Алексей Лютый - И Будда – не беда! Страница 34

Сначала мне показалось, что мы с Дакшей одержали полную, разгромную победу, но я горько ошибся. Ни холодный душ, ни мои вопли унять пыл девиц не могли. Немного пометавшись по поляне, дамочки наплевали и на меня, и на слона, начав охватывать моих ментов полукольцом. Будь это, конечно, не женщины, а закоренелые преступники, мои коллеги в течение нескольких секунд разогнали бы их дубинками, но тут они просто растерялись… Да, напомните мне, чтобы я посоветовал начальству ввести в милиции обязательные курсы защиты ментов от сексуальных домогательств!

В общем, положение становилось критическим, и вряд ли всей нашей команде удалось бы остановить напор голодных девиц, но положение спас Лориэль. Вылетев на поляну из леса, он в первые несколько минут совершенно не понимал, что здесь происходит, а затем решил, что и разбираться не стоит. Подлетев вплотную к нам, эльф завопил:

– Теперь я знаю, где мы находимся! Мы в мире Вишну.

– Спасибо, нас уже просветили, – буркнул мой Сеня. – Законы тут, я тебе скажу…

– Да плевать мне на их законы! – рявкнул маленький нахал. – Здесь Брахма. И они с Вишну направляются сюда. Какая-то из твоих птах, Дакша, напела богам о непрошеных странных гостях. Вот они и идут разбираться.

– Ну так валим отсюда! – рявкнул мой хозяин, и я с облегчением погрузился в привычную тьму.

Глава 2

Зри в корень!

Рабинович пришел в себя от того, что его кто-то тормошил. К сухости во рту, головным болям и тошноте он уже настолько привык, что даже не подумал о том, что это могут быть последствия похмелья. Решив, что после очередного прыжка между мирами, не в пример обычному, кто-то очнулся первым и вознамерился во что бы то ни стало привести кинолога в чувство, Сеня недовольно проворчал и попытался лягнуть нахала. Ничего не вышло! Ноги отказались его слушать, и, подивившись этому бунту, Рабинович открыл глаза, чтобы увидеть ухмыляющуюся рожу в чалме.

Рожа имела вид гнусно наглый, щерилась щербатым ртом и так влюбленно смотрела на кинолога, будто бы он был лучшим подарком к праздничному столу. Рабиновичу рожа абсолютно не понравилась, и он попытался украсить ее изумительным фиолетовым фингалом, но и из этого ничего не вышло. Руки, видимо, взяв пример с ног, не выказали никакого желания подчиняться хозяину. Сеня дернулся изо всех сил и только теперь сообразил, что связан! По рукам и ногам.

– Хе-хе, – обрадовалась рожа. – Шевелится. Можно даже сказать, трепыхается. Неудобно лежать, наверное.

– А ты ему стукни разок по башке, сразу удобно станет, – посоветовал чей-то голос за кадром.

– Не-е, – отказалась рожа. – Раджа велел допросить их, как проснутся. И если они окажутся теми, кого мы ищем, обращаться с ними очень бережно. Как с собственной саблей.

– А если это – не те? – поинтересовался тот же невидимка.

– Тогда придется повесить, – хмыкнула рожа. – Нам с ненужными пленниками возиться некогда.

– Ты знаешь, что тебе будет за покушение на жизнь и свободу сотрудника милиции? – решил внести свою лепту в общий диалог кинолог.

– Знаю! – обрадовалась мерзкая физиономия. – Денежная премия мне за тебя будет. – А затем повернулась к невидимому собеседнику. – Судя по всему, это те самые. Уж больно чудно разговаривает.

– Вот и нянчись тогда с ними. Мне лень, – ответил тот. Обладатель щербатого рта вновь влюбленно посмотрел на Рабиновича.

– Ничего не хотите, господин? – поинтересовался он.

– Развяжи меня, или пожалеешь, – потребовал Семен.

– Этого сделать я не могу, – сокрушилась рожа. – Что-нибудь еще?

– Отойди, панораму не загораживай, – буркнул кинолог.

– Это – с удовольствием, – согласилась редкозубая физиономия и пропала.

Рабинович осмотрелся. Вся честная компания в один ряд лежала на обочине мощеной дороги, уходившей куда-то в глубь леса. Место на правом фланге занимал Жомов, за ним лежал сам кинолог, следом – Попов, Мурзик и Горыныч. Причем у Ахтармерза, помимо лап и крыльев, связаны были и все три пасти. Дакши и эльфа нигде видно не было, и лишь откуда-то из глубины леса долетал приглушенный рев слона, из чего Рабинович сделал вывод, что охота на их компанию все еще продолжается и скорее всего именно неизвестный раджа ловит сейчас в джунглях Дакшу.

«Интересно, в каком соотношении принимали бы ставки на то, что слону удастся уйти?» – подумал Рабинович и тут же одернул себя. Надо же, нашел о чем думать в такое время!

Постепенно и остальные пленники стали приходить в себя. Мурзик дернулся, коротко тявкнул и посмотрел на хозяина такими глазами, словно требовал что-нибудь немедленно предпринять для освобождения. Горыныч невнятно забулькал. Разобрать слова было невозможно, но, зная Ахтармерза, можно было предположить, что он возмущался по поводу незаконного ареста и требовал адвоката. Или родителей.

Попов с Жомовым повели себя не в пример беспокойнее своих собратьев по несчастью. Ваня заревел, как медведь, у которого отобрали бочку с медом, и попытался разорвать веревки, связывающие его. Мускулы омоновца вздулись, но желаемого эффекта его усилия не принесли. Веревки рваться не желали, предпочитая сохранить целостность и отказываясь предоставлять отдельным своим частям суверенитет. А Попов просто заорал:

– Что за херня такая? А ну, развяжите меня! Немедленно!

Если бы он орал в сторону пут, связывающих его, может быть, те бы и полопались с перепуга, но выпущенный в воздух вопль освободиться криминалисту никак не помог. Зато он помог освободиться двум птахам. От перьев, содержимого желудков и координации движений. При этом все три утраченных компонента не преминули обрушиться прямо на Попова. А одному охраннику Андрюшин крик помог освободиться от остатков разума. Тот бесцельно начал ходить кругами, натыкаясь на деревья и кусты. Ну а второй страж просто грохнулся в обморок, решив, что к их лагерю приперся сам Шива и конца света теперь не миновать.

– Андрюша, теперь можешь найти своему рту более полезное применение, – уже не надеясь избавиться от звона в ушах, предложил Рабинович.

– В смысле? – не понял его криминалист.

– Веревки, например, перегрызи, идиот! – рявкнул Сеня. – И то лучше бы было, чем орать, как потерпевшему.

Попов что-то буркнул, но отвечать на беспочвенные обвинения коллеги не стал. Одна из птиц, изувеченных криминалистом, пришла в себя и, безумно глядя на собственное голое тело, клювом попыталась было приляпать обратно перья. Минуты две менты с увлечением наблюдали за этими манипуляциями, а затем отчаявшаяся добиться успеха птаха выплюнула из клюва привередливый пучок и, по-собачьи забросав криминалиста землей, пешком чинно удалилась в ближайшие кусты. Видимо, новое оперение отращивать.

Рабинович же, воспользовавшись тем, что оба стража находятся в бессознательном состоянии, попытался придумать способ, как освободиться от пут. В первую очередь он предложил Горынычу увеличиться в размерах и этим нехитрым приемом порвать веревки. Ахтармерз попробовал. Однако путы столь больно впились в увеличивающиеся конечности, что трехглавый третьеклассник жалобно взвизгнул и оставил любые попытки изменить собственный объем. И сколько менты ни упрашивали его потерпеть, Горыныч лишь пищал и отрицательно мотал всеми тремя головами.

– Тьфу ты, неженка. Пороли тебя мало, – разочарованно проворчал кинолог и посмотрел по сторонам. – Мне интересно, куда этот мухрен безмозглый запропастился? Вечно, стоит только начаться неприятностям, он куда-то исчезает. Дезертир, мать его…

– Ты на кого бочку катишь, козлина? – сердито пискнул Лориэль, вылетая из ближайших кустов. – По роже давно не получал, мент поганый? А, мать твою…

– Не вспоминай эльфа, вонять не будет, – хмыкнул Рабинович. – Чем верещать, как кот, которому причиндалы отдавили, лучше освободи нас, пока эти уроды не очухались.

– Интересно, как я это должен сделать? – ехидно полюбопытствовал Лориэль.

– Как хочешь, – пожал плечами Сеня. – В конце концов, ты у нас маг и волшебник, вот и наколдуй что-нибудь, чтобы эти дурацкие узлы развязались.

– Сенечка, дятел ты безмозглый, – ласково констатировал маленький хам. – Я, по-твоему, на фею похож? Я – эльф! Мои задачи – это наблюдение, координация и пассивное участие в событиях. И палочками волшебными нас оснастили не для того, чтобы прихоти любого вшивого мента удовлетворять, а лишь для влияния на настроение людей, создания улучшенного МП-перехода и всяких там иллюзорных трюков для отвлечения внимания в момент опасности… А веревки сам грызи! Тоже мне, нашел бобра.

– Понятно. Значит, в случае опасности толку от тебя никакого, – констатировал кинолог. – Тогда, может быть, нож какой-нибудь притащишь? Хоть одно полезное дело сделаешь.

– Я тебе китайский кули? – осклабился Лориэль. – Тут любой ножик больше размером, чем я в полный рост. Как, по-твоему, я его тащить должен?