Королевский шут (СИ) - Лахов Игорь Страница 42

— Моя голова привыкла делать выводы из того, что увидела сама.

— Я хочу лишь немного возвыситься, вот и всё. Надоело торчать, не пойми кем, на задворках. Нынешнее положение начальника Школы устраивает полностью, но вот её значимость совсем не то, о чём мечтал когда-то. Ты, Сыч, умеешь вести тайные дела, а я — учить. Почему бы не совместить?

— Хороший ход. Скажи, раз пытаемся говорить откровенно, зачем ты втюхиваешь во дворец ещё троих шутов?

— Не поверишь, это всё Илий! У него куча идей насчёт укрепления власти и своего особенного места у кормушки. Идеи, по моему мнению, бредовые не все. Нагорное королевство давно переросло свой статус, и я ухватился за шанс, потакая своему ученику в некоторых вопросах.

— В конце инспекции Школы Шутов я хотел бы лично переговорить с будущими кандидатами во дворец, — заявил Калеван.

— Без проблем. Ещё что?

— Да… Пусть мне тоже хлеба с яйцом пожарят — за ночь в дороге проголодался сильно.

— Ну, если от такой малости зависит твоё мнение, то готов отдать свою порцию! — впервые за время разговора, улыбнулся Хохотун.

— Не зависит, но хуже, точно, не сделает. И пусть зеленью посыпят!

…Фаннория стояла у дверей учительского дома, нервно теребя поясок. Штих расхаживал взад-вперёд около крыльца, что-то бурча себе под нос.

— Да прекрати ты уже! — не выдержав, прикрикнула на него девушка. — В глазах рябит!

— Парба долго нет… Первого вызвали и мурыжат. Как бы не сболтнул чего не того… Испсиховался весь!

— Я тоже, но ты меня ещё больше выводишь из себя. Сядь!

Исполнить просьбу парень не успел — дверь открылась и из неё практически вывалился весь взмыленный Скала.

— Штих Хитрован! Следующий! Не задерживаться! — раздался голос из дома.

— Что было? — спросила Фанни у, в бессилии опустившегося на ступеньки крыльца, Парба, когда их друг исчез в помещении.

— Мужик там… С виду хиляк, соплёй перешибёшь, но страшныыый… Магистр в уголке примостился, весь бледный и слово вымолвить боится.

— Страшный?

— Ага. Тихо так, спокойно всё нутро вывернул. Дурацкие вопросы задаёт, а потом, без перехода, о прошлом житье спрашивает, называя разные имена. Хорошо, Колокольчик, что мы основательно подготовились, иначе запутался бы. Я ответ — он вопрос… Я ответ — он вопрос… Даже не помню, что спрашивал! Улыбается постоянно, а глазищами своими зырк-зырк! Всю печень проел, глядючи! Про Гон вот, точно, спрашивал, про Розуна-пограничника тоже… Ты с ним, Фань, осторожнее… Зверюга! Из сыскарей, точно! Я на их братию в своё время насмотрелся, но только те ему и в подмётки не годятся.

— Ясно… А ты как себя вёл?

— Как обычно, когда припрёт — Парб Скала "большой, голодный и тупой”. Хотя тупым в этот раз не прикидывался — им и был.

Минут через пятнадцать на крыльцо вылетел Штих.

— Как? — хором спросили его друзья.

— Не сейчас! Живот от страха скрутило, боюсь, не донесу! — резво удаляясь в сторону уборных, простонал Хитрован.

— Фанни Колокольчик! На беседу! — вызвал её всё тот же голос.

Девушка вошла, внутренне собравшись. Огляделась по сторонам. Всё, как и говорил Парб: Замруд, ссутулившись, тихонько сидел в другом конце комнаты, а на его излюбленном месте расположился невзрачный тип, роясь в бумагах и якобы не замечая её. Наконец, он поднял свои глаза и уставился на Фанни.

— Присаживайтесь, пожалуйста, — мягко предложил следователь. — Разрешите представиться — Глава Тайной Стражи Калеван Танлийский. Знакомое имя?

— Здравствуйте. Про Тайную Стражу знает любой ребёнок, но про Вас не приходилось.

— Вот и познакомились. Расскажите немного о себе. Я прочёл Ваше дело — очень занятно, но хочется услышать лично.

— Не нахожу ничего занятного, господин Калеван…

— Зовите просто — Сыч. Поверьте, это меня нисколько не оскорбит.

— Спасибо, но мне привычнее называть господ согласно этикета, если не возражаете.

— А Вас, как полностью величают? Фаннория…

— Фанни, господин. За неё я себя выдавала, но от рождения не имела ничего, кроме имени. Мои родители были простыми слугами в замке Забрес. Во время присоединения Зарнии к Нагорному королевству он был полностью уничтожен вместе со всеми жителями. Наверное, только я одна чудом спаслась.

— Сочувствую… Ни друзей, ни знакомых, ни родственников… Некого и допросить. Скажите честно, Вы ненавидите нашего Владыку Ипрохана Весёлого? Ведь он погубил всю семью.

— Ненавидела. Год или два — не помню. Но сейчас даже признательна по-своему. Благодаря его победоносной войне, у меня появилась возможность вырваться из привычной жизни, в которой было суждено до конца дней стирать чужое грязное бельё. Хотя по первости пришлось тяжело одной… Потом, когда вспомнила, что, названная вами, Фаннория Ливайская была с тем же недостатком, как и у меня — легче стало. Выдавая себя за неё, жила неплохо, облапошивая крестьян и мелких дворянчиков, сочувствующих прошлой власти. Не повезло — “сдали” в одной из деревень и доставили к герцогу Харийскому… Дальше рассказывать?

— Нет. История о том, как Вы стали Цветочком пусть останется лишь на бумаге. Думаю, что Вам самой не очень приятно вспоминать эти дни.

— Спасибо.

— И всё же… — спросил Сыч, внезапно встав и зайдя девушке за спину.

Интонации его голоса изменились — исчез “добрый дядюшка” и появился “волк”. Колокольчик очень хотела обернуться, но рука на её плече не дала этого сделать.

— Хочу ещё раз уточнить, и не советую врать! Что ты сейчас испытываешь в королю Ипрохану?! Быстро отвечай, тварь! — почти прорычал он ей в ухо, растеряв вежливость в мгновение ока.

— Вы меня пугаете, господин Калеван… Поверьте, что для такой перемены вашего настроения нет никакого повода. Я живу на земле, где нет войны — она идёт у других. У меня появилась возможность стать чем-то большим. Всё это благодаря нашему Владыке. Любить — не люблю, но понимаю, что без его твёрдой руки опять начнётся хаос, поэтому готова всеми силами защищать Корону! Сильное Нагорное королевство — это залог моего дальнейшего, надеюсь, безбедного существования.

— Кто такой Илий?! Не молчи!

— Лучший из нас, шутов, и ещё одна ступенька наверх.

— Что связывает тебя, Скалу и Хитрована?! Почему Король Шутов выбрал именно вас?!

— Мы тоже лучшие и отчётливо понимаем, с чьей ладони едим. Я уверена в каждом из своих друзей.

— Ладно… — опять перейдя на дружественный тон и садясь на прежнее место, сказал Сыч. — Извините, Фанни, за этот спектакль, но это часть моей работы. Я верю Вам.

— Не извиняйтесь, господин Калеван. Я всё понимаю. И спасибо ещё раз…

— За что теперь?

— За то, что стоите на страже интересов королевства.

Допрос продолжился, перескакивая с одного на другое.

В конце его, сделав глубокий поклон, Фаннория спокойно вышла из дома, пересекла площадь, не обращая внимания на Парба со Штихом, пытающихся что-то спросить у неё, зашла за первый подвернувшийся угол и рухнула без чувств на землю — напряжение последних нескольких минут дало о себе знать, забрав все силы Колокольчика.

Глава Тайной Стражи, заложив руки за спину, стоял и смотрел в окно, о чём-то размышляя.

— Твоё расследование закончено, Сыч? — не выдержав томительной паузы, спросил Замруд.

— Да.

— Можно узнать предварительные результаты?

— Конечно, Хохотун. Мои люди полностью уверены в вашей преданности, и представили лишь лестные отзывы о деятельности Школы Шутов.

— Мы прошли проверку?

— У них? Да. Мне тоже понравились некоторые вещи, а уж Фаннория Ливайская — просто находка для моей Тайной Стражи! Такой талант и самообладание!

— Не понимаю тебя…

— Дорогой Замруд! При прошлом короле мы были, если не друзьями, то хорошими приятелями точно, и я знаю тебя, как облупленного. Поэтому давай начистоту… Всё, что я услышал от этих троих — ложь! Более того, на каждого из них у меня есть папочка с настоящими историями жизни. Невозможно полностью “стереть” человека. Твой маг Мениус был мастером в этом деле, но слишком рано погиб, не успев до конца завершить начатое.