Огородная ведьма - Юлия Викторовна Журавлева Страница 33

— А как было зимой и весной? — продолжала расспросы я.

— Зимой большая часть нечисти впадает в спячку, весной после снегосхода по лесу особо не походишь, да и нечисть редко выходит к людям. Зато летом всегда активна, но в этом году как-то слишком.

Чернокнижник поскреб ложкой в горшке и с удивлением обнаружил, что все съел за разговорами. Наверное, если спросить, что было на обед, то и не ответит.

— Чем больше нечисти — тем чаще она выходит к людям искать пропитание, — продолжил речь он. — Еще ведьмина сила ее притягивает, не зря же жилье ведьмы находится поодаль от деревни. Ты не задумывалась, почему?

— Никогда не задумывалась, — честно призналась я, хотя в наших сказках Баба Яга тоже живет в глухом месте.

— Потому что волшба влияет на все живое: растения, насекомые, да и разнообразная нечисть тоже тянется за дармовой силой. Такое соседство попросту небезопасно, — пояснил маг.

— Может, именно мое появление спровоцировало активность нечисти?

Такая версия выглядела логично, но Зоран отрицательно покачал головой.

— Ты свою силу не то что не используешь, даже не выпускаешь толком. Если бы нечисть тебя чувствовала, то бежала бы к тебе стаями. А так сидит в лесу, словно ее что-то там держит.

— Или все-таки кто-то? — озвучила самые нехорошие предположения я.

— Может, и кто-то, — согласился чернокнижник. — Но как это понять, я пока не представляю.

— Неужели крутой маг не в силах найти причину активности нечисти? — поддела его я.

— На ведьминой земле — нет, — усмехнулся Зоран, не приняв подначку. — Здесь и магия слабее, и возможностей меньше. Например, портал можно построить только в трех днях конного пути, и это спустя шестьдесят лет после ухода хозяйки. Когда тут жила Зания, я смог приблизиться порталом только на пять, если не шесть дней. За которые она успела сбежать.

Зоран редко упоминал в разговоре мою бабку, но ясно было, что события тех дней до сих пор живы в его памяти и активно напоминают о себе. Да и попробуй забудь, когда над тобой, считай, висит венец безбрачия.

— Обычно ведьма сама может почувствовать, если на ее земле творится что-то неладное, но, к сожалению, это не наш случай, — вздохнул маг. — Остается только гадать, что же так привлекает нечисть. И бороться с ней по мере возможностей.

А нечисть плодилась (или как там она размножается?) все активнее. Зоран с Мартином и Ягром почти каждый день уходили в лес, но работы для них меньше не становилось. Чернокнижник все больше хмурился, не понимая, что происходит. Обычно жизнерадостный Марти тоже подскис — сил и времени на эксперименты у него почти не оставалось. Только циклоп, у которого теперь всегда была компания и свободные уши, в которые можно долго лить про его бывшую, радовался и пользовался ситуацией.

В один из таких дней я сама сходила в деревню — от огорода время от времени требовался отдых — и отнесла все приготовленные снадобья, объяснив, как ими пользоваться. Кузнец настойке очень обрадовался и заверил, что у него такое добро точно не пропадет. Поэтому о том, что ее надо именно втирать в спину, а не вливать внутрь, я повторила несколько раз, надеясь, что не прогадала с использованием алкоголя.

Женщины тоже рассыпались в благодарностях за лекарства, пусть я честно предупредила о том, что совсем не уверена в их исцеляющем действии. Обе пообещали использовать и рассказать, стало ли лучше.

Взамен меня одарили горячим, только вынутым из печи хлебом, который я не донесла до дома — сжевала по дороге, вспоминая детство. Когда несешь свежий, одуряюще пахнущий хлеб домой, и просто не можешь устоять перед соблазном. Кажется, ничего вкуснее на свете просто не существует.

Магов не было, и от этого на участке оказалось непривычно пусто. И все же этим стоило воспользоваться, так что я направилась прямиком к тыквам.

— Ну что? — обратилась я к ботве с несколькими цветочками и парой неуверенных завязей. — Вам не стыдно? Вон томаты, — махнула я рукой в сторону представителей пасленовых, — уже скоро краснеть начнут. А как выросли! Подсолнухи и те ниже! И подсолнухи, между прочим, тоже активно зреют. А огурцы давно первый урожай дали, при том, что о них я меньше всего забочусь. А вы? Даже завязаться толком не можете, ну куда это годится? Я вас поливаю, полю, удобряю, как могу.

Поскольку нормального навоза мне так и не подвернулось, да и не время его вносить, я делала в бочке “настой” из сорняков, по запаху мало уступающий вытяжке Мартина. Хотя нет, до вытяжки моей жиже, ностальгически пахнущей коровником, было далеко. Но тыква на удобрение не реагировала и если шла, то в ботву, а не в завязи. Жирела, как говорила ба.

— Может, наоборот, я слишком много уделяю вам внимания? — продолжала я на учительский манер расхаживать между грядок, только указки не хватало. — Возможно, стоит пустить вас на самотек? Посохнете тут недельку, зарастете сорняками и тогда оцените мою доброту? А? — наклонилась к очередному кусту я.

А когда выпрямилась, заметила стоявших неподалеку Зорана, Мартина и Ягра, смотрящих на меня во все глаза. В случае Ягра — во весь глаз.

— Галя, у тебя все хорошо? — очень осторожно спросил чернокнижник.

— Да, все в порядке, — преувеличенно бодро отозвалась я, словно не меня только что поймали на общении с растениями.

— Прально все-таки, что я на тебе не женился, — хохотнул циклоп.

Мартин скромно ковырял землю носком ботинка.

Вот ведь!

— А у вас что нового? — решила я переключить внимание мужчин. — Как там нечисть?

— Прибывает, — лаконично отозвался Зоран.

Зато циклоп, как и всегда, оказался более многословен.

— Раньше как было: раз в неделю обход сделаешь, лишних пришибешь — и до следующей недели свободен. А сейчас каждый день выползают, хоть ты в лесу ночуй! — смачно сплюнул Ягр.

— Попадаются даже такие виды нечисти, которые обычно в подобном климате не водятся, — вставил свои пять копеек Мартин. — Горный зубоскал, например, или песчаный игрун. Интересно, как они здесь оказались?..

Ну хоть кому-то интересно. Лично меня интересовало совсем другое.

— Насколько это опасно? — спросила я у Зорана, как у самого разумного в этой компании.

— Пока не очень, но такими темпами удержать нечисть в лесу мы не сможем — территория слишком большая, каждый день обходить все нереально. А значит скоро тварям станет тесно и голодно, и они начнут выходить к