. Шевели ногами. Огонь мы прошли. Вряд ли нас ждут еще препятствия.

Они нашли ее в пещере. Пол был песчаным, гладким, и на нем виднелись следы только одного человека. Рядом с матушкой аккуратно лежала шляпа. Под голову была подсунута котомка. В неподвижных руках матушка держала табличку.

«УХАДИТЕ» – гласила надпись на ней.

– Не многого мы добились, – покачала головой Маграт и села, положив девочку на колени. – После всего того, что нам пришлось пережить.

– Мы можем ее разбудить? – спросила Агнесса.

– Это очень опасно, – ответила нянюшка Ягг. – Заставить человека вернуться, когда он к этому не готов? Та еще задачка.

– А можем мы, по крайней мере, унести ее отсюда?

– На поворотах она будет плохо сгибаться, зато мы сможем использовать ее вместо моста, – хмыкнула нянюшка. – Нет, она пришла сюда не просто так, а с каким-то намерением…

Она вытащила котомку из-под матушкиной головы и принялась там копаться.

– Сморщенное яблоко, бутылка воды и бутерброд с сыром, о который можно гнуть подковы, – доложила она. – И ее старая шкатулка.

Нянюшка положила коробочку на пол.

– Так что же в ней такое? – не сдержалась Агнесса.

– О, всякие безделушки. Меморорабилилии. Все такое. Матушка говорила, что хранит в этой шкатулке то, чем никогда больше пользоваться не будет.

Нянюшка простучала пальцами по шкатулке какой-то мотивчик, после чего подняла крышку.

– Это такой особый ритуал? – удивилась Агнесса.

– Да нет, – пожала плечами нянюшка, затем достала пачку перевязанных лентой бумажных листков и отложила ее в сторону.

И тогда все увидели исходящий из шкатулки свет. Нянюшка вытащила хорошо закупоренный аптечный пузырек и высоко подняла его над головой. В пещерном полумраке маленький огонек казался особенно ярким.

– Этот пузырек я уже видела, – сообщила нянюшка. – Матушка сливает в него всякие остатки отваров да припарок. Вот только я никогда не замечала, чтобы он светился.

Агнесса взяла у нее бутылочку. Внутри плавал листик папоротника… вернее, нет, это было перо, очень черное перо, за исключением самого кончика, который был ярко-желтым, будто пламя свечки.

– Тебе известно, что это такое?

– Нет. Она вечно что-нибудь подбирала. А пузырек у нее уже давно, потому что я…

– Я фидела, как она пофофрала… – Маграт вытащила изо рта безопасную булавку. – Я видела, как матушка его подобрала много лет назад. Примерно в это же время года. Мы возвращались домой из леса, увидели падающую звезду, от которой отделился огонек, пошли посмотреть и нашли вот это. Оно выглядело довольно-таки горячим, но матушка сумела его поднять.

– Похоже на перо жар-птицы, – сказала нянюшка. – Раньше о них ходило много преданий. Чтобы коснуться их, нужно быть очень уверенным в себе человеком, потому что, судя по преданиям, в присутствии зла эти перышки тут же сгорают…

– Жар-птицы? Та имеешь в виду феникса? – спросила Агнесса. – Как раз его и пытался поймать Ходжесааргх.

– Уж и не припомню, когда я последний раз их видала, – задумалась нянюшка. – Когда я была совсем малышкой, помню, парочка пролетала по небу.

– Ты все путаешь, феникс может быть только один, – сказала Агнесса. – В этом-то вся и хитрость.

– Один? И какой в этом смысл? – удивилась нянюшка. – От одной штуки чего бы то ни было вообще никакой пользы нет.

Матушка Ветровоск вдруг зашевелила губами, как будто выходила из очень глубокого сна. У нее задрожали веки.

– Ага! – радостно воскликнула нянюшка. – Я знала, что, если я открою шкатулку, что-то обязательно произойдет.