Надежда Первухина - Ты в гадалки не ходи Страница 37

На том и порешили, хотя Вань Чен и не радовался такому приговору. Он тоже испытывал страх — ведь незнакомец и впрямь подобен высокородному принцу. Что будет, если дело обернется против Вань Чена? Но ростовщиком владела алчность — он надеялся все-таки, что выиграет дело и завладеет кисетом. Или — если кисет попадет в казну — получит еще какую-нибудь награду.

"Еще неизвестно, — думал ростовщик, — с чем прибыл этот принц. А если он враг? Тайный лазутчик? Разве принц не может быть негодяем?"

Старикашка всех судил по себе, потому и надеялся выиграть дело.

Итак, принц Баоцзюнь, купец Вань Чен и фея Дао (тайно) отправились под стражей в столицу. Принц скорбел о том, что именно таким образом доведется ему встретиться с дядей-императором, старик думал лишь о себе да о кисете, а фея Дао изводилась от тоски, полагая, что она виновна в злоключениях принца.

В пути до столицы — волшебного города Тэнкина наши путники провели несколько дней. Наконец они приехали на место и расположились в одной городской управе. Начальник стражи передал чиновнику обстоятельства дела, чтобы чиновник доложил о том государю.

"Дело это не терпит отлагательств, — заявил чинов ник. — Я немедленно доложу обо всем владыке Жэнь-дину. Кто знает, быть может, он действительно принц из далекой страны. Не след ему прозябать в управе вместе с прочими просителями".

На следующий день чиновник представил на рассмотрение императора обстоятельства этого дела.

"Как? — удивился император. — Принц? Пошлите за ним немедленно. Я хочу все о нем знать!"

Таким образом принц Баоцзюнь и Вань Чен оказались во дворце, в зале Справедливого Суда. Фея Дао же воспользовалась своим волшебством и невидимой проникла в судебную залу, клянясь, что поможет принцу, который уже завоевал ее сердце.

Император сидел на престоле и читал записи, присланные чиновниками. Когда вошли принц и купец, император оторвался от чтения и в изумлении воззрился на юношу. Тот выглядел как юный бог — весь облик его светился, алые и лазоревые перья его крыл трепета ли как будто от ветра. Купец же наглым своим видом вызвал в императоре недовольство.

"Славься, владыка Яшмовой Империи!" — подобострастно прокричал купец и опустился на колени. Также преклонил колена и Баоцзюнь.

"Что у вас за дело ко мне?" — спросил император.

"Это создание, — торопливо заговорил Вань Чен, — выдает себя за принца. И при этом он пытался всучить мне фальшивый не оскудевающий кисет, тогда как всем известно — такой кисет имеется только у вас, владыка!"

"Напротив, — протянул император. — Таких кисетов два: один у меня, а другой — у моей дорогой сестры принцессы Фэйянь. Юноша, скажи мне свое имя".

"О владыка, меня зовут Баоцзюнь, я принц острова Лунтан, отец мой — князь драконов Баосюй, а мать — принцесса Фэйянь. Я твой племянник, о небожитель. Тому несколько дней я отправлял письмо тебе из Западного Хэ, где остановился. Неужели, владыка, ты не получил моего письма?"

"Не получил, — покачал головой император. — Но мне и не надобно писем, ибо я вижу в тебе, юноша, черты моей дорогой сестры. Ты воистину мой племянник. Приди же в мои объятия!"

Император спустился с возвышения, на котором стоял престол, и поравнялся с принцем. Они обнялись, и Вань Чен понял, что дело его не выгорело.

"Какие нарекания имеет к тебе этот купец? — спросил император у Баоцзюня. — Дело связано с кисетом?"

"И не только, — сурово глядя на купца, промолвил Баоцзюнь. — Этот купец хотел продать в певички светлую фею Дао. Я вступился за фею, хотел ее выкупить, но скупец не согласился".

"Это ложь! — воскликнул Вань Чен, упорствуя в злобе. — Принц хотел украсть у меня служанку, которая и не фея вовсе!"

"Ты сам лжешь, негодяй! — воскликнула, становясь видимой, фея Дао. — И пусть меня разрубят на части, если я позволю себе промолчать! О великий государь, прости мне мою дерзость, что я невидимой прокралась в твой дворец, но сердце мое болело за принца. Я знала, что мой нечестивый хозяин не постыдится лгать и перед твоими очами, так оно и вышло. О государь! Этот юноша действительно принц Баоцзюнь, и он хотел искренне помочь мне, ибо Вань Чен требовал от меня удовлетворения своей похоти либо обещался продать меня в певички. Владыка, милости твоей прошу: прикажи Вань Чену отпустить меня, дабы я служила принцу".

"Я готов выкупить фею Дао за вот этот кисет золота!" — воскликнул принц и показал кисет.

Император внимательно осмотрел вещицу.

"Он выглядит в точности как и тот, что лежит в моей сокровищнице. Не жаль тебе, принц, отдать столь дорогую вещь за жизнь и свободу феи?"

Император испытывал своего племянника и недаром задавал такой вопрос. Но принц оставался непреклонен.

"Я готов пожертвовать и большим, — сказал Баоцзюнь. — Лишь бы фея Дао была свободна и счастлива".

"Хорошо. Так вот мой суд. Ты, Вань Чен, получаешь кисет и пишешь отпускную фее Дао. А ты, принц, остаешься во дворце, где все будет брошено к твоим ногам, ибо ты мой дорогой племянник".

"Государь! — набрался смелости принц. — Прошу тебя, чтобы и фея Дао осталась со мной во дворце. Я так полюбил ее, что хочу жениться".

"Хорошо, — усмехнулся император. — Но согласна ли фея?"

И тут случилось небывалое.

"Я вынуждена отказать принцу, — сказала, плача, фея, — Ибо я недостойна такого брака. Лучше мне вернуться к звездной пыли, чем сломать жизнь принцу, ибо я не люблю его, как любят земные женщины. Освободите меня и дайте мне уйти!"

Принц побледнел как смерть, но склонил голову в знак покорности судьбе. А купец Вань Чен злорадствовал, получив к тому же не оскудевающий кисет.

"Куда же ты пойдешь?" — спросил принц у феи.

"Я вернусь домой, к звездам, — сказала фея. — Мне жаль твое сердце, но я ничего не могу с собой поделать! Будь счастлив, принц, и не страдай".

Фея поклонилась и ушла. Как вознеслась она к звездам, не видел никто. Но во дворце, в зале Справедливого Суда выросли дивные цветы из меди и бронзы. Их колокольчики звенели так нежно и словно выговаривали слово "забудь". Сколько ни срывали этих цветов, они не переставали вырастать вновь. Таков был прощальный дар феи Дао бедному принцу Баоцзюню.

С тех пор все те, кому удается побывать в Яшмовой Империи или на Лунтане, получают в дар ветку удивительных цветов феи. Эти цветы, если позвенеть ими немного, дарят счастливое забвение тем, кто услышит их звон…

— Вот такую вещицу привез Чжуань-сюй из запредельного мира, — завершая свой долгий рассказ, сказала ведьма Лариса. — И он подарил ее мне. А я дарю ее тебе, юная ведьма, потому что моя жизнь и без того полна счастливого забвения.

Я нежно коснулась рукой колокольчиков. Они не зазвенели — я была аккуратна.

— Эх, девчонки, — потянулась баба Зина, словно стряхивая с себя сонное оцепенение. — Вот бы нам куда забуриться — в Яшмовую Империю или на остров драконов!

— Да, неплохо бы, — загомонили-завздыхали остальные ремесленницы. — Только не ждут нас там…

— Ничего, нам и тут хорошо, — улыбнулась Юля. Полночь продолжается, дорогие сестры! Чем займемся?

— Погоди, погоди, Юля, не гони лошадей! — сказала баба Зина. — Полагается рассказать три истории. Дымы слыхали, теперь остается третья. Ну, сестренки, кто расскажет свою историю?

— Пусть новая ведьмочка решает кто!

Ох.

— Я прошу прощения, сестры, — робко начала я. — Я чувствую, что все ваши истории будут интересны и поучительны…

— Эт точно!

— Но мне, с вашего позволения, хотелось бы услыхать историю о вечной мышке. Нет, вот так: о Вечной Мышке. Никто не против?

— Все только "за"! — сказала Юля.

Я взяла в руки золотую мышку — она стала кататься взад-вперед по моей руке, а ведьма, что подарила мне ее, пообещала:

— Моя история не будет долгой, сестры. Так что у нас останется время поиграть с инкубами и как следует выпить.

Глава 19

История Вечной Мышки

— Начинается эта история в давнее время. В тысяча четыреста шестьдесят шестом году или несколько ранее того некий молодой нотариус господин Пьеро да Винчи переехал из своего родового имения в славную и прекрасную Флоренцию. Некоторое время назад он похоронил свою жену — Альбьеру Амадори и, едва истек положенный срок траура, женился на высокородной Франческе Ланфредини. Прекрасную Франческу вместе со старушкой-матерью и побочным своим сыном Леонардо он и привез в роскошную Флоренцию.

Господин Пьеро был нотариусом по издревле сохранившейся в семье преемственности. Его отец Антонио, дед и прадед были нотариусами, и сам он обучился этому прибыльному делу. По первости дел у него было не так много, и господин Пьеро предавался развлечениям. Одним из таких развлечений была необременительная связь с простой крестьянской девушкой по имени Катерина. Плодом этой влюбленности стал сын Леонардо, родившийся в тысяча четыреста пятьдесят втором году. В этом же году Пьеро женился на девушке своего круга — Альбьере Амадори, а Катерину, чтоб не печалилась, выдал замуж за одного нестрогого юношу по имени Аккатабрига.