Алексей Калугин - И черт с нами Страница 43

Можно подумать, я сейчас чувствовал себя превосходно!

До чего же мерзко ощущать собственную беспомощность!

Левой рукой, прижатой к асфальту, я нащупал рукоятку пистолета, на который упал после второго удара. Не торопиться. Ждать. У меня будет шанс прицелиться и нажать на курок. Непременно будет. Не может не быть…

– Эй! Хватит! – окликнул Исидор избивавшего Гамигина святошу. – Забери у него пневмошприц, – это у меня, выходит, – и садись в машину.

Святоша напоследок еще раз пнул Анса ногой и развернулся в мою сторону.

Шаги за спиной – Исидор и его напарник в серебристом пиджаке возвращаются к машине.

В отчаянии я уже готов был откинуться на спину и с левой руки палить, не целясь, во все, что вызывает у меня ненависть, – и черт с ним, что после этого Исидор нашпигует меня парализующими иголками, глядишь, я и его достать успею, – как вдруг распахнулась дверь клуба. Настежь. Хлопнув по стене. И на пороге возникли двое – официант Степан в белых брюках и курточке, с перекинутой через локоть салфеткой, и гардеробщик-вышибала-бармен Игорь с перемазанным синей краской лицом.

– Хайд, Игорь! Хайд! – крикнул Степан так, будто собаку натравливал. – Ату его! Ату! – И, как стартовым флажком, махнул салфеткой.

Раскинув руки в стороны, Игорь побежал вперед. Да так резво, что я своим глазам не поверил, с виду-то увалень, да и только. И при этом присутствовала в беге Игоря, во всей его грузной фигуре такая сила, такая неудержимая мощь, что, казалось, его даже парализующие иглы святош остановить не смогут.

И все же я решил помочь Игорю. Повернувшись набок, я приподнял ствол пистолета и нажал на курок.

Направлявшийся ко мне святоша взвыл, обхватив обеими руками простреленное бедро.

Замечательно.

А тут и Игорь подоспел. И, не замедляя бега, с ходу вдарил святоше кулаком по башке. Вот это, я вам скажу, был удар! Голова святоши мотнулась, как боксерская груша, из стороны в сторону, и ангел красиво, раскинув в стороны руки и, точно лебедиными крыльями, взмахнув полами белого плаща, опрокинулся на спину. Честное слова, мне было искренне жаль его.

А Игорь бежал дальше. И вслед ему летел жизнеутверждающий крик Степана:

– Хайд, Игорек! Хайд!

Я перевернулся на спину и с левой руки принялся палить по райской машине. Первая пуля пробила лобовое стекло. Вторая – распахнутую дверцу. Третья и четвертая продырявили капот. Исидор со своим напарником даже не попытались выглянуть из машины. Не иначе как на полу залегли.

Я был доволен.

Уже у самой машины Игорь догнал тащившего повара святошу и разобрался с ним примерно так же, как и с первым. Святоша остался лежать на простреленном капоте «Парадиза», а повар, бестолково размахивая скованными руками, рванул в сторону гостеприимно распахнутых дверей «Оскара Уайльда».

А что же Игорь? Озверевший вышибала схватил за воротник разлегшегося на капоте святошу и, точно котенка, отшвырнул его в кусты, после чего присел, ухватился обеими руками за бампер и, как мне показалось, даже не напрягаясь особенно, приподнял передние колеса «Парадиза» примерно на метр от земли. А затем бросил.

Кряк! Хряк!

Надорванно взвизгнули рессоры. По диагонали тонированного лобового стекла прошла широкая трещина.

Повар, бежавший к дверям клуба, остановился возле меня.

– С вами все в порядке?

– Правая рука не двигается, башка раскалывается от боли, но в целом все нормально.

Я оперся левой рукой об асфальт и сел. Подхватив меня под руку, святоша помог мне встать на ноги.

Подоспевший Степан поднял с асфальта Гамигина. Оставив меня, повар подбежал к демону с другой стороны и подставил ему плечо. Я видел Анса со спины, и все равно заметил некоторую заминку, возникшую перед тем, как демон положил руку ангелу на плечо.

– Как дела, Ансик? – окликнул я напарника.

Демон обернулся.

Бровь рассечена, губа разбита, из носа кровь течет, под глазом завтра точно будет фингал.

– Их было больше, – сказал, будто извиняясь, Гамигин.

И даже улыбнуться попытался.

– Вы, ребята, молодцы, – похлопал демона по плечу Степан. – Если бы не вы, увезли бы святоши нашего Аавала.

Игорь тем временем снова присел, ухватился за бампер, приподнял передок райской машины. Приподнял – и бросил. И так он проделал четыре раза. Могу себе представить, что чувствовали при этом засевшие в машине святоши.

По-моему, развлечение пришлось Игорю по душе. И он с превеликим удовольствием продолжал бы калечить несчастную машину. Но, обернувшись, на него прикрикнул Степан:

– Джекил, Игорь! Джекил!

Плечи Игоря тут же опустились, руки вытянулись вдоль тела. Он обернулся и с тоской посмотрел на Степана.

– Пошли! – махнул рукой Степан.

И вся наша компания дружно заковыляла по направлению к «Оскару Уайльду».

Готов признать, что выглядели мы не самым лучшим образом. В особенности я и Гамигин. Но тем не менее мы покидали поле боя победителями! А святошам не оставалось ничего иного, как только убраться восвояси.

Интересно, как отобразит сей эпизод в своем отчете Гамигин? То, что пойдет на стол руководству, меня мало интересовало. Но была ведь еще и Лоя Розье, наш с Ансом контролер, в глазах которой мне хотелось быть пусть не героем… Да ладно, я согласен и на героя.

Эх, не подкачал бы напарник!

Глава 18

V.I.P

Полагаю, у каждого из нашей странной компании имелось множество вопросов, которые хотелось немедленно задать остальным. Именно поэтому все молчали. Есть у людей такая привычка – ждать, пока кто-то первым начнет разговор на деликатную тему. И ожидание это – я по собственному опыту знаю – может затянуться на сколь угодно долгое время.

В молчании мы прошли следом за Степаном в комнату за гардеробом, оказавшуюся кабинетом для особо важных персон и личных гостей хозяина заведения. Мы такой чести удостоились потому, что бывший чекист, а ныне ресторатор Власенко нынче на рабочем месте отсутствовал. Большой стол, покрытый расшитой вручную скатертью, с десяток кресел с белыми геральдическими лилиями на красной атласной обивке, на подоконнике забранного абстрактным витражом окна тяжелый кованый канделябр – псевдоантиквариат из художественного салона средней руки, на стенах картины, мазня полупрофессиональная, но зато в тяжелых золоченых рамах. В двух словах – полный респект.

Степан пододвинул кресло Гамигину и помог демону сесть.

Не успели остальные рассесться, а Степан уже к Игорю подбежал.

– Давай-ка свой пенальчик, Игорек.

Громила, мило улыбаясь во всю свою синюю рожу, достал из нагрудного кармана небольшую плоскую коробочку и передал ее Степану. Официант коробочку открыл.

Я подумал, а что стесняться? Мы тут все, можно сказать, заединщики. А раз так, то я встал и подошел к Степану. Чтобы ознакомиться с содержимым загадочного пенала.

Коробочка, или пенал, как назвал ее Степан, была разделена на десять прямоугольных ячеек. Две из них был пусты, в остальных лежали золотистые стерженьки, похожие на штекеры с цилиндрическим утолщением из черного пластика на неактивном конце.

Степан лишь искоса глянул на меня и продолжил заниматься своим делом. То ли он принимал мое любопытство как должное, то ли не было в Игоревом пенале ничего такого, что стоило скрывать.

– А ну-ка, Игорек, наклони голову.

Здоровяк послушно уткнулся лбом в стол.

Степан раздвинул волосы у него на затылке, и я увидел, что в голове Игоря торчит штекер, такой же, как и те, что лежали в пенале. На торце штекера маркировка – «Д / Х».

Понятное дело, штекер был не вбит в голову Игоря, а вставлен в контактный разъем, каким пользуются совсем уж сдвинутые кодеры для того, чтобы напрямую закачивать информацию в мозг. Виртуальный гипершлем – это я понимаю, контактная присоска – еще куда ни шло, но сверлить себе череп, чтобы вставить разъем – это уже, по-моему, за гранью идиотизма. Ну ладно, допустим, как с ума сходить – это личное дело каждого. Но откуда контактный разъем у гардеробщика из «Оскара Уайльда»? Ему-то он зачем? Между прочим, операция эта недешевая, нужно еще поискать врача, который согласится ее сделать, и при этом иметь в виду, что из пяти взявших за операцию деньги, только один сможет провести ее так, что после у тебя мозги через ту же самую дырочку не вытекут.

А Степан между тем вытянул штекер из контактного разъема на затылке Игоря, убрал в пенал и вставил на его место другой, промаркированный буквой «Л».

Когда Игорь поднял голову, выражение его лица было совсем иным. Не было в нем ни дикой, животной ярости, с которой Игорь пытался разломать машину святош, ни того спокойствия уверенного в себе человека, с которым он вместе со всеми возвращался в бар. Это было лицо человека, всегда готового услужить, а после, не испытывая ни малейшей неловкости, протянуть руку за чаевыми.

Я сдвинул шляпу на затылок.

Будь на моем месте детектив из полицейского сериала, он непременно бы произнес какую-нибудь сакраментальную фразу. «Я всегда знал, что именно этим все и закончится». Или что-нибудь вроде того. Я же только спросил у Степана: