Терри Пратчетт - Благие знамения Страница 4

В то же время к монашкам мистер Янг относился с симпатией — как, допустим, к Армии спасения. Глядя на тех и на других, он чувствовал некую уверенность, что все в порядке и благодаря таким людям мир еще вертится.

Однако к испытанию Неумолчным орденом святой Бериллы[17] он оказался не готов. Дейрдре, его жена, случайно познакомилась с монашками во время одной из своих авантюр — возможно, той, что была связана с кровожадными латиноамериканцами, воюющими против других, не менее кровожадных латиноамериканцев, тогда как священники, вместо того чтобы читать миролюбивые проповеди и составлять графики дежурства в церквях, только подливали масла в огонь.

Суть в том, что монахини должны быть тихими. Именно этого от них и ждешь — как, скажем, от тех штуковин, которые, как туманно представлялось мистеру Янгу, используют при тестировании аудиоцентров. В общем, монахиням не следует непрерывно трещать.

Он наполнил трубку табаком (и вот это они называют табаком, нет, я бы это табаком не назвал, то ли дело старый добрый табак) и задумался, уместно ли спросить у монашки, где тут мужская уборная. Папа римский вполне может прислать возмущенную открытку. Мистер Янг поерзал на стуле и взглянул на часы.

Правда, есть один плюс: по крайней мере, здешние монахини решительно воспротивились тому, чтобы он присутствовал при родах. А Дейрдре именно об этом и мечтала. Опять начиталась какой-то чепухи. Ожидая второго ребенка, она вдруг заявила, что роды должны стать самым радостным совместным переживанием любящих супругов. Вот что бывает, если позволить жене самостоятельно выписывать прессу. Мистер Янг не доверял газетам, в которых были разделы типа «Твой стиль жизни» или «Дискуссионный уголок».

Вообще-то он ничего не имел против радостных совместных переживаний, даже наоборот — склонялся к мысли, что их в мире должно быть как можно больше. Однако мистер Янг вполне ясно дал понять, что этим конкретным совместным переживанием Дейрдре насладится в одиночку.

И монашки согласились. Они не видели смысла привлекать к этому делу отца. Хотя, если задуматься, рассудил мистер Янг, они и в самих отцах, скорее всего, смысла не видели.

Мистер Янг закончил утрамбовывать в трубке так называемый табак и свирепо глянул на табличку, которая сообщала, что посетителям ради их собственного благополучия рекомендуется воздерживаться от курения. Тогда он решил ради собственного благополучия пойти и постоять на крыльце. А если рядом найдутся кустики погуще, то его благополучие будет совсем счастливо.

Пройдя пустыми коридорами, он обнаружил дверь, которая вела в умытый дождем двор, полный добродетельных контейнеров с мусором.

Поежившись, мистер Янг сложил ладони домиком, чтобы разжечь трубку.

Такое с ними бывает, с женами то есть, в определенном возрасте. После двадцати пяти лет безупречной совместной жизни они вдруг как с цепи срываются. Надевают розовые гетры с обрезанными носками, дергаются, как роботы, и называют это физическими упражнениями. Упрекают вас в том, что им никогда не приходилось зарабатывать на жизнь. В гормонах все дело, а может, еще в чем.

К мусорным контейнерам подкатила большая черная машина, из которой под моросящий дождик выскочил молодой человек в черных очках. Он осторожно направился к крыльцу, держа в руках нечто вроде переносной колыбельки.

Мистер Янг вытащил изо рта трубку.

— Вы забыли погасить фары, — любезно подсказал он.

Бросив на него бессмысленный взгляд, однозначно говоривший, что фары сейчас волнуют его меньше всего на свете, мужчина неопределенно махнул рукой в сторону «Бентли». Огни погасли.

— Как удобно, — заметил мистер Янг. — Инфракрасный выключатель, да?

Его слегка удивило, что, несмотря на дождь, мужчина выглядит совершенно сухим. А также что колыбелька, похоже, не пустая.

— Ну как, началось? — спросил незнакомец.

Мистер Янг почувствовал смутную гордость от того, что в нем сразу признали будущего родителя.

— Ага, — подтвердил он и с благодарностью в голосе добавил: — А меня выгнали.

— Уже? И долго нам еще ждать?

«Нам», — отметил про себя мистер Янг. Очевидно, это врач, которому импонирует идея совместных родов.

— Кажется, мы, э-э, вот-вот закончим, — сказал мистер Янг.

— В какой она палате? — быстро спросил незнакомец.

— Мы в третьей, — ответил мистер Янг. Похлопав себя по карманам, он вытащил потрепанную пачку, которую, согласно традиции, захватил с собой. — Не желаете ли разделить со мной радостное сигарное переживание? — осведомился он.

Но незнакомец уже исчез.

Мистер Янг аккуратно убрал пачку в карман и задумчиво поглядел на свою трубку. Всегда-то они в спешке, эти доктора. Трудятся без роздыху целый Божий день.

Есть такой фокус с горошиной и тремя наперстками, за перемещением которых чертовски трудно уследить. Вот и сейчас произойдет нечто подобное — правда, ставки значительно выше, чем пригоршня мелочи.

Текст романа будет специально замедлен, чтобы читатель мог разглядеть каждое движение.

Миссис Дейрдре Янг в третьей палате рожает златовласого младенца мужского пола, которого мы назовем «Ребенок № 1».

Супруга американского атташе по культурным связям, миссис Гарриет Даулинг, в четвертой палате рожает златовласого младенца мужского пола, которого мы назовем «Ребенок № 2».

Сестра Мэри Таратора с рождения была убежденной сатанисткой. Девочкой она ходила в Шабашную школу, где неизменно получала черные звезды за чистописание и дурное поведение. Когда ей велели вступить в Неумолчный орден, Мэри смиренно приняла назначение — к болтовне у нее был природный талант, да к тому же она знала, что окажется среди друзей. Смышлености Мэри было не занимать (что так и осталось для нее тайной, ибо жизнь не предоставила ей шанса в этом убедиться), однако она давным-давно обнаружила, что ротозеям куда легче идти по жизни. В настоящий момент ей вручают златовласого младенца мужского пола, которого в дальнейшем мы будем называть Врагом Рода Человеческого, Разрушителем Царств, Ангелом Бездны, Великим Зверем, имя коему Дракон, Князем Мира Сего, Отцом Лжи, Порождением Сатаны и Владыкой Тьмы.

Следите внимательно. Вот шарик есть…

— Неужели это он и есть? — спросила сестра Мэри, вглядываясь в младенца. — Я-то думала, у него глаза будут странные. Красные там или зеленые. Или хоть крохотные копытца. Или симпатичный хвостик, — трещала она, взяв младенца на руки и разглядывая его со всех сторон. Даже рожек — и тех не было. Дьявольский ребенок выглядел зловеще нормальным.

— Да, это он, — сказал Кроули.

— Вот уж не думала, не гадала, что мне доведется держать на руках самого Антихриста, — призналась сестра Мэри. — Купать Антихриста в ванночке. Пересчитывать ути-какие пальчики…

Она уже тетешкала младенца, полностью погрузившись в свой мир. Кроули помахал ладонью у нее перед глазами.

— Эгей? Сестра Мэри? Очнитесь!

— Простите, сэр, но он такая бубочка. И что, похож на своего папу? Ну, конечно, мы похожи, мы так похожи на нашего папочку…

— Совсем не похож, — перебил ее Кроули. — А сейчас я бы на вашем месте поспешил в родильные палаты.

— Интересно, а он вспомнит меня, когда вырастет? Как вы думаете? — мечтательно спросила сестра Мэри, шагая по коридору.

— Молитесь, чтобы не вспомнил, — бросил Кроули и был таков.

Сестра Мэри шла по ночной больнице, держа в руках Врага Рода Человеческого, Разрушителя Царств, Ангела Бездны, Великого Зверя, имя коему Дракон, Князя Мира Сего, Отца Лжи, Порождение Сатаны и Владыку Тьмы. Отыскав свободную кроватку, она положила туда младенца.

Малыш забулькал. Она пощекотала его.

В дверь просунулась голова старшей сестры.

— Сестра Мэри, что вы здесь делаете? Разве ваше место сейчас не в четвертой палате?

— Но господин Кроули сказал…

— Ну же, дорогая моя, поторапливайтесь. Вы не знаете, куда подевался наш новоиспеченный отец? Его нет в приемной.

— Я видела только господина Кроули, и он сообщил мне, что…

— Разумеется, разумеется, — резко прервала ее сестра Грейс Многоречива. — Полагаю, мне лучше пойти и разыскать беднягу. А вы идите в палату и глаз не спускайте с матери, ясно? Она еще не совсем пришла в себя, но с младенцем все отлично. — Сестра Грейс помедлила. — Почему вы все время подмигиваете? Соринка в глаз попала?

— Ну, вы же знаете! — прошептала сестра Мэри. — Младенцы. Обмен…

— Конечно, конечно. Но всему свое время. Нельзя же, чтобы по нашей больнице шнырял потерявшийся отец, правда? — заметила сестра Грейс. — Мало ли куда ему вздумается сунуть нос. Будьте умницей, ждите здесь и приглядывайте за ребенком.

Она медленно уплыла по сияющему чистотой коридору. Сестра Мэри, толкая перед собой кроватку, вошла в родильную палату.