Александра Руда - Ола и Отто. Выбор Страница 38

— Девочки, готовься! — скомандовала Блия. — Поем «Плач по загубленной молодости».

— Она длинная очень, я всех слов не знаю, — сказал кто-то.

— Ничего, будем петь, пока помним, а потом начнем сначала.

Через полчаса нам принесли подушки, теплые одеяла, полосатые фуфайки и огромную кастрюлю картошки с мясом.

— Между прочим, наш ужин вам отдали, — бурчал страж ник, раздавая нам подушки.

— Вы можете его забрать, — предложила я, — а мы споем песню голодных студентов.

— Не надо, — испугался стражник. — Мы потерпим.

— Вам не нравится наше пение? — грустно спросила Тяка.

— Что вы, что вы, — фальшиво заулыбался стражник. — Вы очень хорошо поете. Хоть в армию прочив нечисти в Сумеречные горы отправляй.

— Зачем? — удивилась купеческая дочка.

Стражник сбежал в коридор, закрыл за собой решетку и только после этого ответил:

— Чтобы вся нежить разбежалась, а та, что послабее, от ваших голосов вообще сдохла!

— Ах ты, негодяй! — закричала Тяка. — Да я три года пению училась!

«Бедный учитель!» — подумала я, прыгая на месте, чтобы перловка утрамбовалась в желудке и освободилось место для картошки.

Спали мы под трубный храп купеческой дочки. «А Ирга все-таки свинья! — успела подумать я, прежде чем заснуть. — Обвинять в том, что я храплю! Да мне никогда с этой Селести-как-там-ее не сравниться!»

Утро началось мрачно. Не привыкшие к дискомфорту девицы стонали и жаловались на жизнь, к туалету за занавесочкой выстроилась очередь, вода из крана текла ледяная. Закаленная суровыми общежитскими буднями, я чувствовала себя прекрасно, с нетерпением ожидая завтрака.

Однако вместо пищи телесной в камеру пожаловала пища духовная — мой Наставник. Взвизгнув от радости, я слетела со своей койки и кинулась к нему. Никогда ранее я не была так рада его видеть!

— Наставник! — счастливо прошептала я, хватаясь за его черную мантию, как утопающий за спасительный круг.

— Ну-ну, — сказал он, похлопывая меня по спине, — успокойся, Ольгерда! Пойдем, нам нужно спешить на экзамен.

Радость от встречи мгновенно потухла. Мы зашли за Отто, который выглядел вполне довольным жизнью, если не считать бороды, своим видом напоминающей воронье гнездо.

У входа в управление митинговала толпа разгневанных родителей, пытающихся извлечь из застенка своих дочерей. Капитан Анксе потел и краснел, стоя на ступеньках. Ему не давали вставить ни слова. Он проводил нас тоскливым взглядом и попытался успокоить горожан, по всей видимости собирающихся брать штурмом здание.

— Разные у меня были ученики, — говорил Беф, быстро шагая к Университету. — Но чтобы вызволять их из тюрьмы перед защитой диплома — такого еще не было!

— Гордитесь, Наставник, — заметила я. — Мы такие у вас единственные и неповторимые!

Издав короткий смешок, Беф сказал:

— Я предпочитаю обычных учеников, с ними хлопот меньше.

— Зато с нами веселее, — не унималась я.

— Что да, то да, — согласился Наставник. — И седых волос больше.

— А нам придется возвращаться в тюрьму? — спросил Отто.

— Надеюсь, что нет, — ответил Беф. — Управлению стражи не с руки ссориться в Университетом. Тем более что ваша вина не доказана.

Наставник бросил на нас проницательный взгляд.

— Надо было его добить, а не тащить к целителям, — пробурчала я, а Отто закатил глаза.

Времени переодеваться у нас уже не было, поэтому мы направились сразу к учебному полигону. На удобных стульях за массивными столами уже сидела экзаменационная комиссия, на скамьях для зрителей расположились защищающиеся. Все они были одеты в выглаженные мантии, на головах у девушек были аккуратные прически. Мы с Отто выглядели как помятые воробышки среди стаи ворон.

— Извините за внешний вид этих студентов, — обратился Беф к комиссии. — Просто пришлось их только что из тюрьмы вытаскивать.

— Я так и знал, что этим все закончится! — не сдержался декан.

— Мы как раз были ни при чем! — возмутилась я.

— Это было недоразумение, — подтвердил Беф.

На лице декана отразилось разочарование.

— Сдавайте свои артефакты, — сказал профессор Свингдар, вручая нам по нашему дипломному изделию.

Мы сели на крайнюю скамью, игнорируя любопытные взгляды соучеников.

— Ола! — раздался шепот.

Я обернулась и увидела Иргу, машущего мне рукой. Пришел! На лице возлюбленного читалось беспокойство и удивление, он указал на мою одежду и приподнял брови. Я улыбнулась и послала ему воздушный поцелуй, чтобы он не волновался.

— Хоть что-то хорошее сегодня случилось, — сказал Отто, пытаясь привести в порядок свою бороду. — Если Ирга рядом, то я не волнуюсь за свою сохранность. Если что-то случится, тебя он вытащит и меня за компанию прихватит.

— Не каркай!

— Отто дер Шварт и Ольгерда Ляха! — вызвал ответственный секретарь.

— Как? Мы же только пришли! — удивилась я.

— Пойдем, пойдем. — Отто успокаивающе пожал мне руку.

— Мы подумали, что вас нужно побыстрее отпустить, вы, наверное, поесть хотите и помыться, после тюрьмы-то, — сказал декан, елейно улыбаясь.

— Отпустить нас хотят, пока зомби все еще свеженькие и от солнца не успели отупеть, — прошептала я полугному.

— Спасибо большое за заботу, — ответил он декану, дергая меня за руку. — Мы готовы.

— Это вас пришел Ирронто поддержать? — поинтересовался профессор Партик.

Я кивнула.

— Он лично проинспектировал всю нашу нежить, которую мы готовили для экзамена, — сказал профессор. — Нашел несколько недочетов. У вас будут просто первоклассные мертвецы!

Я кисло улыбнулась. Первоклассные мертвецы меня не воодушевили.

— Идите на полигон. Ваша задача — оглушить напавшую на вас нежить и достичь противоположного конца полигона, следуя за стрелкой, — сказал Беф, выколдовывая ярко-красную стрелку. — Удачи.

Я спокойно зашла в заросли, гордо подняв голову. Но как только мы скрылись из глаз комиссии, вцепилась в руку Отто.

— Спокойно, спокойно, — сказал лучший друг, хватаясь свободной рукой за бороду. — Я и сам боюсь.

— Спасибо, утешил. Есть предложение — сейчас опускаемся на животы и тихонько ползем к концу полигона.

— И много ты так проползешь? — скептически спросил полугном.

— Не знаю, а у тебя есть лучше предложение?

— Нету, — сказал Отто, ложась на землю.

Ползти оказалось довольно тяжело — острые сучки упавших веток, шишки и кочки впивались в живот, трава и листья набивались в рот, кусты постоянно цеплялись за волосы.

— Я так больше не могу! — наконец-то сдалась я. — Пусть лучше зомби сожрут.

Отто промолчал. Он сражался с колючим кустарником, в котором намертво запуталась его борода.

— Как ты туда попал? — удивилась я, помогая другу.

— Не знаю, — признался он. — Наверное, ветер подул или я обернулся на что-то посмотреть. И вообще, я не лесной житель, как некоторые!

— Ты хочешь сказать, что я — лесной житель? Да я столько деревьев вообще только в книжках на картинках видела, — возмутилась я, помогая Отто выпутываться.

— Я эльфов имел в виду, — сказал полугном. — О Молот и Наковальня!

— Что? — Я обернулась. — Зомби!

— Я вижу!

— Бросай бороду — и бежим!

— Как я ее брошу?! — взвыл Отто.

Я поняла, что все зависит только от меня. Я встала и, угрожающе размахивая артефактом, направилась к зомби.

— Пшел вон! А ну пшел!

— Что ты его как бродячую собаку отгоняешь? — раскритиковал Отто.

— Молчи уж, бородатый! Что мне к нему, на «вы» и по имени-отчеству обращаться?

— Пожалуй, по имени-отчеству не стоит, — разрешил полугном.

Зомби вежливо подождал, пока мы закончим разговаривать, и, издав утробный звук, кинулся на меня.

— А-а-а-а! — заорала я, тоже бросаясь на него. Чувствовала я себя как боец армии — за нами родные дома с женами и детьми, — то есть запутавшийся в колючках беззащитный полугном.

Артефакт блеснул и шарахнул зомби белым лучом. Мертвяк замер.

— Ёшкин кот! — восхитилась я. — Давай выпутывайся быстрее — и бежим, пара минут у нас есть!

— Знаешь, о чем я подумал, — вдруг печально сказал Отто. — Мы не просчитали, на сколько единиц нежити хватит нашего артефакта. Ты его в полевых условиях зарядить сможешь?

Мне захотелось побиться головой о ближайшее дерево. Вот мы бестолочи! Проверили, что артефакт парализует зомби, и на этом успокоились! А ведь изделие тратит на разные виды нежити разное количество энергии.

— Я не уверена, что я его смогу зарядить, — мрачно проговорила я, лихорадочно дергая полугнома за бороду, — но я уверена, что я смогу быстро бегать. А ты?

— И я смогу, какой вопрос, — сказал Отто, поднимаясь с земли. В бороде у него гордо торчало почти полкуста.