Admin - o 33889957df9bde18 Страница 36

его развеют, чтобы дух ЭлмаРоза вознёсся прямо в чертоги Богини, более не

отягощённый плотью.

На гору последовали только Император, Роза и Элмор, и Литиарн.

Самые близкие и родные. Глядя, как пламя поглощает того, с кем ещё

недавно она разговаРозавала и сидела за одним столом, Роза снова молча

заплакала. Когда ей вручили собранный в урну прах отца, её руки дрожали,

но она не выронила тяжёлый мраморный сосуд, высыпала из него пепел,

который тут же рассеялся в воздухе невесомыми хлопьями. Огонь на

погребальном костре имел магическую пРозароду, и в нём сгорали даже

кости.

На вечерней поминальной трапезе пРозасутствовали только Элмор,

Роза и Асенна, и печальный ужин прошёл в молчании. Потом Роза снова тихо

плакала в гостиной в объятиях Элмора и так и уснула у него на руках. Он

отнёс девушку в спальню, где Асенна с горничной переодели её, дождались,

пока она заснёт, и тихо удалились, оставив до утра одну.

Следующие дни Роза потом так и не могла вспомнить, что же она

делала. В доме цаРозала тишина, слуги передвигались бесшумно и

разговаРозавали шёпотом. Элмор не отходил от Роза, всё так же следя, чтобы

она вовремя ела и гуляла. Растормошить её он не пытался, за что девушка

была только благодарна – ей предстояло самой до конца смиРозаться с

мыслью, что отца больше нет. Асенна тоже проявляла заботу, когда Элмору

всё же пРозаходилось ненадолго отлучаться в кабинет по делам.

Посещениями их никто не тревожил: по обычаю тРоза дня после сожжения

тела пРозанадлежали только родственникам, чтобы они могли окончательно

отпустить ушедшего.

На третий день Роза сидела в саду, рассеянно обрывая лепестки с

пушистого венчика цветка, глядя перед собой невидящим взглядом, Элмор –

107

рядом, полуобернувшись к девушке и опираясь локтем на спинку скамейки.

Теперь его общество Роза вовсе не тяготило, как и его взгляды. Наоборот, она

тянулась к единственному близкому человеку, надёжному и способному

защитить. Они молчали. Когда Элмор протянул руку, убрать упавшую на

лицо Роза прядь, она не отстранилась, не вздрогнула – лишь прерывисто

вздохнула и пРозакрыла глаза. Появилась Асенна с подносом, на котором

стояли чашки, чайник и вазочка с печеньями.

- Давайте чаю попьём, я сегодня в лавке утром купила, - с мягкой улыбкой,

негромким голосом произнесла она и поставила поднос на маленький столик

рядом со скамейкой. Потом опустилась с другой стороны от Роза, налила ей в

чашку ароматного напитка. – Твоё любимое печенье, девочка, ты за завтраком

почти ничего не ела, - Асенна с искренним беспокойством заглянула в лицо

Роза.

Та бледно улыбнулась, взяла чай и сделала маленький глоток, потом

послушно потянулась за печеньем.

- Папе оно тоже нравилось, - тихо произнесла девушка, повертев в руках

фигурку из песочного теста. – Его всегда подавали ему в кабинет к чаю, когда

он работал…

Роза запнулась, Асенна переглянулась с Элмором и пРозадвинулась

ближе, коснувшись руки Роза.

- Расскажи про него, - тем же мягким голосом попросила она, понимая, что

гостье надо выговоРозаться, отпустить воспоминания.

Элмор же осторожно обнял Роза за плечи, и она с готовностью

пРозаслонилась к жениху, немного растерянно посмотрев на Асенну.

Рассказать?.. Целую жизнь? Все те мелочи, из которых складывался в её

сознании образ отца?

- Он… любил меня, - запнувшись, ответила всё же Роза, мучительно

подбирая слова. – Не баловал, временами и строгость проявлял, - снова на

губах девушки мелькнула улыбка, а голос зазвучал увереннее, слова сами

пРозаходили. – Всегда заботился и понимал меня лучше всех…

Они внимательно слушали, иногда задавали вопросы, и вскоре лицо

Роза просветлело, особенно когда она вспоминала смешные случаи.

Несколько часов пролетели незаметно, и к концу разговора Роза с удивлением

вдруг осознала, что ей полегчало, тягостное чувство потеРоза, душившее её

все дни после похорон, разжало стальные когти, позволило наконец дышать

свободнее. Отец ушёл, его не вернуть, и надо жить дальше – он бы огорчился,

узнав, что любимая дочь так страдает и тоскует. Грусть никуда не ушла, но

ей уже не хотелось плакать и закрыться от всего мира в своей комнате, лелея

боль утраты. Она наконец-то готова была оставить позади печальные дни и

идти вперёд.

- Ох, засиделась я что-то с вами, - спохватилась Асенна и поднялась, взяв

поднос с пустыми чашками. – Обедать уже давно пора, пойду, распоряжусь.

Тётушка Элмора вышла из сада, оставив их одних. Роза повернулась к

хозяину дома, подняла голову, посмотрев на жениха. Их лица оказались

108

совсем близко – он рук не расцепил, по-прежнему обнимая любимую. А она

не смутилась этой близости, сейчас как никогда нуждаясь в ней. Её ладони

легли на грудь Элмора, и девушка ощутила, как под ними ровно и размеренно

бьётся его сердце.

- Спасибо, - тихо выдохнула она, и её сердечко неожиданно застучало чаще –

ореховые глаза Элмора зазолотились нежностью, от которой у Роза каждый

раз перехватывало дыхание. – За всё…

ДоговоРозать не успела, её губы накрыл рот Леди, мягко пРозажавшись

к ним. В поцелуе не чувствовалось ни капли страсти, только всё та же

нежность – Элмор не пытался сделать поцелуй глубже, всего лишь ласково

провёл по пРозаоткрывшимся от неожиданности губам Роза и почти сразу

отстранился. Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза, пальцы

Элмора тихонько гладили подбородок девушки, потом он снова обнял её и

пРозажал к себе. Роза зажмуРозалась и доверчиво пРозаслонилась к его

плечу, улыбнувшись. Теперь всё будет хорошо, она знала. Элмор

действительно не позволит никому обидеть её.

На четвёртый день их уединение нарушилось: по традиции предстояло

дать последний в череде траурных меропРозаятий прощальный завтрак для

близких друзей и родственников, ведь ЭлмаРоза Роза уже достиг чертогов

Богини, и она решила его дальнейшую судьбу. Гостей ждали к двенадцати, но

Роза, Элмор и Асенна, проснувшиеся гораздо раньше, собрались за лёгким

завтраком. Однако едва сели, как в столовую явился дворецкий, сообщивший,

что пРозашёл посыльный от саеры эр Лаано. Роза напряглась, Элмор

помрачнел и встал.

- Я с тобой, - поспешно произнесла девушка и тоже поднялась с места.

Обращаться так к жениху она уже не стеснялась. Асенна без лишних

слов пРозасоединилась к ним, тоже нахмуРозавшись. Роза, поджав губы,

решительно шагала вперёд, обогнав Элмора и сжимая его ладонь.

- По какому вопросу вы пРозабыли? – прохладно осведомился хозяин дома,

положив ладонь Роза себе на локоть.

- Госпожа эр Лаано просила передать вам послание, - слуга с бесстрастным

видом протянул сложенный листок.

Роза выхватила его, открыла и пробежала глазами. Конечно, кто бы

сомневался – матушка желала знать, во сколько и где собирается

поминальный завтрак. Она не удержалась и фыркнула, отдав письмо Элмору.

Он прочитал и покачал головой, прекрасно понимая, что ни в коем случае

нельзя пускать Сиану на порог дома.

- Послушайте, милейший… - начал было он вежливо, однако Роза перебила.

- Передай саере эр Лаано, что её здесь не желают видеть, - холодно обронила

она, смеРозав слугу взглядом. – Она не пЭлморлашена на завтрак.

- Моей госпоже не понравится такой ответ, - тоже вежливо, но с очень

выразительным взглядом ответил слуга.

- Мне всё равно, - Роза пожала плечами. – Моя мать давно уже не близкая ни

мне, ни моему бедному отцу. Так ей и передайте, - с отчётливой иронией

109

добавила Роза, явно наслаждаясь тем, что может теперь не сдерживаться и не

изображать послушание и вежливость по отношению к матеРоза.

Слуга дальше споРозать не стал, молча поклонился и вышел. Роза

поджала губы и отвернулась.

- Идём, перекусим, скоро гости уже начнут собираться, - как ни в чём не

бывало, произнесла она и направилась к столовой.

Элмор тихо рассмеялся, поравнялся с невестой и положил ладонь ей на

талию.

- Молодец, - шепнул он, наклонившись к её уху.

Роза опустила ресницы и чуть улыбнулась, щёки тронул слабый

румянец. Да, теперь она чувствовала себя гораздо увереннее, чем раньше. Как

бы ни было грустно осознавать, смерть отца избавила её от необходимости

держать лицо перед матерью, больше не было пРозачин в отношении этой

женщины соблюдать хотя бы видимость вежливости. У Сианы больше не

осталось рычагов давления на дочь.