Терри Пратчетт - 03 Ринсвинд. Посох и Шляпа Страница 33

– Ну, э-э… Полагаю, тебе лучше заняться делом.

Найджел расправил свои, за неимением лучшего слова, плечи и снова взмахнул мечом.

– Вам четверым не мешало бы поберечься, – заявил он. – А не то… Подождите минутку. – Он взял у Ринсвинда книгу, пролистал ее и, найдя искомое, продолжил: – Да, а не то «леденящий ветер судьбы будет свистеть над вашими выбеленными солнцем скелетами. Легионы ада живьем утопят ваши души в кислоте». Вот. Как вам нравится такая… извините, минуточку… индея?

В ответ раздался металлический аккорд – это стражники, все как один, обнажили клинки.

Меч Найджела превратился в размытое пятно. Он описал в воздухе сложную восьмерку, мелькнул над его рукой, метнулся за спиной из одной ладони в другую, два раза облетел вокруг торса и взмыл вверх, подобно лососю.

Одна или две гаремные дамы, не удержавшись, разразились аплодисментами. Даже стражники вроде были потрясены.

– Это Тройной Оркский Удар с Дополнительным Выпадом, – гордо пояснил Найджел. – Я разбил кучу зеркал, пока его отрабатывал. Смотри, они остановились.

– Полагаю, они никогда не видели ничего подобного, – слабым голосом предположил Ринсвинд, оценивая расстояние, отделяющее его от двери.

– Думаю, да.

– Тем более подобной концовки. Когда меч застревает в потолке.

Найджел глянул вверх.

– Странно, – заметил он. – Дома с ним всегда происходило то же самое. Интересно, что я делаю не так?

– Откуда мне-то знать.

– О боги, мне очень жаль! – воскликнул Найджел, увидев, что стражники, которые, похоже, сообразили, что потеха окончена, окружают их, готовясь нанести последний удар.

– Не вини себя… – сказал Ринсвинд. Найджел потянулся к клинку и безуспешно попытался высвободить его.

– Спасибо.

– За тебя это сделаю я.

Ринсвинд обдумал следующий шаг. Даже не один, а несколько. Но дверь была слишком далеко, и, судя по доносящимся из-за нее звукам, дела там обстояли ненамного лучше.

Оставалось одно. Придется попробовать пустить в ход магию.

Он поднял руку, и двое стражников упали наземь. Поднял другую, и наземь упали двое оставшихся противников.

Как раз когда он задумался, каким образом у него это получилось, через распростертые тела, рассеянно потирая ребра ладоней, грациозно перешагнула Канина.

– Где тебя носило? – сказала она. – И как зовут твоего друга?

Выше уже говорилось, что Сундук крайне редко проявляет какие-либо эмоции – за исключением двух: слепой ярости и ненависти. Поэтому вам будет очень трудно оценить те чувства, с которыми он проснулся, лежа на крышке и болтая ногами в воздухе, в сухом русле реки в нескольких милях от Аль Хали.

Еще и нескольких минут не прошло с восхода солнца, а воздух уже был похож на дыхание раскаленной печи. После определенного числа раскачиваний Сундуку удалось направить большинство ножек в нужную сторону, и теперь он стоял, вытанцовывая в замедленном темпе замысловатую джигу, чтобы как можно меньше ног касалось обжигающего песка.

Он не заблудился. Он всегда точно знал свое местоположение. Он всегда был здесь.

Просто все остальное временно куда-то подевалось.

Проведя некоторое время в раздумьях, Сундук повернулся, сделал очень медленный шаг – и врезался в валун.

Сильно озадаченный этим, он попятился и сел. Им овладело такое чувство, будто его набили горячими перьями. Сейчас ему не помешали бы тенечек и порция приятного прохладительного напитка.

После нескольких неудачных попыток он поднялся на вершину ближайшего бархана, откуда открывался непревзойденный вид на сотни других барханов.

Глубоко в своем деревянном сердце Сундук ощутил тревогу. Им пренебрегли. Ему посоветовали отвалить. Его отвергли. А еще он выпил такое количество орака, что им можно было отравить небольшую страну.

Если есть в мире что-то, в чем дорожная принадлежность нуждается больше, чем во всем остальном, так это человек, которому можно принадлежать. Сундук, полный надежды, нетвердой походкой зашагал по обжигающему песку.

– Вряд ли у нас есть время знакомиться, – сказал Ринсвинд. В ту же самую секунду вдали с глухим грохотом, от которого содрогнулся пол, обрушилась часть дворца. – По-моему, нам пора…

До него дошло, что он разговаривает сам с собой.

Найджел выпустил из рук меч.

Канина шагнула вперед.

– О нет… – взмолился Ринсвинд, но было уже слишком поздно.

Мир внезапно разделился на две части – та, в которой существовали Найджел и Канина, и та, в которой было все остальное. Воздух между двумя молодыми людьми потрескивал. Возможно, в их половинке мира раздавались далекие звуки оркестра, щебетали птицы, по небу неслись крошечные розовые облака и происходили прочие вещи, которые обычно случаются в подобные мгновения. Так что у каких-то там дворцов, рушащихся в соседней вселенной, нет ни единого шанса.

– Послушайте, может быть, я все-таки успею представить вас друг другу, – в отчаянии вмешался Ринсвинд. – Найджел…

– Разрушитель, – мечтательно подсказал Найджел.

– Хорошо, Найджел-Разрушитель, – уступил Ринсвинд. – Сын Голозада…

– Могущественного, – перебил его Найджел.

Какое-то время Ринсвинд стоял с открытым ртом, после чего пожал плечами. – Ладно, кем бы он там ни был, – согласился он. – Ну, а это Канина. Довольно забавное совпадение, тебе будет интересно узнать, что ее отцом был… м-м-мф…

Канина, не отводя взгляда от Найджела, протянула руку и обхватила лицо Ринсвинда пальцами – мягко, но так, что ее рука, сжавшись посильнее, могла бы превратить его голову в шар для игры в кегли.

– Хотя я мог и ошибаться, – продолжил он, когда Канина отпустила его. – Кто знает? Кого волнует? Какое это имеет значение?

Они даже не видели его.

– Пойду-ка посмотрю, может, шляпу удастся найти? – предложил Ринсвинд.

– Хорошая мысль, – пробормотала Канина.

– Меня, конечно, убьют, но я ничуточки не возражаю, – добавил Ринсвинд.

– Замечательно, – отозвался Найджел.

– Думаю, никто даже не заметит, что я ушел, – не унимался Ринсвинд.

– Чудно, чудно, – откликнулась Канина.

– Скорее всего, меня разрубят на мелкие кусочки, – заметил Ринсвинд, продвигаясь к двери со скоростью умирающей улитки.

Канина моргнула.

– Какая шляпа? – переспросила она и тут же вспомнила: – Ах, та…

– Я уж даже не надеюсь, что вы двое сможете помочь мне, – предположил Ринсвинд.

В отдельном мирке Найджела и Канины птицы устроились на ночлег, крошечные розовые облачка умчались прочь, а оркестр уложил инструменты в чехлы и потихоньку смылся веселиться в ночном клубе. Какая-то часть реальности вернулась на место.

Канина с трудом отвела восхищенный взгляд от восторженного лица Найджела и перевела его на лицо Ринсвинда. Средняя температура взгляда сразу понизилась.

– Послушай, ты ведь не скажешь ему, кто я на самом деле? – взмолилась она. – Только парням приходят в голову интересные мысли, как… В общем, если ты это сделаешь, я лично переломаю тебе все…

– Я буду слишком занят, – перебил ее Ринсвинд. – Вы же не собираетесь помогать мне искать шляпу. Хотя я не представляю, что ты в нем нашла?

– Он хороший. Я редко встречаю хороших людей.

– Да, что ж…

– Он смотрит на нас!

– Ну и что? Надеюсь, ты его не боишься?

– А вдруг он со мной заговорит?! – Ринсвинд оторопел.

Уже не в первый раз он заметил, что в мире существуют целые области человеческих переживаний, прошедшие мимо него – если только области могут проходить мимо людей. Возможно, это он прошел мимо них. Ринсвинд пожал плечами и спросил:

– Почему ты так легко согласилась идти в гарем?

– Мне всегда хотелось знать, что там происходит.

Наступило молчание.

– Ну и? – не вытерпел Ринсвинд.

– Ну, мы все сидели тут, а потом, через какое-то время, пришел сериф, потом он подозвал меня к себе и сказал, что раз я новенькая, то теперь моя очередь, а потом… ты ни за что не догадаешься, чего он хотел от меня. Девочки говорят, это единственное, что его интересует.

– Э-э…

– С тобой все в порядке?

– Прекрасно, прекрасно, – пробормотал Ринсвинд.

– У тебя все лицо блестит.

– Нет, у меня все прекрасно, прекрасно.

– Он попросил меня рассказать ему сказку.

– О чем? – подозрительно осведомился Ринсвинд.

– Девушки сказали, что он любит сказки, в которых действуют кролики.

– Ага. Кролики.

– Такие маленькие, белые и пушистые. Но я знаю только те сказки, которые рассказывал мне отец, когда я была совсем маленькой, и не думаю, чтобы они были очень уместны.

– Мало кроликов?

– Много отрубленных рук и ног. – Канина вздохнула. – Вот почему ты не должен рассказывать о моем прошлом ему, понимаешь? Я просто не создана для нормальной жизни.

– Сказки в гареме – это, черт возьми, вовсе не нормально, – возмутился Ринсвинд. – Это никогда не привьется.