Марина Милованова - Воровка. В кольце страха Страница 35

— Вылезай! — не скрывая ярости в голосе, крикнула я. — Иначе разведу демонов огонь до потолка и поджарю тебя прямо в дымоходе!

Угроза подействовала. Послышалось тихое шуршание, и из дымохода показалась плоская треугольная голова, а за ней длинное гибкое тело. Держась на максимально возможном отдалении от огня, змея сползла по стене на пол и явила моему взору добрых двадцать метров своей длины.

— Как догадалас-сь? — поинтересовалась она, приподняв голову на уровень моего лица.

— Тебя выдал запах лепешек с сыром, который не успел улетучиться с пальцев убитых тобой бедолаг. Выводы напрашиваются сами собой: голос разума заглушило урчание пустых желудков. Несмотря на приказ Талейна никого не впускать в комнату к Зарайне, парни не смогли устоять перед обаянием повара, который после генерала им словно отец родной.

— Война войной, а обед по рас-спис-санию! — ухмыльнулась змея, растянув в подобии улыбки страшную пасть, в которой беспокойно мелькал раздвоенный язык.

— Хорохоришься? — Я брезгливо поджала губы. — Ничего. Осталось найти следы укусов, и доказательства твоего преступления будут налицо.

— С-спорим, не найдеш-шь?

Поначалу я приняла реплику за издевательство, но, подумав, вынуждена была согласиться:

— Верно, не найду. Талейн чувствует яды за версту, он сразу определил бы причину смертей.

— Знаю. И ты не предс-ставляеш-шь, как с-сильно мне помеш-шало это умение твоего мужа! Приш-шлос-сь потратить больш-ше с-сил, чем планировалос-сь.

— И что же произошло?

— Ты по-прежнему любиш-шь с-совать нос-с в чужие тайны! Плох-хая привычка, Лайс-са, но меня она забавляет, потому что ты с-своими руками копаеш-шь с-себе яму. Так и быть, с-слуш-шай! На ваш-шем языке это называетс-ся абс-солютным подчинением чужого с-сознания.

— Хочешь сказать, они умерли по твоему приказу? — удивилась я.

— Зря удивляеш-шься! Удав, перед тем как с-съес-сть кролика, гипнотизирует его. Я тоже могу прос-сто гипнотизировать. Но могу и больш-ше. Гораздо больш-ше! Мой дар подчинения нас-столько с-соверш-шенен, что одной только с-силой мыс-сли я могу ос-становить с-сердце человека, ес-сли пос-смотрю ему в глаза. Например, ты с-сейчас-с с-стоиш-шь и разговариваеш-шь со мной, вмес-сто того чтобы попытатьс-ся с-свернуть мне ш-шею.

Я хотела было возмутиться, но едва раскрыла рот, как тизарр рассмеялся хриплым смехом, больше напоминавшим кашель.

— Я пош-шутил! На магов мой гипноз не дейс-ствует. Иначе в долине мне не с-сос-ставило бы труда уговорить тебя с-стать моей дайной. Подчинилас-сь бы — и вс-се дела.

— Ты омерзителен! — брезгливо поморщилась я. — За что ты убил четырех неповинных человек?

— Они меш-шали мне забрать принадлежащ-щую мне вещ-щь! Принялись угрожать, размах-хивали с-своими ос-стрыми ш-штуковинами. Приш-шлос-сь их-х немного огорчить.

— Немного огорчить?! Танай, ты убил их! Это бесчеловечно! — возмутилась я. — К тому же кольцо не принадлежало тебе! Ты заставил мою сестру украсть его! Не знаю, каким способом тебе удалось, но это подло!

— Ш-ш-ш… как вс-сегда с-слиш-шком много с-слов! — осуждающе качнула головой змея. — Во-первых-х, я не человек, могу пос-ступать, как угодно. Во-вторых-х, с-спеш-шу тебя утеш-шить — они умерли быс-стро, без мучений. И даже с-сытыми. Разве в этом пос-ступке не видна ш-широта моей душ-ши? Поверь, внуш-шение с-смерти гораздо лучш-ше, чем ес-сли бы я их-х прос-сто задуш-шил. Они бы с-сильно с-страдали. В-третьих-х, ты тоже приш-шла в чужой дом, чтобы украс-сть перс-стень. Так что не тебе с-сейчас-с говорить мне о подлос-сти.

— Подлость заключается даже не в том, что ты заставил Зарайну украсть кольцо! — возмущенно закричала я. — А в том, что ты едва не сделал ее убийцей родной сестры!

— Да, не с-сделал. А жаль!

Кончик гибкого хвоста с молниеносной скоростью возник перед моим лицом. Явно издеваясь, несколько раз дразняще качнулся из стороны в сторону, демонстрируя серебряный ободок, надетый словно украшение.

Я не успела схватить кольцо и даже не успела толком подумать об этом. Яркая вспышка осветила темноту, что-то гибкое плотно обхватило меня за талию, и в то же мгновение вокруг завертелся с бешеной скоростью водоворот непроглядной темноты.

ГЛАВА 13

Всем словам цена — медный грош,С языка каплет ядом ложь.А в глазах затаилась месть,И утрачены совесть и честь.

Переброс, портал, или чем там воспользовался тизарр, оказался неспокойным. Меня болтало и трясло, как грушу, грозя вывернуть наизнанку содержимое желудка. Поэтому, когда я открыла глаза, голова еще кружилась и перед глазами настойчиво плясали цветные круги. Пришлось некоторое время сидеть неподвижно, уставившись в одну точку. Зато потом я оценила масштаб происшедших перемен и, узрев в непосредственной близости от себя виновника, учинившего сие безобразие, мгновенно подскочила и набросилась на него:

— Ты, рептилия чешуйчатая! Что за фокусы, мать твою, ты устраиваешь?

— Не повериш-шь, портал ос-своил! — Змея свилась в кольца, приподняла верхнюю часть туловища на уровень моего перекошенного злобой лица и принялась медленно покачиваться из стороны в сторону. — Жуть как удобно!

— Жуть — это то, что ты называешь порталом! — огрызнулась я, благоразумно держась на расстоянии. — Какой идиот тебя этому научил? — Мес-ста знать надо! — ухмыльнулось пресмыкающееся.

— Ну и черт с тобой! — сдалась я. — Немедленно верни нас во дворец!

— Чтобы попас-сть прямиком в лапы к твоему мужу, который так некс-стати выс-скочил из портала? Ну уж нет! — поморщился тизарр, сменив текучим, плавным движением змеиную шкуру на свой второй облик.

Треугольное лицо, серая кожа со стальным отливом, непропорционально длинное, худое тело, бледно-желтые раскосые глаза с вертикальным зрачком — именно в таком виде я когда-то впервые увидела этот странный загадочный народ. Впечатлений было по самые уши, черпаком не расхлебать. Но сейчас лирика меня ничуть не волновала — я была в ярости.

— Гад ползучий! — вызверилась я. — Сама вернусь, без твоей помощи! Но если ты так боишься моего мужа, какого демона приперся к нам?!

— С-свес-сти с-счеты, — просвистел тизарр.

— Какие… — Я поначалу не сообразила, а сообразив, растерялась, забыв о своем намерении вернуться обратно во дворец. — Что?! Какие еще счеты? С кем?

— С-с тобой, — невозмутимо ответил Танай.

— Ты? Со мной? — Похоже, с каждой секундой разум все более явственно отказывался мне служить. — Но за что? Что я тебе сделала?

— Ты вмеш-шалас-сь не в с-свое дело, Лайс-са! Ты вынудила отца женитьс-ся на Ис-сан! — перешел на повышенный тон тизарр.

— И что? — я упорно проявляла стойкое непонимание.

— У Арс-санара может быть только одна дайна — Иш-шмай, моя мать! Ты не имела права подс-совывать ему другую женщ-щину! — выплюнул Танай и замолчал, гордо вздернув острый подбородок, видимо позволяя мне в полной мере прочувствовать важность озвученной информации и в полной мере ощутить свое ничтожество.

Увы, не вышло. Я не только не прочувствовала, не ощутила, но даже не поняла, о чем идет речь.

— Танай, не сходи с ума! У твоего отца целый гарем женщин! — Я попыталась осадить зарвавшегося сынка, в котором, похоже, некстати взыграла банальная детская ревность. Вроде давно вышел из нежного возраста, чтобы нести подобный эгоистично-собственнический бред. — Он их меняет чаще, чем собственную кожу!

Собеседник смерил меня таким взглядом, словно я была полным ничтожеством и по интеллекту не превышала землю у него под ногами. Кстати о земле: паника тизарра, небеспочвенно испугавшегося моего мужа, возникшего из портала за моей спиной в кухне, перенесла нас в лес.

— Мало того, что ты не знаеш-шь законов чужого мира, в который попадаеш-шь без приглаш-шения… — Голос Таная зазвучал холодно-высокомерно, с явно выраженными металлическими нотами, которые усиливались с каждым словом. — … Так у тебя ещ-ще х-хватает наглос-сти менять эти законы по с-собс-ственному ус-смотрению, не с-считаяс-сь с-с мнением жителей и общ-щепринятыми правилами! При этом ты с-суеш-шь с-свой нос-с во вс-се щ-щели и проявляеш-шь поразительную нас-стойчивос-сть в тех-х делах-х, с-соверш-шать которые категоричес-ски запрещ-щено!

Голос тизарра уже буквально резал воздух, а заодно и мой слух остро отточенным лезвием. От ледяного тона спина покрылась противными мурашками, стало зябко. Еще немного и, глядишь, снег с неба посыплется.

— Да будет тебе извес-стно, недалекая человечка, что правитель может иметь в гареме с-столько с-сай-е, с-сколько пос-считает нужным! Но дайна, по-ваш-шему — жена, может быть только одна! У Арс-санара она была — Иш-шмай! А пос-сле того, как она умерла, он больш-ше не х-хотел брать с-себе дайну, ни разу за многие годы, ровно до тех-х пор, пока в наш-шей долине не появилас-сь ты. Но в с-случае с-с тобой вс-се понятно: мечта каждого правителя — владеть диковиной, которой нет больш-ше ни у кого другого. Х-хвала С-солнечному божес-ству ллоа, пос-сле долгих-х уговоров он ус-ступил тебя мне. Но с-судьба вс-се равно пос-смеялас-сь над памятью моей матери — с-с твоей помощ-щью дайной отца с-стала ничтожная наложница!