Татьяна Андрианова - Эльф ведьме не товарищ Страница 42

Сказать, что я удивилась, – не сказать ничего. Мое состояние граничило с шоком. В мозгу наравне с пульсом билась одна только мысль: «Как я умудрилась так влипнуть?!»

Топчан догорел. Я понемногу успокоилась. В мозгу всплывали события дня и выстраивались в стройную последовательность. Самое последнее, что я помнила, – книга. Книга, которую я имела несчастье обнаружить в библиотеке. И далась мне она! Надо было просто выпить снотворное и завалиться спать. Значит, ловушка – книга. Какая-то морда замагичила фолиант в надежде, что я в него суну свой любопытный нос. Стоп. Даже если это именно так, то неизвестный обладает даром ясновидения. Это же надо предвидеть, что я не смогу уснуть и, вместо того чтобы воспользоваться подручными средствами, типа считать слонов и прочую живность, потащусь искать библиотеку. Почему именно библиотека? Кто мог знать о моем пристрастии? Ответ напрашивался сам собой. Никто. Особо умной меня редко кто считает. Слово «неудачница» обычно самый лестный комплимент, который я слышу. Новая команда вряд ли предполагает, что в книжке я могу искать что-либо более сложное, чем веселые картинки. И что же это значит? А это значит, что либо ловушку ставили не на меня и я попалась по чистой случайности, либо ловушку ставили не в одном месте.

Блин. Столько думать разом давненько не приходилось. Примерно со времен последней сессии в Академии, когда я пыталась обойти охранное заклинание, наложенное на кабинет для сдачи госэкзаменов. Последствия были ужасны. Кабинет замагичили на совесть, и он предпочел погибнуть в огне, но не сдать позиций. В результате Академия лишилась замечательного кабинета, ректор рвал и метал, преподы устроили тотальные гонения, поставив всем, кто даже теоретически мог совершить подобное, оценку на балл ниже, но меня не поймали. Страшно подумать, что случилось бы, повернись дело иначе. Мало того что пришлось бы еще пять лет ишачить на Академию за здорово живешь, отдавая заработки на восстановление кабинета, да еще добрые студенты как пить дать устроили бы мне темную. Но что-то я отвлеклась.

Как ни крути, а меня похитили. С другой стороны, хоть мозги дымятся от такого напряга, но даже в состоянии перегрузки я способна на многое. Ладно. Хотели войны? Вы ее получите. В стены ударили заклятия. Я поочередно пробовала свою темницу на крепость, используя различные виды стихий, сплетая вместе несовместимое, играя, отдаваясь на волю спятивших заклятий, рикошетом бьющих по стенам. Камень стонал и крошился, кладка ходила ходуном, но дверь держалась. Однако крепкие они тут двери делают.

В дверь заколотили ногами, причем снаружи. Я настолько удивилась этому факту (не думают же они там всерьез, что я их должна впустить внутрь?), что окончательно утратила власть над заклинаниями. Те словно того и ждали – сорвавшись с привязи, как свора гончих, почуявших долгожданную добычу, с гудением пронеслись они по стенам, снимая слой камня, обращая его в пыль. Вот заклинания нашли окно – и магический смерч, завывая, покинул камеру, отчего железные опилки дождем осыпались внутрь. Меня опрокинуло на пол и ощутимо приложило пятой точкой о неровный пол. Больно же, ё-моё!

– Дарриэль! Дарриэль! – орали за дверью.

Интересно, с кем меня перепутали? Вроде здесь никого, кроме моей скромной персоны, нет, а меня точно зовут по-другому.

– Дарриэль! Ответь, пожалуйста! – надрывалась незнакомка, причем на эльфийском.

Я окончательно уверилась, что к искомой Дарриэли не имею никакого отношения. Но раньше чем успела объясниться с незнакомкой, надрывающей голосовые связки совершенно зря, за дверью послышался другой голос, более властный:

– Что здесь происходит?

– Ничего, о Верховная, – залепетали в ответ.

– Неужели? И от этого «ничего» стонет вся обитель? Не стоит прикрывать свою подругу, Ларриэль. Это недостойно воительницы, да и несет только вред. Марш в свою комнату.

– Но, Верховная…

– Никаких «но»! Чтобы через пять минут ты уже спала.

Быстрые шаги гулким эхом раздались за дверью. Девушка убежала, как пугливая лань. Слабачка.

Дверь распахнулась, и на пороге возникла прекрасная, величественная женщина в серебряных одеждах, будто сделанных из металла. И как в таком сидят? Жестко небось, и наверняка платье не гнется. В руке женщина крепко сжимала древко факела.

– Дарриэль. – Имя выдохнули с такой укоризной пополам с усталостью, словно делали это уже не раз.

Я на всякий случай огляделась, но никого, кроме своей скромной персоны, не обнаружила. Странно. К кому тогда обращаются?

Женщина бросила на меня испытующий взгляд и, увидев мою растерянность, неожиданно смягчилась:

– Дитя мое, я не знала, что карцер повлияет на тебя так… так… удручающе. – Раздался тихий вздох, словно она о чем-то глубоко сожалела, бирюзовые глаза на миг заволокла дымка печали. Но женщина тряхнула головой, разгоняя непрошеные мысли. – Думаю, тебе стоит провести эту ночь в лазарете. Пойдем, Дарриэль, я провожу тебя. А утром посмотрим, как быть дальше.

Она развернулась и покинула камеру. Я удивленно пожала плечами. Положительно меня разыгрывают. Ну не может эльф в своем уме спутать демоницу с эльфийкой. Это уж явно из области фантастики. Но за Верховной, как называла ее другая девушка, я последовала незамедлительно. В конце концов, сидеть в карцере я не обязана.

Каменные узкие коридоры обители, освещенные магическими светильниками, ничем не отличались от сотни других коридоров замков: узкие, запутанные – словом, лабиринт лабиринтом, только без чудовища внутри. Хотя… Кто его знает? Еще не вечер.

Лазарет располагался где-то очень далеко, я уже отчаялась прийти куда-нибудь вообще, как вдруг мы остановились перед неприметной дверью. Верховная остановилась так резко, что я от неожиданности не успела затормозить и врезалась в спину женщины.

– О Единорог! – вздохнула она, до глубины души поразив меня своим терпением. – Дарриэль, ты сегодня на редкость неуклюжа.

Я потупилась. Никогда не могла претендовать на грацию и изящество, но «неуклюжая»… Меня так еще никто не называл.

За дверью оказались просторные больничные покои. Кровати отделялись друг от друга белоснежными ширмами. А я еще считала наши больницы убогими! Да наши палаты на четыре – шесть коек – роскошь. К нам стремительной походкой, больше приличествующей воину, чем медсестре или доктору, подошла молодая девушка в белой тунике и сандалиях. Она встала на одно колено, прижав правый кулак к груди, склонила голову с серебристо-пепельными волосами в поклоне:

– Приветствую тебя, Верховная. Чем могу служить жрице Серебряного Единорога?

Эк загнула! Интересно, у них всегда здороваются так официально, словно две делегации враждующих держав, чьи намерения еще не до конца ясны?

Верховная поморщилась как от острой зубной боли:

– Мы одни, Аррандэль. К чему эти условности? Да поднимись ты наконец: я хочу видеть твои глаза, когда буду говорить.

– Слушаюсь и повинуюсь.

Ответ вызвал у Верховной вздох, явно свидетельствующий о том, что терпение женщины все-таки имеет границы.

– Поручаю Дарриэль твоим заботам. Пусть выспится хорошенько. А еще лучше – дай ей макового настоя.

Аррандэль кивнула. Верховная пожелала спокойной ночи и удалилась, оставив меня в недоумении. В более нелепую ситуацию я еще ни разу не попадала. Даже тогда, когда меня застукали в постели блондинистого эльфа. Тем временем меня отвели к кровати и выдали стакан с настоем. Я послушно выпила предложенную жидкость и легла ожидать сон. Стоп. Сон! Ну да, это все объясняет. Я не попадала в книгу, а просто заснула читая. Наверняка мой измученный организм дрыхнет без задних ног где-то в замковой библиотеке. Вот черт! Шея затечет и спина тоже. Так размышляла я, закрывая сонные глаза. Ну вот все и разъяснилось. А ведь хорошая у них настойка. Уже проваливаясь в сон, я услышала чьи-то сдержанные голоса:

– Успокойся, Ларриэль. Она уже спит сном жеребенка единорога. Лично накапала ей макового настоя.

– Ты меня успокоила. Я думала, что на этот раз Верховная ей не спустит. Никогда не видела ее в такой ярости.

– Не волнуйся за подругу. Она единственная Заклинательница Драконов. Идет война, и других уже не подготовить.

– Последнее время Дарриэль ведет себя так странно…

– Боюсь, то, чего мы больше всего опасаемся, скоро наступит.

– О Единорог! Неужели ничего нельзя сделать?!

– Ты сама знаешь, что нет… К сожалению, они все так заканчивают.

«Что бы это значило?» – удивленно подумала я, прежде чем темнота накрыла меня и затянула в очередное сновидение.

Снились мне странные сны, в которых кто-то все время орал и заткнуться почему-то не желал, хотя я его и уговаривала. Раздавался рев, похожий на драконий, а потом во сне началось землетрясение. Просто закон подлости в действии. Другим наверняка снятся прекрасные сны про жаркие страны, теплый песок и морской бриз. Тушку, лежащую в шезлонге, неторопливо обмахивают огромными опахалами из павлиньих перьев два стройных, мускулистых мулата…