Алексей Калугин - Не так страшен черт Страница 42

Не успели мы с Гамигином, войдя в кафе, оглядеться по сторонам, как к нам сразу же подвалил здоровый широкоплечий парень с бритой головой, одетый в кожаные штаны и жилет, который не сходился у него на груди. Возможно, он намеренно выбрал для себя этот костюм, потому что грудь и живот его, от пупка до шеи, украшала татуировка, изображающая огромное распятие. Любопытным было то, что лицо распятого удивительно напоминало оплывшую физиономию бугая, который додумался отметить себя этим рисунком.

– Ему нельзя! – прокричал тип с крестом на груди, указав при этом своим срезанным подбородком на Гамигина. – Это заведение только для православных!

В грохоте, наполняющем зал, невозможно было разговаривать, кроме как крича друг на друга.

Я улыбнулся и по-дружески положил руку на потное плечо бугая.

– Знаешь, сегодня утром нам уже говорили об этом! – крикнул я ему в ухо. – И, как ни странно, мы все равно вошли!

– А! – Чуть отстранившись, бугай вперил в меня маслянистый взгляд своих выпученных глаз. – Так, значит, это ты Свастику уделал?!

– Точно! – продолжая улыбаться, кивнул я.

– А! – Бугай посмотрел по сторонам, словно ища кого-то.

– Ну так что? – спросил я. – Нам нужно предъявить еще какие-то более веские аргументы?

– А! – Бугай с крестом на груди махнул рукой в сторону бара.

Восприняв этот его жест как приглашение пройти, я с благодарностью похлопал вышибалу по плечу. Затем деликатным жестом я попросил бугая отодвинуться в сторону, что он и сделал без каких-либо возражений, только что-то неразборчиво буркнув себе под нос. Пропустив Гамигина вперед, я следом за ним начал пробираться к стойке бара сквозь тесную толпу, состоящую по большей части из людей, не вполне адекватно воспринимающих окружающую действительность.

Возле стойки бара было почти свободно – большинство посетителей кафе предпочитали потреблять спиртное вдогонку к виртуальным стимуляторам. Чтобы привлечь к себе внимание бармена в зеленом хирургическом костюме, отдыхающего у противоположного конца стойки, я требовательно постучал ладонью по столу. Не знаю, услышал ли бармен мой стук в кромешном грохоте, в котором тонули все остальные звуки, или же краем глаза заметил появление новых посетителей, однако, подцепив длинными пальцами два относительно чистых стакана, он не спеша повернулся в нашу сторону.

Неприятным сюрпризом оказалось то, что это был вовсе не тот престарелый хиппи, с которым мы разговаривали утром. Бармену было около тридцати, и внешне, если не обращать внимания на чудную одежду, он смахивал на менеджера какой-нибудь преуспевающей фирмы – такая же аккуратная прическа, холеное лицо и самодовольная ухмылка. Он не был похож ни на любителя психоделической музыки, ни на виртуального маньяка, поэтому при одном только взгляде на него возникал вопрос: что он здесь делает?

Подойдя к нам, бармен выставил на стойку два пустых стакана и вопросительно посмотрел на нас с Гамигином.

– Где любитель «Грейтфул Дэд»? – поинтересовался я.

Видимо, характеристика, которую я дал бармену, обслуживавшему стойку утром, была вполне исчерпывающей, потому что, не задавая никаких уточняющих вопросов, его коллега ответил коротко:

– Отдыхает.

Что ж, ничего необычного в этом не было.

Достав из кармана фотографию Соколовского, я положил ее перед барменом.

– Ты видел когда-нибудь этого человека?

– Нет, – ответил бармен, даже не взглянув на фотографию.

Понятно – никакой информации о клиентах.

– У нас с приятелем назначена здесь встреча, – сказал я, пряча фотографию Соколовского в карман. – Ты знаешь парня по имени…

– Налей-ка мне что-нибудь!

Не закончив начатую фразу, я удивленно глянул на перебившего меня Гамигина.

– Что именно? – спросил у черта бармен.

– На твой выбор, – безразлично махнул рукой Гамигин.

– А вам? – посмотрел на меня бармен.

– Водку с апельсиновым соком, – произнес я немного растерянно.

Взяв со стойки пустые стаканы, бармен отошел к батарее бутылок, выстроенной у него за спиной.

– Не нравится мне этот бармен, – посмотрев мне в глаза, сказал Гамигин.

– В каком смысле? – спросил я озадаченно.

– Он не похож на бармена.

Я посмотрел на прямую, как доска, спину бармена, готовившего для нас напитки. Признаться, мне он не казался подозрительным.

– В конце концов, Щепу нам сможет указать любой из завсегдатаев кафе, – заметил Гамигин.

– Прошу! – Бармен выставил на стойку перед нами два стакана. – Водка с апельсиновым соком, – он пододвинул ко мне стакан с содержимым ярко-оранжевого цвета. – А это – вам, – другой стакан, наполненный чем-то похожим по цвету на кофе с молоком, бармен переместил в сторону детектива Гамигина.

Черт приподнял стакан и осторожно понюхал то, что в нем находилось.

– Что это? – озадаченно спросил он у бармена.

– Наш фирменный кофейный коктейль, – с улыбкой ответил тот.

– Держи, – я кинул на стойку помятую пятидесятирублевую бумажку.

Бармен расправил банкноту, протянув ее между пальцами, положил на ладонь и выжидающе посмотрел на меня.

– Мало? – удивился я.

– У нас любая выпивка по тридцать рублей за порцию, – проинформировал меня бармен.

Я не стал спорить и кинул на стойку десятку.

Бармен положил десятку поверх полтинника и снова посмотрел на меня так, словно я все еще был ему что-то должен. Чего он ждал, догадаться было нетрудно, но я не собирался давать ему чаевые за два стакана отвратительного пойла, которое лично я не собирался употреблять внутрь.

Сообразив наконец, что чаевых ему не дождаться, бармен спрятал выручку в карман своих хирургических брюк.

– Вы хотели меня о чем-то спросить, – напомнил он, посмотрев на меня взглядом преданного сенбернара.

– Когда? – недоумевающе вытаращился на него я.

– Перед тем, как ваш спутник заказал выпивку.

– И что же я хотел узнать?

– Вы сказали, что ищете своего товарища.

– Ну да, конечно, – кивнул я. – Только я его уже нашел. Вон он отплясывает.

Я наугад ткнул пальцем куда-то в толпу танцующих остолопов. Бармен взглядом проследил за направлением моей руки, глаза его быстро забегали по лицам виртуальных маньяков.

– Что еще? – Сдвинув очки на кончик носа, я пристально посмотрел на бармена поверх оправы.

Бармен молча качнул головой из стороны в сторону и переместился к середине стойки.

– Ты был прав, – сказал я, обращаясь к Гамигину, – этот парень действительно не в меру любопытен.

– Он похож на чекиста. – Черт снова поднес к носу свой стакан, понюхал его содержимое и с омерзением поморщился.

– Не вздумай даже пробовать эту дрянь! – предупредил я его.

– Я и не собираюсь. – Гамигин поставил стакан на стойку.

– С чего бы вдруг чекисту притворяться барменом? – недоумевающе пожал плечами я.

– Чекистам известно, что утром ты был в этом кафе, – заметил черт.

– Но я не говорил им о том, что снова собираюсь сюда, – возразил я.

– Ты и о первом разе не докладывал, – усмехнулся черт. – Однако им откуда-то стало об этом известно.

Я озадаченно хмыкнул и задумчиво потер согнутым указательным пальцем подбородок. Гамигин был прав – о том, что мы утром отправились в Интернет-кафе, знали всего несколько человек. И если полностью исключить возможность прослушивания и наружного наблюдения, то получалось, что кто-то из тех, кого я считал своими союзниками, докладывал в НКГБ о каждом моем шаге.

– Ты уверен, что нас не прослушивают? – спросил я у Гамигина.

– Ни в чем нельзя быть уверенным на все сто процентов, – с невозмутимым спокойствием ответил черт. – Но я буду крайне удивлен, если вдруг выяснится, что нас «ведут» с помощью подслушивающей аппаратуры.

– Но я не заметил и наружного наблюдения, – сказал я.

– Я тоже не видел слежки, – кивнул черт.

– И что из этого следует?

Детектив Гамигин молча развел руками.

– Я спать не смогу спокойно, пока не узнаю, с какого края чекисты подобрались ко мне, – я со злостью стукнул кулаком по краю стойки.

Бармен быстро глянул в нашу сторону, но, увидев, что наши стаканы все еще полные, тотчас же потерял к нам всякий интерес.

– Ладно, – кивнул я Гамигину, – берись за свой стакан – пора заниматься делом.

Черт с готовностью подхватил свой стакан, и мы не спеша направились к столикам, оснащенным компьютерами.

Еще находясь у стойки, я положил глаз на типа с длинными грязными волосами и с перебитым носом, на кончике которого висели очки в тонкой металлической оправе с линзами толщиною в палец. Из одежды на нем имелись только джинсовые шорты и пластиковые шлепанцы, что было совсем не удивительно при том, что на левом виске у парня имелся вывод контактной присоски, вживленной под кожу. Он сидел, пристроившись сбоку к пятому столику, и, время от времени делая глоток из стоявшего рядом с ним стакана, что-то старательно втолковывал человеку с гипер-шлемом на голове, которому не было никакого дела до того, что говорил ему волосатик. По моим предварительным оценкам, парень был уже достаточно пьян для того, чтобы не задумываться над тем, кто и почему задает ему тот или иной вопрос, и одновременно пока еще достаточно трезв, чтобы вразумительно отвечать на них.