Ник Поллотта - Внезапное вторжение Страница 4

Генерал Николаев скромно перетасовал карты и ослабил форменный галстук своей Народной Армии. Как хорошо, что он вместе с картами находится здесь, в Соединенных Штатах, так как на родине ему пришлось бы плакать по своей флеши кровавыми слезами. Три раза за всю жизнь ему приходила королевская флешь, и каждый раз заканчивалась катастрофой.

В первый раз он был еще презренным рядовым новичком в армейской жизни, но уже опытным картежником. Ему удалось взять в прикупе карту, которой ему не хватало для победы, но в этот самый миг весь его взвод подняли по тревоге и отправили на строительство какой-то дурацкой, никому не нужной стены. С тех самых пор Николаев остро ненавидел Берлин. Во второй раз, уже лейтенантом, он резался в покер со своими людьми при свете потайного фонаря, но вражеские пули выбили победный набор карт прямо у него из рук. Из той ночной заварушки он вышел физически невредимым, но с кровоточащими ранами в душе. И в последний раз фортуна улыбнулась ему в Москве, когда он, будучи уже майором, ожидал известия о присвоении ему звания полковника. Вместо этого он был без лишних церемоний низвергнут обратно в младшие офицеры за игру в карты на боевом дежурстве. Его королевская флешь была конфискована в качестве решающей улики.

Но здесь!.. Здесь все должно быть по-другому. Ничто не сможет остановить его.

Наконец-то сладкая победа окажется у него в руках, и он, Николай Николаевич Николаев, наконец-то покажет кое-кому, как он умеет играть в покер! Так-то вот!

— Да, Джонатан! — радостно согласился он, незаметно для себя начав напевать “Валькирий” Вагнера. — А я добавлю еще!

Кортни и Бронсон тревожно переглянулись. Засада! Им следовало тысячу раз подумать, прежде чем доверять красному!

— Сэр? — голос обращался ко всем сразу, и все сразу хором ответили:

— Да?

Чуть ниже уровня комнаты отдыха, в операционном зале, рассеченный надвое стальной трубой перил, смуглый человек в скверно сидящем костюме указал на профессора Раджавура.

— Что там, Мохад? — спросил дипломат, отпивая глоток кофе из своей дымящейся кружки.

— Весьма любопытные сообщения на полицейских частотах, — сообщил доктор Малавади, прижимая к голове изящные радионаушники.

Николаев почувствовал, как его позвоночник покрывается ледяной изморозью, а подстриженные под “ежик” волосы угрожающе зашевелились, словно вылезая из кожи головы. “Нет, только не это! — подумал он. — Царская кровь! Неужели им приспичило приземлиться именно сегодня?”

— Всем спокойствие! — пролаял русский, шаря левой рукой в кармане своего мундира. — Не прекращайте игры! Сэр Джон, я согласен на ваше предложение и ставлю еще двадцатку! — и Николаев поспешно бросил на стол деньги, еще раз увеличивая собственную ставку.

— Любопытно! — пробормотал американец. Странное двойное увеличение ставки не прошло незамеченным. — Гм-м… Посмотрим… Как вы, Кортни?

— Назвался груздем — полезай… — пофилософствовал шотландец, тайком подмигивая Бронсону.

Генерал пожал плечами.

— О'кей. Что там у тебя, Ник?

Возвращаясь из ванной комнаты, доктор By задержалась, чтобы вытереться казенным государственным бумажным полотенцем. В ее отсутствие что-то произошло. Раджавур быстро пробирался к Малавади в операционный зал. Малавади скорчился над своей коммуникационной консолью, а оставшиеся игроки в покер были заняты оживленной беседой. Снедаемая любопытством By спустилась в операционный зал, подол ее хлопчатобумажного платья колыхался от движения изящных, затянутых в нейлон икр.

— Что-нибудь не так? — осведомилась у коллег доктор By, прислушиваясь к доносящимся из наушников шорохам эфира.

— Приземление в Центральном Парке, — отчетливо объявил Малавади.

— Это подтверждается сообщениями службы дорожного движения городского департамента полиции. Подразделения Национальной Гвардии направлены на сдерживание толпы.

Ни минуты не колеблясь, доктор By ринулась к своей консоли и стала быстро-быстро включать тумблеры. Профессор Раджавур тоже уже начал лениво пульсировать, разогреваясь до рабочей температуры.

Раджавур нажал кнопку, и изнутри его контрольной панели возникли два небольших видеомонитора.

— Поступали ли какие-нибудь сообщения о… — он замялся.

— О корабле, — подсказал доктор Малавади, быстро переключая что-то на своем рабочем столе.

— Корабль один, круглый, белого цвета, около четырех метров в диаметре… — кто-то присвистнул. — Да, он довольно большой. Согласно сообщениям, летательный аппарат защищен энергетическим экраном неизвестной природы. Никто не смог приблизиться к нему вплотную. В настоящее время от пришельцев не поступало никаких сообщений, — указательным пальцем Малавади чуть передвинул регулятор громкости. — Одну минутку, пожалуйста…

— Давайте заканчивать игру! — проревел Николаев, удивив всех.

Головы By, Раджавура и Малавади вздрогнули, и, повернувшись, все трое с недоумением уставились на генерала; Бронсон и Кортни замерли на ступенях, ведущих в операционный зал. Советский генерал все еще сидел за столом.

— Вы с ума сошли! — предостерег его сэр Джон. — В Центральном Парке приземлился инопланетный корабль! Боже мой! Именно этого мы ждали все эти пятнадцать лет!

— А я ждал этого всю свою жизнь! — взревел в ярости Николаев, изо всех сил грохнув по столу кулаком. — Садитесь! Чтобы закончить игру, потребуется всего минута!

Но его коллеги явно не верили собственным ушам, и Николай Николаев перешел на менее требовательный тон:

— Пожалуйста! Ну сделайте мне одолжение!

Бронсон вздохнул.

— Ну что ж, если это, черт побери, так важно для тебя… — он повернулся к карточному столу и выложил свои карты. — Я пас. Банк твой.

Будучи джентльменом, сэр Джон сделал тоже самое.

— НЕТ! — с мукой в голосе взвыл Николай Николаев. — Подождите! Вот, вы только взгляните на это! — с бешеной скоростью он выложил на стол свои карты. Бронсон и Кортни подошли поближе, чтобы посмотреть.

— Корабль чужаков открыл огонь по людям, — спокойно объявил на своем излишне правильном английском Малавади. — Пять… шесть человек убито. Возможно, больше.

2

Отшвырнув в сторону игорный стол, генерал Николае” ринулся к своему рабочему месту. Игральные карты взлетели и воздух и, позабытые, кружась как снежинки, упали на пол. Кортни и Бронсон тем временем почти достигли своих рабочих столов.

Американский генерал первым плюхнулся в свое кресло, сунул голову в наушники и привычным движением включил свою аппаратуру. Несмотря на свою внешнюю похожесть, все консоли Группы Контакта были спроектированы для исполнения различных задач. Расположенные в форме подковы металлические столы обладали двумя блоками выдвижных панелей, по три слева и справа от ног сидящего за консолью человека; крышка стола также была оборудована огромным количеством электронной аппаратуры. Разбитые на три секции рукояти и тумблеры контроля состояли собственно из секции защищенных от подслушивания прямых телефонных аппаратов с лазерным принтером для набивки копий, центрального видеокомпьютерного монитора с клавиатурой и располагавшейся справа секции управления специальными функциями, состоящей из множества датчиков, переключателей и наборных дисков. К настоящему моменту даже те члены группы, которые вначале чувствовали себя не очень уверенно, виртуозно управляли своим громоздким хозяйством обеими руками, не глядя на переключатели.

Подмигивающие огоньки контрольного устройства справа на рабочей консоли информировали Бронсона о том, что творится в здании ООН у них над головой, и о состоянии их собственного бункера. Набрав на клавиатуре перед собой сложный код, генерал дождался предупреждающего сигнала и сверился с экраном видеомонитора, чтобы убедиться в том, что холл, из которого можно было попасть в их бункер, пуст. В холле никого не было, и ничто не препятствовало Бронсону действовать дальше. Он вставил ключ в прорезь на пульте и повернул его, приводя в движение механизм, запирающий доступ в их штаб-квартиру парой двойных бронированных дверей. После этого ГПК будет физически изолирована от внешнего мира плитой ламинированной стали толщиной в метр, что делало невозможным проникновение в бункер извне. Выйти из бункера наружу также было невозможно без специальных знаний генерала Бронсона и без его личного согласия. Тем временем голоса, раздающиеся в наушниках, подсказали генералу, что Организация Объединенных Наций пребывает в состоянии близком к панике. Представители разных стран поочередно требовали информации, не верили в то, что им сообщали, и совершенно выбрасывали событие из сферы своего просвещенного внимания. Бронсон что-то проворчал себе под нос. “Проклятые штатские, от них вечно было проку, как от козлов”.

— Связь на линии, — доложил Малавади, следуя предписаниям давно утерянной полулегендарной инструкции, которая “таинственно исчезла” на следующий день после того, как Группа Контакта получила для ознакомления и изучения копию упомянутого документа на восемнадцати тысячах страниц.