Анна Ветер - Предсказание Совета Страница 34

— Спи!

— Как скажешь.

Больше ночью нас никто не напугал, не сожрал и ничего у нас не похитил — это несказанно радовало. Поэтому раннее утро (очень раннее!) я встретила достаточно отдохнувшей. Мое настроение было несколько приподнятым, и в этом состоянии я как-то даже не сразу заметила, что мазь, в которой я была с головы до пят, стала превращаться в какую-то липкую дрянь. Я обратила на это внимание лишь спустя пару часов от начала нашего нового забега, стряхивая, а точнее отлепляя от себя очередной лист, травинку и перо неизвестной мне птицы. Взглянув на браво шагающего впереди своего Сусанина, я отметила, что он от этой липучести нисколько не страдает, постепенно превращаясь в нечто. Меня же такое положение вещей никоим образом не устраивало, поэтому я догнала своего проводника.

— Алед, душечка, не будешь ли ты так любезен сообщить мне, как избавиться от этой липучей гадости, покрывающей мое тело?

Он встал, внимательно осмотрел меня, почесался (не скажу где) и молвил:

— Очень просто. С помощью воды и мыла. — И зашагал вновь.

Да уж! Живо всплыл в памяти анекдот про чукчу — «Здесь, однако, трактор нужен...». Знаем, плавали... Мыло! Воду! Еще бы ванну с джакузи вспомнил или сауну...

— Послушай, дружочек. А скоро ли на нашем пути будет какой-нибудь водоем? Речка там...

— Скоро не будет. К вечеру, может быть.

Моей «радости» не было границ. Чудесно-расчудесно!

И мы снова шли и шли. Местной экзотикой я, похоже, пресытилась до конца своих дней, хотя видела ее исключительно в узко ограниченном виде, то есть только то, что попадалось под ногами. Потому что поднять глаза было просто невозможно. Взглянешь так на милую пташку, вспорхнувшую с дерева или пролетающую мимо — сразу запнешься о какой-нибудь пень, или «изящная» веточка проскребет по ноге так, что потом не каждый хирург зашивать возьмется!

— Сейчас спустимся с этого холма и перекусим, — подал голос Алед.

— Что? — не расслышала я.

Подняв голову и не успев затормозить, я на полном ходу врезалась в моего остановившегося проводника. Несколько секунд мы, обнявшись, исполняли неизвестный мне доселе танец, а затем, так и не сумев вернуть равновесие, полетели кубарем с этого самого холма, с которого Алед только что предлагал спуститься. Решили, значит, добавить немного экстрима в нашу однообразную прогулку.

Придя в себя после столь динамичного спуска, я прокляла все на свете, в том числе и идиотку, которой не сиделось во дворце и потянуло на приключения. Недалеко от меня слышалось подобное ворчание, правда, с акцентом на примерно такой фразе — «Будь проклят тот день, когда...» и тому подобное. Все болело и ныло. С трудом отодрав от глаз сухие листья, я встретилась с глазами, принявшими форму блюдец. Поскольку эти глаза не принадлежали моему проводнику, то я сразу бегло осмотрела их владельца. Это была женщина средних лет в длинном платье. Сидела она возле небольшой грядки, на которой были заметны дружные всходы. Не спуская с меня взгляда, она тихонько встала.

— Простите, вы не... — Просто невероятно, как осип мой голос от падения!

Не дослушав до конца мое вежливое обращение, женщина быстро глянула куда-то за меня и с диким воплем «Людоеды!» побежала в сторону избушки, стоящей неподалеку.

Я подпрыгнула, как ошпаренная, развернувшись на сто восемьдесят градусов. Сзади меня стояло лохматое и жуткое нечто. Если это действительно людоед, то... убежать все равно я уже не успеваю. Я решила обороняться, биться до последнего, так сказать. Но в любой ситуации на первом месте должны стоять переговоры!

— Я несъедобная, — начала я.

Людоед как-то странно посмотрел на меня и нормальным голосом Аледа произнес:

— Представляешь, я — тоже.

Быстро запустив свои мыслительные механизмы на полную мощность (от падения они что-то дали сбой в работе), я изучила свои руки и ноги и сделала неутешительный вывод: людоеды — это мы. И тут меня пробил истерический смех, который я, даже если бы захотела, не смогла остановить. Алед посмотрел на меня, на свои конечности — и вот мы уже хохочем вдвоем, громко всхлипывая и периодически подвывая. В это время со стороны избушки выбежал бородатый мужик с какой-то кастрюлей и стал по ней стучать. Нас пугать.

— Смотри-ка, ни фига, наша закуска сама посуду несет! — выдавила я из себя между взрывами хохота, надо же, «людоеды» (!), и добавила: — Бу!

Мужик мгновение оцепенело на нас смотрел, а потом побросал свое имущество и стремительно скрылся за углом своего домишки. Мы посмеялись еще немного и, кое-как отдышавшись, двинулись в сторону, к милым сердцу звукам — журчанию воды. Вопреки моим опасениям мазь смылась мгновенно, стоило ей только коснуться воды и импровизированной мочалки из травы. Спустя полчаса мы — вымытые и перекусившие — переправились через эту реку и продолжили свой путь в прежнем темпе.

Летучие кусачки, несмотря на то что мазь мы смыли, к моей немалой радости, облетали нас стороной, к скорости я уже привыкла — все было чудесно. Немного погодя Алед что-то узрел в небе, быстро упал на колени и, приложив ухо к земле, мгновенно округлил глаза и забеспокоился.

— Что случилось? — Его волнение передалось и мне, в ответ он только махнул рукой и стал скакать по кустам, явно что-то выискивая. Неужели мы не успели, и Рез уже где-то рядом?! Наконец, в очередной раз ненадолго скрывшись в лесу, Алед выскочил, схватил меня за руку и потянул за собой. Я не стала сопротивляться даже тогда, когда он запихнул меня в узкую и глубокую яму и сам втиснулся рядом, а сверху придвинул несколько веток, прикрыв наше убежище.

Тотчас затряслась земля, послышался страшный гул и хлопанье крыльев тысяч птиц, взлетающих в небо.

— Что это? — испуганно прошептала я.

— Тсс. — Алед приложил палец к губам.

Шум приближался, и вот он был уже совсем рядом — словно огромный камнепад понесся мимо нас. Я заткнула уши и зажмурила глаза, вжавшись в стенку ямы. Землетрясение! Когда тряска пошла на убыль, я проделала обратные действия и взглянула на соседа по яме. Мы посидели молча еще пару минут, а затем Алед легко выпрыгнул наверх и помог вылезти мне. По-прежнему молча мы вернулись на нашу тропу и обнаружили вместо нее широкую дорогу — трассу лесного масштаба, проложенную в короткие сроки неизвестным катком или смерчем.

— Что это было? — ошарашенно вполголоса повторила я вопрос.

— Геловы, — спокойно ответил мой товарищ по несчастью, пожав плечами.

— Геловы?!

Я множество раз видела в деревне этих животных, ОЧЕНЬ отдаленно напоминающих коров. Они выполняли те же функции, что и буренки, — давали молоко и мясо. И их образ никак не сочетался с тем, что я видела перед собой.

— Это дикие геловы. Стадо что-то сильно напугало, вот они и пробежались подальше от опасности.

— Ничего себе пробежались!

Пока я представляла себе картинку легкой «пробежки» этого стада, мой невозмутимый следопыт ушел далеко вперед, и мне пришлось его догонять. Идти по «пропаханной магистрали» стало не легче, как могло показаться сначала, так как бурелом не способствовал быстрому передвижению. От постоянных прыжков и перелазов я устала уже через час, и мне начало казаться, что зря мы затеяли это мероприятие — «поиск нана в дебрях местных лесов», как неожиданно на нашем пути возникло новое препятствие, а именно — свирепый нан собственной персоной.

Первым его увидел Алед. Нан стоял посреди новой дороги с явным намерением никого через нее не пропускать. Поэтому Алед резко затормозил и отступил назад, тем самым вызвав наше повторное столкновение.

— Алед, мать твою, что ходить тебя не научила! — принялась я ласково указывать следопыту на его недостатки, подымаясь с земли.

И тут я увидела его!

— Милый, дорогой, любимый, единственный! — всплеснула я руками и кинулась на шею нана. — Я так скучала, ждала, надеялась, верила... — Фаравул, а это был он, попытался вывернуться из моих объятий, но из-за неровности местного ландшафта потерял равновесие, и... через секунду с ликующим воплем я уже сидела на нем верхом. — Попался! Ты мой пленник! — торжествующе провозгласила я, а потом снова уткнулась лицом в его шерсть и «захныкала»: — Мы шли, шли...

— Что, все так шли и шли? — проворчал Фар, пытаясь меня стряхнуть.

Я снова выпрямилась и, «подумав» немного, «честно призналась»:

— Не буду врать. Иногда мы бежали, один раз даже спали и падали.

— Э... Лисица? — подал голос Алед. Как-то я про него позабыла...

— Кто-кто? Как он тебя назвал? Лисица?! — перешел в нападение Фар. — А вообще-то это кто? — добавил он, ухмыляясь, а потом, воспользовавшись моментом моего замешательства, все-таки стряхнул меня и встал.

— Это мой трофей. Экспонат для музея. Поставим в витрину, прибьем карточку — «Дикий житель Третьего мира». Звучит! Как он тебе? — решила я пошутить, вспомнив о своем злопамятстве. По лицу Аледа было видно, что подобной шутки он не прочувствовал.