Серая радуга (СИ) - Кисель Елена Владимировна Страница 34

— Можно разве сигать между мирами через порталы?

Дара подняла на него глаза, и он поправился:

— Я то есть… ну, кроме дверей, которые в Особой Комнате торчат.

Артемагиня скрутила коврик в трубочку и пожала плечами.

— Можно. Сил, конечно, должно быть немеряно, чтобы создать такой артефакт… Но бывало — делали. Ещё вопросы?

— Да я вот только хотел… а с какого нечта она вообще поперлась именно в тот мир? Его-то она с чего выбрала?

Дара пожала плечами. Но Кристо показалось — задумалась серьезно.

— Сторонники Холдона, — выговорила медленно, — многие бежали в разные миры после Альтау. И не все через Кордон. Многие именно через порталы. Они же были мощными артемагами… Один из его учеников — тот, который иглеца создал — теперь мы точно знаем, что сбежал именно туда… После того, как Холдон не смог преодолеть щит иглеца. И я вот думаю, Кристо — может, этот ученик или другие что-то взяли с собой во внешний мир. Что-то, связанное с Холдоном, может, даже — их его произведений артемагии. А Геката была помешана на Холдоне и продлении жизни, и она могла найти эту штуку… и на ее основе создать свой артефакт.

Дара говорила так, будто сто раз об этом подумала, и Кристо почувствовал, как по спине табунами забегали мурашки.

— Это тот самый Браслет, что ль? Гидру, которую мы с тобой…

— Жаль, что мы не собрали осколки, — тихо откликнулась Дара. — Да-а, очень жаль.

Кристо посопел, подпустив в этот звук сочувствия, и потопал учить опять.

Что никак не хотело влезать в его головушку — так этот тот огрызок «Песни о Витязе», который всплывал в каждой летописи. Неизвестно было, кто и когда эту Песнь сочинил, а только дошло до времен Кристо вот что:

На поле Альтау взгляните скорей:

В тот день туда восемь пришли королей.

И первый король, словно бог, был красив,

Второй был искусен (хотя и спесив),

Был третий — и тверд, и упрям, как скала,

Четвертый вершил хитроумьем дела,

Был пятый король всех проворней в стране,

Шестого Удача вела много дней,

Седьмой семерых сыновей был отцом…

Восьмой…

И на этом Песнь кончалась, потому что ее единственный список сжег какой-то недобитый последователь Холдона. А каждый летописец прямо из кожи вон лез, чтобы придумать: кем этот Восьмой мог быть, чтобы в рифму? Молодцом, творцом, удальцом? Договорились бы как-нибудь, что ли. А тут еще язык — хоть ты его вырви — так и норовит что-нибудь похабное брякнуть, вроде «скопцом», «холодцом», «стервецом» — словом, совсем неподходящее под Витязя — а Фелла от этого прямо сатанеет. И под стол от нее тогда лезть бесполезно, потому что тогда стол же на тебе начинает отплясывать.

Была, конечно, надежда, что Бестия не будет присутствовать на минимуме по прошловедению, но она с треском рассеялась, когда Кристо явился сдавать, собственно, минимум по прошловедению. Правда, половину всего времени директор пытался уговорить завуча заполнить какие-то бумаги, а Фелла в ответ орала, что пусть тогда Мечтатель берет в руки серп, а Дара как-то ухитрилась блокировать следящие артефакты в кабинете, так что Кристо хотя бы половину задания благополучно сдул. Счастье еще, что достались похороны Холдона: описать, как заразу закопали (отдельно тело и башку) было даже приятно. Церемонию Кристо описал обстоятельно и со смаком, не забыл о том, что за такой шаг стоял сам Дремлющий (зато ухитрился забыть имя Дремлющего), расписал даже чары, которыми оградили Холдонов Холм. Только вот со вторым вопросом о создании Светлоликими Кордона запутался, получил от Феллы бонус — вопрос как раз о Песни — оттарабанил всю почти без запинок, не смог вспомнить рифму к «отцом» из Второй Хроники… Но Бестия все же его отпустила, презрительно махнув рукой: мол, что с дураков брать!

Дара пробыла в кабинете немного больше, но вылетела оттуда пулей, а вслед несся разгневанный рык Бестии:

— Мы еще встретимся… на арене, ты слышишь?

— Жду с нетерпением! — издевательски выкрикнула Дара в дверь. Посмотрела на Кристо, Мелиту и уже почти не пушистого, но еще голубого и грустного Нольдиуса. Пробормотала: — Зачем же им нужны сердца? — и удалилась в каком-то полулунатичном состоянии, в котором и сдала на высочайшие баллы все остальные минимумы.

Кристо же повезло с Нереидой, безмятежно продремавшей все время, пока он распинался о торговых обычаях внешнемирья. Но вот Гробовщик…

После первых двух часов вопросов (вернее, допроса) мозг Кристо поплыл. Классификация миров по магическому уровню перемешалась с классификацией по общему уровню развития, привязалась откуда-то нежить, он намертво запутался в ступенях различения «живой тварной» магии от «неживой и нетварной», под конец забыл (смешно сказать!), чем отличается высшая нежить от низшей, и все, что он помнил — это как его из кабинета под руки вытащил Хет.

— Отомстил все-таки, старый сморчок, — вполне четко сказал Кристо и закатил глаза. — У-у-у кого есть пиво?

Проходящий по коридору Вонда тут же запричитал по поводу развращенности молодежи, а Кристо под шумок уполз по коридору и все гадал: сдал минимум или нет?

— Как это — или нет?! — удивился Хет. — Ну, конечно, все сдал, ведь Гробовщик же хочет посмотреть на тебя против Бестии!

А вот это мысль умная, подумал Кристо, бухаясь лицом в подушку. И такое ощущение, что Предсказальница все-таки не соврала: это будет день пытки.

* * *

Последний осенний день выдался в Целестии безупречно солнечным и радужным, а в Одонаре — исполненным сдержанного веселья. Практические квалификационные испытания всегда были интересным зрелищем, так что за полчаса до начала к арене артефактория потянулись ученики, учителя и даже оперативники.

— С утра на них управы нет, — вздыхал Озз, который вел у теориков и практеров краткий курс целебной магии и лекарственных средств. — Прилипли кто к окнам, кто к часам, а если пытаешься их оторвать — вот…

Он с гордостью продемонстрировал два новых синяка, которые делали его похожим на енота.

— Левый смахивает на ирис, — одобрил Фрикс, который размашисто шагал рядом. — Ну, я-то нашел управу: сегодня мы учились обезвреживать «жабьи камешки». А там нужно быть очень внимательными, так, Рубина?

Практерка, поравнявшаяся с ними, жалобно квакнула.

Первым должен был проходить квалификацию Кристо. С самого утра его печень почувствовала, что перед боем с Бестией даже стены артефактория будут давать ему напутствия. Ну, и сделал выводы: Кристо не могли найти, никто не знал, где он, и Мелиту это даже слегка тревожило.

— А он не может сбежать? Нет, я понимаю, что это глупость, но ведь это Кристо!

Нольдиус, который с ее подачи обыскал с утра весь Одонар, напустил на себя траурный вид.

— Все возможно. Не скрою, зрелище…весьма внушительное.

По арене не спеша расхаживала Бестия с серпом наготове. Солнце красиво разбивалось о гелиодор на рукояти. Время от времени завуч бросала вызывающие взгляды на Экстера — тот сидел на своей трибуне тише мышки и только жалобно посматривал на песочные часы.

— М-да, — подвела итог Мелита. — Она как будто хочет сказать: ничего-ничего, ты еще увидишь, что останется от этой парочки! Ох, Дара, извини.

Дара с утра не произнесла ни слова, ничего не сказала и теперь. Она пожирала глазами фигуру Бестии. Макс, рядом с которым она уселась, мрачнел с каждой секундой.

— Помнишь, что я тебе говорил насчет стратегии?

— Мгх.

— Три минуты — и не более того. Тебе только нужно остаться в сознании. При разумном распределении сил…

— Пфр.

— И не пытайся показать что-то, что за пределами…

— Ковальски, — с холодным бешенством отозвалась Дара, впервые открыв рот, — хватит препарировать мне мозг. Ты учил меня тактике боя по моей просьбе, но бой я буду вести, как захочу. Твои отцовские советы мне нужны меньше всего, понял?

Она вскочила и покинула трибуну. Макс, поморщившись, пробормотал: «Дети!»