Девид Вонг - Эта книга полна пауков Страница 33

Тридцать минут? Значит, в городе есть их люди.

Она повесила трубку и впилась зубами в конфету. Она почувствовала себя дурой. Именно это она и должна была сделать с самого начала. Она будет в Неназываемом еще до вечера.

13 часов, 30 минут до резни в Ffirth Asylum

Темно. Хочется пить.

Меня клали в больницу лишь один раз до этого, с сотрясением мозга, порезами и раздроблением глазницы, которые я получил в автомобильной аварии и небольшой огнестрельной раной, не относящейся к аварии. Ничего из этого я не помню отчетливо. Все это относится к тому периоду моей жизни, память о котором я по большей части потерял. Но одну вещь я помню – медленное, словно на ощупь, пробуждение от искусственной медикаментозной комы. Образы и запахи, плавающие в тумане бессмысленной логики снов, и чувство, будто мир совершил прыжок во времени без меня. И вместе со всем этим – жажда. Так все и было.

Моим последним отчетливым воспоминанием было то, как я прошел через голубую туалетную кабинку в туалет ББ, и оказался среди орущей и колышущейся толпы, собравшейся за магазином. Людей сюда согнали бойцы Национальной гвардии – сбитые с толку испуганные мальчишки с автоматами и без защитного снаряжения. Кто-то начал стрелять, и мертвец, голова которого лопнула, словно воздушный шарик, повалился в дверной проем, из которого я только что вышел.

С этого момента прошло несколько дней. Я знал это. Я чувствовал это по своим ноющим суставам, и у меня было расплывчатое представление о циклах в сознании и без – сон ночью, теряя и приходя в сознание таким же темным днем. Меня все время перемещали, возили на каталке по коридору. Я помню капельницу на своей рук, потом её сняли, потом поставили снова. В какой-то момент я был снаружи, за оградой, разговаривал с другими людьми. Я помню крики и панику. Все это проносилось в моем разуме, словно фары машин, проносящихся в ночи мимо окна спальни. Туда-сюда. Без смысла.

Сон.

Пробуждение.

Темнота.

У меня были глаза. Я чувствовал, как дергаются мои веки, опускаясь и поднимаясь, но картинка не менялась. Я ослеп?

Я пошевелил рукой. Я не чувствовал тянущего веса пластиковых трубок, присоединенных к ней, так что видимо меня в какой-то момент отключили. С некоторым трудом я поднес руку к лицу проверить, не были ли мои глаза прикрыты. Они не были. Я моргнул. Попытался поднять голову и застонал – вспышка боли пронзила шею. Я огляделся в поисках отсвета электронных часов или полоски света под дверью или мигающих зеленых лампочек на панели аппарата, измеряющего мои жизненные функции.

Ничего.

Я попытался сесть. Отлепил спину от простыни, но другая рука не подалась. Я дернул её, раздался лязг, и я почувствовал холод металла на своем запястье. Я был прикован к постели.

Это всегда дурной знак.

Разлепив ссохшиеся губы, я прокаркал:

— Привет

Никто, кроме сидящего на моей кровати, не смог бы этого услышать. С попытался сглотнуть и попробовать снова.

— Привет? Есть тут кто-нибудь?

Что-то в отзвуке моего голоса подсказало мне, что я нахожусь в маленькой комнате.

— ПРИВЕТ?

Я ждал звука шелестящих шагов медсестры или звона ключей, вместе с голосом дородного тюремщика, велящего мне заткнуться к чертовой матери, или он посадит меня в карцер.

Ничего. Мне почудилось, что я уловил звук капающей где-то воды.

Внезапно я понял – совершенно точно понял – что меня здесь бросили. Безо всяких вопросов, меня засунули в здание, приковали к постели и бросили умирать от жажды. Даже света не оставили. Я буду лежать здесь днями, ходя под себя, словно отвергнутый пес в трейлерном парке, чей хозяин уехал варить наркоту куда-то еще.

— ЭЙ! КТО-НИБУДЬ?

Я дернул кандалы. Это не дало ничего, кроме раздражающего шума. Даже двери не было видно.

А двери и нет, они просто заложили дверь кирпичами, или закрыли меня в контейнере и навалили сверху тысячу тонн грязи, или затопили на дне океана.

— ЭЙ! ЭЙ!

Я поднял одну ногу – они не были скованы, насколько я мог судить, - и пнул поручень, к которому был прикован. У меня не было сил, поручень не поддался.

— ЭЙ! ЧЕРТ ПОДЕРИ!

— Сэр?

Тоненький голосок. Я застыл.

Я в самом деле слышал это?

Я тупо моргнул в темноте, озираясь в поисках движения. Кто-нибудь мог сидеть у меня на коленях, а я не мог его видеть.

— Привет? Есть тут кто?

— Это просто я, - голос как у маленькой девочки, - Не могли бы вы вести себя потише? Вы нас пугаете

— Ты кто?

— Я Анна. Вас зовут Уолт?

— Нет, меня зовут Дэвид. Кто такой Уолт?

— Мне кажется. Они называли вас Уолтом, когда привели сюда.

— Нет. А, да. Вонг. Они, наверное, сказали «Вонг», это моя фамилия. Дэвид Вонг.

— Вы из Японии.

— Нет. Кто еще здесь?

— Только я. Я и мистер Медведь.

— Ладно, Анна, возможно, это странный вопрос, но мистер Медведь – это настоящий медведь или мягкая игрушка?

— Когда рядом есть взрослые, он – мягкая игрушка. Извините, если я вас напугала.

— Что ты тут делаешь, Анна?

— То же, что и вы. Мы можем быть больными, и они хотят быть уверенными, что мы никого не заразим.

— Где мы?

— Почему вы не задали этот вопрос первым?

— Что?

— Бессмысленно спрашивать меня, что я тут делаю, если не знать, где это «тут».

— Мы в госпитале?

Нет ответа.

— Анна? Ты здесь?

— Да, извините. Я кивнула, но позабыла, что меня не видно. Мы в старом госпитале. В подвале.

— Но где же тогда все? И что со светом?

— Лучше спросите космонавта, когда он снова придет. Их тут было много, пока все надолго не ушли.

Я не стал спрашивать, кто такие космонавты. Люди в защитных костюмах.

— Как давно они заходили в последний раз?

— Не знаю. У меня нет телефона. С тех пор я спала два раза. Уверена, они скоро вернуться. Может быть, они не работают в выходные

— Ты помнишь, когда они привели тебя сюда?

— Вроде того. Они пришли за моим отцом и сказали нам, что мы не можем пойти домой и отвезли в специальный госпиталь, где мы и находимся. Думаю, сейчас нам нужно вести себя тихо, - добавила она шепотом.

— Сколько тебе лет, Анна?

— Восемь, - прошептала она.

— Послушай меня. Я не хочу тебя пугать, но нас тут оставили без света, еды и воды. Будем надеяться, что кто-нибудь придет и позаботится о нас, но нужно составить план, на случай, если этого не случиться.

— Если вы выпили всю свою воду, я могу дать вам своей.

— У меня… У меня есть вода? Где?

— На столе рядом с вами.

Я потянулся через плечо и наткнулся на ряд бутылок в термопленке. Достав одну, я выпил половину и пришел в кашляющее состояние.

— Шшшшшшш. Нам действительно нужно вести себя тихо. Тут есть коробка злаковых батончиков и всего такого, но они не очень хорошие.

— Почему нам нужно вести себя тихо?

— Кажется, я слышу человека-тень.

Я подавился водой.

— Шшшшшшшю.

— Анна, мы…

— Пожалуйста.

Мы лежали безмолвно, вися в темноте, словно пара безглазых пещерных рыб.

— Кажется, он ушел, - сказала наконец Анна.

— Человек-тень?

— Да.

— Опиши мне его.

— Он как тень с глазами.

— Где ты его видела?

— Там.

— Я не вижу, куда ты показываешь.

— Там в углу.

— Когда? В смысле, когда ты его видела до этого.

— У меня же нет часов, - вздохнула она.

— Что… эм, что он делал?

— Просто стоял там. Я испугалась. Мистер Медведь зарычал его, и в конце концов он ушел.

Я где-то читал, что можно выбраться из наручников, сломав себе кость у основания большого пальца. Или просто вывихнув? В любом случае, мне предстояло выяснить, достаточно ли мои ноги сильны для этого. Проблема заключалась в том, чтобы открыть потом предположительно закрытую дверь одной рукой. Может быть, Анна сможет помочь.

— Ладно, - сказал я, - Нужно выбираться отсюда.

— Они сказали, что мы не можем уйти.

— Анна, вскоре тебе предстоит узнать, что взрослые не всегда правы. Мы… Скажем так, лучше, если нас тут не будет, когда это существо вернется. Но если не получится, я хочу, чтобы ты не волновалась. Думаю, оно тут не ради тебя. Думаю, это за мной.

— Да, он так и сказал.

— Он говорил с тобой?

— Вроде того, - поколебавшись, ответила она, - Я могу его слышать, но не думаю, что у него есть рот. Как у HELLO KITTY.

— И… Что он сказал.

— Не хочу повторять, но не думаю, что вы ему нравитесь.

Я ничего не сказал.

— Хотите подержать мистера Медведя? – спросила Анна.

— Нет, спасибо.

Я вытянул руку так далеко, как только позволяли мне наручники – не очень, в общем-то. Я чувствовал, как их остановила маленькая костяная шишечка двумя дюймами ниже большего пальца. Если я дерну достаточно сильно, она сместится, а кровь послужит смазкой. Важно не потерять сознание от боли. И не слишком трусить.