Рон Хаббард - Катастрофа Страница 38

Эврика!

— Ваша светлость, — сказал я, — у меня есть свидетель. Командор Крап из аварийного резерва Флота знает, что я арестован и должен быть доставлен сюда.

Судья медленно помотал головой. У меня дрожали колени. Упав на пол и умоляюще сложив руки, я принялся упрашивать его:

— Позвоните ему — о, ради Бога, вам воздастся за это на небесах — пожалуйста, позвоните командору Крапу.

Судья опять с сомнением помотал головой, но все же сделал знак клерку, и тот, с готовностью взяв трубку коммуникационного аппарата и нажав несколько кнопок, передал трубку судье.

— Командор Крап? Это лорд Терн, попечитель королевских судов и тюрем и верховный судья Королевского суда. Прошу извинить за беспокойство в такой час, но у нас здесь происходит нечто странное. Человек, называющий себя Солтеном Грисом, заявляет, что его доставил сюда королевский офицер и что вы можете подтвердить сей факт. — Его светлость замолчал, слушая ответ Крапа. — Что вы говорите? Кто?.. Джеттеро Хеллер? О да, чемпион по игре в метательные шары… О да. Я однажды поставил на него и выиграл пять кредиток… О да, великолепный атлет… Ну, я рад, что все прояснилось. Спасибо, вы очень любезны. До свидания.

Лорд Терн отдал трубку клерку и бросил на меня пристальный взгляд.

— Джеттеро Хеллер. Хороший человек. Итак, он вез вас сюда, верно?

— Да-да! — с готовностью подтвердил я.

— Командору Крапу неизвестно, в чем состоит ваше преступление, но я уверен, что коли уж вас вез сюда сам Джеттеро Хеллер, то вы действительно в чем-то провинились перед государством.

— Вы арестуете меня?! — радостно завопил я.

— Да. Мы можем посадить вас в камеру. Но нам нужны какие-нибудь сведения для протокола. В чем состоит ваше преступление?

— Во всем! — снова обрадовался я. — Буквально во всем!

— Это весьма общее утверждение, — сказал лорд Терн. — Не могли бы вы сообщить нам что-нибудь определенное?

— На это может уйти несколько часов, — ответил я, горя от нетерпения попасть в судебные книги.

— Что ж, полагаю, вам стоит самому изложить все на бумаге, и тогда будет ясно, в чем вас обвинять.

— Все? — переспросил я. И вдруг меня осенило. Впереди замерцал огонек надежды. — Если я напишу все, что мне известно, могу я рассчитывать на снисхождение?

— Королевский суд всегда может гарантировать вам абсолютную объективность, — ответил лорд Терн. — Если вы не упустите ничего и все, изложенное вами, окажется правдой, могу обещать, что вам вынесут справедливый приговор. Клерк, занесите его в судебную книгу в колонку "Совершение действий против государства с нарушением королевских указов". Пусть ему окажут медицинскую помощь, чтобы он мог писать, и снабдите его ручками, бумагой, диктозаписывающим устройством — короче, всем необходимым. Да, и посадите его в башню, где светло.

Только сейчас я смог вздохнуть с облегчением. Судья поднялся с кресла, и я тоже встал.

— Кстати, — сказал он, — вы лично знали Джеттеро Хеллера?

— Да! — ответил я.

— Так вы счастливчик, — сказал лорд Терн. — Я бы сам хотел с ним как-нибудь поговорить. Великолепный игрок в метательные шары. Спокойной ночи.

Меня увели и посадили в большую камеру в башне, где стояли столы и кресла, а сквозь решетчатое окно сияли огни Правительственного города. Я услышал, как за мной заперли массивную дверь.

Я стоял у окна и смотрел на небо. Внизу на дороге появились полицейские машины. В воздухе зависли два аэромобиля Аппарата.

Я затрясся от смеха: теперь им до меня не добраться. Я — государственный заключенный, вне досягаемости длинных лап Ломбара!

Я все еще продолжал смеяться, когда в камеру вошел врач и, вправив мне вывихнутые кисти рук, перевязал мои искалеченные пальцы.

Несмотря на поздний час, мне доставили письменные принадлежности.

Хорошо, я напишу обо всем. У меня с собой мои записи и журналы. Я расскажу все, что мне известно о миссии "Земля".

Интересно, чем занимался все это время Хеллер?

И чем дольше я буду писать, тем дольше останусь жив.

Итак, вот моя повесть. Я вручаю ее вам, лорд Терн.

Я не знаю более ужасной исповеди. Так будьте же снисходительны. Ради всего святого, не надо меня пытать. Просто быстро казните меня!

Солтен Грис

Подтверждаем, что все вышеприведенное было написано вышепоименованным заключенным:

Гамминс, охранник башни, Королевская тюрьма;

Скрич, заключенный, отбывающий пожизненный срок, соседняя камера.

Часть ШЕСТЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ

Глава 1

Нет необходимости говорить о том, что надежды Солтена Гриса на быструю казнь не оправдались. Если бы его казнили, то у меня не появилась бы возможность рассказать конец этой истории вам, себе самому и всему Волтару. (Да здравствует Его Величество Вулли Мудрый!)

Дабы не шокировать вас и не нарушать правила приличия и этикета, врываясь к вам без доклада, возможно, мне для начала следует представиться.

Я — Монти Пеннвел, недавний выпускник Королевской академии искусств, среднего веса, среднего достатка и, согласно мнению моей матери и бесчисленных родственников, близких и дальних, имею шанс ниже среднего добиться чего-либо в жизни, если не оставлю своего глупого намерения стать знаменитым писателем. Здравствуйте!

Мое знакомство — и, я думаю, ваше — с этим странным делом под названием "Миссия «Земля» началось довольно любопытным образом.

Должен вам сказать, что каждый месяц я обязан завтракать с моим двоюродным прадедушкой, лордом Дохлом, в здании Королевского суда и тюрьмы на холме на окраине Правительственного города. Эти завтраки, составляющие часть семейного заговора против меня (в котором принимает участие вся моя бесчисленная родня), имеют целью проведение со мною бесед воспитательного характера, в результате которых я, внезапно изменив свои взгляды на жизнь, могу прийти к решению заняться наконец делом и добиться определенного положения в обществе, соответствующего моему возрасту, и так далее. Лорду Дохлу хотелось бы, чтобы я занялся изучением права. И каждый месяц я должен выслушивать от него, каким образом мне строить свою жизнь: он считает «писак» никчемными людьми, в особенности тех из них, которым еще ничего не удалось опубликовать. Конечно, он желает мне только добра. Как, впрочем, и все остальные.

Итак, я сидел в кабинете прадедушки, ожидая, пока он закончит глубокомысленную беседу о том, почему он обязан отрубать кому-то голову. Вокруг суетились его подчиненные, освобождая кой-какие кабинеты, которые, как оказалось, были переполнены, и поднимали при этом в воздух невероятное количество пыли. В широком луче желтого полуденного солнца, пробивающемся в высокие окна кабинета, вились мириады темных пылинок — свидетельство бурной деятельности клерков.

Неожиданно в голове моей родились несколько поэтических строчек: я назову стихотворение "Ода танцующему воздуху". Оно уже звучало у меня в голове, но мне было не на чем его записать.

— Мямли, — обратился я к старшему клерку (мог ли я представить себе тогда, чем обернется моя просьба?), — принесите мне листок бумаги, только быстро!

— Молодой Монти, — ответил мне старый Мямли, — бумага — ужасно дорогое удовольствие, поэтому вам должно быть стыдно изводить ее на всякие глупости. — Он посмотрел на тележку, в которой перевозил на новое место свои бумаги. — Вот, — проговорил он, протягивая мне пачку рассыпающихся от старости листков, — можете писать здесь, на обратной стороне.

Перестав наконец чихать, я взглянул на листы, которые мне дал старый Мямли: на каждом стоял штамп "совершенно секретно".

— Подождите, Мямли, — сказал я. — Я не хочу, чтобы из-за меня у вас были неприятности. Похоже, это секретные документы.

Мямли глянул на листки и пожал плечами:

— Такой штамп стоит на всех документах. Королевский заключенный имеет право на конфиденциальность, по крайней мере пока он не казнен, а после его смерти все записи и документы по делу подлежат уничтожению. Каким числом датированы бумаги? А, прошло уже почти сто лет. Едва ли это можно назвать текущим делом, не так ли? Поэтому не забивайте себе голову пустяками, Монти. Весь этот мусор мы отвозим в дезинтегратор: нам нужно освободить место для новых бумаг.

Мой взгляд упал на последнюю строчку последней страницы: "Так будьте же снисходительны! Ради всего святого, не надо меня пытать! Просто быстро казните меня! Солтен Грис".

— Постойте, — сказал я. — Наверняка они не сделали того, о чем просил этот бедняга, иначе этих документов не было бы здесь!

Мямли с некоторым беспокойством посмотрел на большую коробку, опустошением которой он занимался в данный момент, — на потертом ярлыке значилось: "Незавершенное дело. Грис".