Коростышевская Татьяна - Мать четырех ветров Страница 40

— Дон Акватико любезно пригласил нас с княжной Брошкешевич погостить в замке, — произнесла я таким холодным тоном, что казалось, изо рта вырывались не слова, а клубы морозного воздуха. — Будьте добры завтра на рассвете отправить в Квадрилиум двух — нет, лучше трех слуг, чтоб они доставили наши вещи не позднее восьми часов утра. Вашей… компетентности достаточно для организации этого процесса?

Девушка открыла рот. Заковыристые слова, я уверена, раздавались сейчас в ее голове набатным колоколом. Бам! — компетентности — бом! — организации — ба-бам! — процесса…

Служанка пролепетала нечто утвердительное.

— К ужину мы переоденемся самостоятельно, — продолжала я морозить несчастную. — И очень надеюсь, что слуга, долженствующий нас к нему сопроводить, явится вовремя. Мы с княжной Брошкешевич любим пунктуальность.

Бах! Это слово было финальным аккордом. Ошарашенная служанка вывалилась за дверь, а я повернулась к водянице.

— Не дергайся! Времени мало.

— Что ты задумала?

— Ответную любезность. Ты надо мной сегодня много колдовала, теперь и мне позволь.

— Это же не стихийная магия! — испуганно вскрикнула Агнешка, когда я начала плести морок.

— Именно поэтому она у меня все еще есть. Не бойся, ни один из здешних грандов, я уж не говорю о простых мэтрах, наш обман не раскроет.

Хорошо рассмотреть свой морок я не могла, но очень уж четко представлялось мне, как должна выглядеть ляшская водяница по завершении волшбы, поэтому наводила я его вдохновенно. Агнешка была настолько хороша собой, что никаких изменений в ее внешность вносить не требовалось. Я занималась только платьем. Пустила по плечам и подолу серебристый позумент, чуть изменила цвет ткани — с серого на серовато-голубой. От смены тона глаза водяницы засияли, как яркие звезды. И мантилья ее стала из серебряного кружева, и туфельки украсились драгоценными пряжками. Княжна ошарашенно глядела на подол своего, еще полчаса назад бывшего скромным, платья, поднимала руки, чтобы рассмотреть кружевные манжеты, доходящие до кончиков пальцев. Потом ее лицо озарила улыбка.

— Спасибо, Лутеция…

Как я могла забыть народную мудрость, что встречают по одежке? Вот теперь никто из дома Акватико не скажет, что юная водяница приживалкой к ним пришла. Вот так-то! Знай наших!

— Не за что, — легко ответила я. — Обращайся, если что.

В этот ночной час главный кордобский храм Источника был почти пуст. Большая часть служителей спала, лишь один из них стоял на страже перед мерцающей завесой, прикрывающей вход к порталу. Служитель был дипломированным элорийским магом, мэтром земли. Он стоял, прислонившись к резной мраморной колонне, и мечтал о том сладком миге, когда явится его сменщик и можно будет, наконец, вытянуться на удобной лежанке. Звук неторопливых шагов по мраморному полу раздался подобно грому небесному. Мэтр обернулся на звук, развевая подол янтарной мантии.

— Кто здесь? Храм закрыт и возобновит свою работу с рассветом.

— Я информирован о часах работы, но дело мое не терпит отлагательств. — Из тьмы выступила огромная фигура посетителя. — Доброй вам ноченьки! Меня зовут дон Хуан, и я извиняюсь за неудобства, которые причинил своим визитом.

Громила неловко поклонился, снимая шляпу, которая размерами соперничала с колесом телеги.

— Имею честь разговаривать с мэтром Тодо? Мне рекомендовали вас как человека, который может мне помочь.

В огромной ручище, как по волшебству, появился увесистый кошель.

Хитрые глазки мага земли загорелись вожделением.

— Кто? Кто меня вам рекомендовал?

Дон Хуан склонился к самому уху стража и прошептал заветные слова. Через несколько минут кошель перекочевал в складки янтарной мантии.

— Еще столько же вы получите после моего возвращения, — ворковал дон Хуан, тесня мага к арке портала.

— Так, говорите, обратно ждать вас на рассвете?

— Именно так я и планирую.

— В Романию и обратно?

— Именно. И надеюсь, причины моего поведения вас не интересуют.

Мэтр Тодо размышлял в этот момент вовсе не об этом, а о том, что он скажет сменщику, делиться с которым вовсе не хотелось. Борьба между жадностью и честностью завершилась поражением последней, и маг по-деловому вопросил:

— Только вас или еще кого-то?

— У меня при себе только пара почтовых голубей. Это важно?

— Да, придется немного перенастроить пентаграмму. Переброска живых существ…

— Приятно иметь дело с мастером! — Еще две монетки поменяли владельца. — Видимо, о том, что мне хотелось бы сохранить события сегодняшней ночи в тайне, я могу даже не упоминать?

Мэтр Тодо кивнул.

— Я обязан открыть двери храма с первыми лучами солнца. Вы должны успеть до рассвета.

Дон Хуан отнесся к предупреждению со всей серьезностью.

Ночь шла своим чередом. Теплый ветерок ворошил документы, покрывающие письменный стол. Дон Акватико сидел в удобном кресле и внимательно рассматривал расположившегося напротив человека. Встреча этих двоих представлялась лишь пустой формальностью. Вопреки обыкновению, собеседникам сегодня друг от друга ничего не было нужно. Гость и хозяин. Вежливое приветствие, витиеватый ответ — и все, каждый из них отправится заниматься тем, что его действительно интересует.

— Рад приветствовать вас в своем скромном жилище, князь.

— Безмерно благодарен за ваше любезное приглашение, — ответил валашский Дракон, криво улыбнувшись. — Вижу, вы в добром здравии.

— Да уж, время идет… С нашей последней встречи вы возмужали, я постарел, и только Кордоба стоит, как и стояла.

— Неужели? Мне показалось, что ее величие несколько пошатнулось.

— Ах, вы говорите о недавнем землетрясении? Вам ли не знать, что в местах скопления силы такое случается.

Взгляд синих глаз князя рассеянно перебегал с предмета на предмет, остановившись, наконец, на подвеске, лежащей на столе у пузатой серебряной чернильницы.

— Вижу, донья Ягг уже засвидетельствовала вам свое почтение?

— Вы имеете в виду донью дель Терра? Да, мы мило с ней побеседовали буквально полчаса назад.

— Ах вот как…

— Она поведала мне о последних мгновениях моей бедной сестры и передала эту вещицу. На удивление, подвеска полна силы…

Дон Акватико провел ладонью над синим сапфировым шариком. Комнату заполнили сполохи разноцветных радуг. Дракон саркастически изогнул бровь.

— Донья дель Терра при всем желании не смогла бы черпать силу из этого артефакта.

— Мне показалось, она его наполнила. Сила ветра благородной Лутеции необычайно сильна, даже сейчас, когда ее способности ограничены таким варварским способом…

Застывшее лицо князя побледнело. Дон Акватико с удовольствием подумал, что в этом мире существуют вещи, способные взволновать эту глыбу льда.

— Кстати, — гранд воды сменил тему разговора, — для нас большая удача, что вы решили нанести нам визит именно в это время. Нас взволновали слухи о недоразумении, возникнем у доньи дель Терра на континенте. И мы намеревались отправиться в Шегешвар, чтобы вы подтвердили отсутствие претензий на руку моей будущей невестки. В этом случае вам не пришлось бы покидать своих владений.

— Мне захотелось развеяться, — равнодушно произнес Дракон. — Власть очень утомляет.

— Мне ли об этом не знать…

Беседа уже продолжалась дольше, чем требовали формальности, но никто из собеседников не собирался ее прерывать. Заглянувший в кабинет слуга шепотом напомнил гранду о необходимости переодеться к ужину. Дон Акватико, покряхтывая, поднялся из кресла.

— Ну, раз все так удачно сложилось, давайте сегодня же оформим все разводные документы, чтобы вы могли продолжать развлечения, не отвлекаясь на скучное крючкотворство. Говорят, в Кордобе появилась новая театральная труппа. Молодые люди в восторге от их представлений. Полюбопытствуйте, кто-нибудь из моих придворных дам с удовольствием составит вам компанию.

— Непременно, — рассеянно отвечал Дракон. — Дамы Акватико во все времена славились красотой.

— Я сообщу Лутеции о наших планах, и после ужина мы все вместе соберемся в этом кабинете для оформления бумаг.

— Жду с нетерпением, — улыбнулся Дракон, отрывая взгляд от письменного стола.

Дон Акватико с опозданием подумал, что при беседах подобного рода важные документы лучше прятать.

Альфонсо ди Сааведра отлетел от меня со скоростью выпущенного из арбалета болта. На щеке алькальда расцветало алое пятно.

— Боюсь, что в этом вас уже опередили, кабальеро!

Ладонь горела; пощечину такой силы я, кажется, давала впервые.

Ну кто мог вообще представить, что прекрасный, почти семейный ужин закончится этой пошлой сценой? Я была довольна жизнью и сыта. Агнешка блистала, хотя особой необходимости в этом блеске не было. За огромным столом присутствовало от силы человек семь. Сам дон Акватико, несколько приближенных к нему персон — мужчин пожилых и не очень приветливых, донья Акватико — официальная супруга гранда, мы с Агнешкой, дон ди Сааведра (так сказать, официальный бастард дома воды) и лучащийся от самодовольства Влад Дракон, удачно расположившийся на дальнем от меня конце стола. Я в его сторону даже не смотрела, увлеченная беседой с обходительным алькальдом. Мы говорили о корриде, о введении нового королевского налога, о возможности снятия запрета на морское сообщение с островом. Дон ди Сааведра мыслил здраво и мысли свои излагать умел. Я слушала его, иногда забывая жевать. Как впоследствии оказалось, вести себя нужно было на порядок скромнее. Сразу после десерта меня твердо взяли под руку, оттеснили к окну и, предусмотрительно опустив тяжелое драпри, чтобы скрыть от посторонних взглядов, наградили страстным поцелуем. Алькальд любил — как сражался. Он набросился на меня с таким неистовством, что я растерялась.