Роман Смеклоф - Тридцать один Страница 43

Дожевав яблоко, я откинулся на спинку дивана и решил вздремнуть. А что еще делать, когда делать нечего?

— Пора. — проскрежетал голем.

— Что? — не понял я.

— Сейчас самый подходящий момент, чтобы пробраться на корабль. — зашептал Евлампий.

Я скосил глаза. Он окончательно рехнулся? У него камушки в голове перепутались или заклятье замкнуло? Шхуна висит в небесах кверху дном! Как на нее проникнуть?

— Я оборотень, а не попугай. — огрызнулся я. — Летать не умею.

— Фольклор? — поинтересовался Чича.

Я слишком громко спорил с големом и привлек внимание летучей обезьяны.

— Фольклор? — переспросил я.

— Ты про летающих оборотней? — заинтересованно уточнил Чича. — Про вас многое болтают.

Он заговорщицки подмигнул мне и отложил книгу.

— Куда вы собрались нестись?

Голем пнул меня в шею и приставил руку ко рту. Я вздохнул. Конечно, я промолчу, не рассказывать же боцману, что собираюсь ограбить его капитана.

Я сосредоточенно придумывал ответ, а мохнатая морда Чичи растягивалась в улыбке.

— Ты меня удивляешь. — проговорил он. — У тебя же на лице все написано.

— У меня? — не поверил я, оглядываясь на Евлампия.

— Все проще, чем ты думаешь. — подтвердил боцман. — Совместив известные факты, я могу предположить, что вы собираетесь на корабль. Чтобы пока капитан занят, завладеть артефактом.

Я побледнел, а Евлампий начал шипеть. Решил трансформироваться и пристрелить Чичу.

— Да прекратите вы! — продолжая ухмыляться, сказал боцман. — Сам же говорил, что капитан выбросит тебя за борт за то, что хотел спереть артефакт. Вижу попытки ты не бросил. Видать штука очень тебе нужна.

— От нее зависит судьба тридцати миров. — согласился голем.

— О! — протянул Чича. — Да вы, герои!

— Поглотители скоро вырвутся на свободу! — сообщил Евлампий самый веский аргумент.

Улыбка сползла с лица боцмана, но тон остался делано беспечным:

— Я слышал. Последние лет сто болтают, что не все пути перекрыты, из Отдельного мира можно выбраться.

— Теперь, да. — поддержал я голема.

— Слухи. — сказал Чича. — Говорят, что среди защитников изменник и он раздобыл ключ от мира поглотителей.

Я вздрогнул, а Евлампий схватился за голову.

— Вы чего? — удивился боцман. — Это сплетни.

— Откуда ты знаешь? — спросил голем. — Кто тебе сказал?

— Болтают. — неопределенно ответил Чича.

— Это правда. — разозлился Евлампий. — Мы сами видели!

Я даже удивился, как грубо прозвучали его слова. Обычно он не переходит границ, дозволенных умеренной вежливостью.

Боцман вскочил, уронив книгу на стол.

— Я скоро вернусь. — бросил он. — Никуда не ходите! На корабль вам не попасть! Кругом охрана.

Чича вылетел из комнаты, захлопнув за собой дверь.

Я вздохнул, нерешительно глянув на голема. Надеюсь, он не предложит переправляться к шхуне. Боцман ясно сказал, что у нас не получится!

Мое внимание привлекла книга. Между страниц вылез край желтого пера. Я нагнулся над столом и вытянул его.

— Что это? — спросил я, с интересом разглядывая измятое перо.

— Магическая подписка. Встряхни его и узнаешь последние новости.

Я взмахнул рукой. Желтое сияние стало интенсивней, а над пером вспыхнули буквы: «Миры на грани войны».

— Вот откуда он узнал. — догадался я.

Евлампий впился в текст. Статья описывала похищение ключа и заканчивалась словами:

В связи со сложившейся ситуацией, собрание магов постановило провозгласить военное положение и закрыть для посещения прилегающие к Отдельному миру территории.

Участники заговора разыскиваются.

— Мы должны торопиться! — вскрикнул голем.

Я зажмурился.

— Что мы можем сделать? — спросил я.

— Забрать Символ свободы!

Я раздраженно хмыкнул.

— Ладно! — зло сказал я. — Давай!

Заткнув перо за отворот рубахи, я встал и топая по полу перешел через зал. Открыл дверь и выглянул в коридор.

— Выходить нельзя! — гаркнул стражник.

Он стоял у стены, недобро глядя на меня.

Я кивнул и закрыл дверь.

— Понял. — шикнул я на голема. — Мы ничего не можем сделать.

— Ты просто не хочешь. — занудил Евлампий.

— Помолчи. — отрезал я. — Если придумаешь, как нам попасть на корабль, пожалуйста. Кидаться на стражу, я не буду!

— Можно найти другой выход. — не сдавался голем.

— Какой? — не сдержавшись закричал я, махая руками в сторону окна. — Полететь? У меня что, выросли крылья?

Я завертелся, пытаясь заглянуть себе за спину.

— Только хвост. — пробурчал Евлампий.

— В твоей бы каменной башке что-нибудь выросло! — разозлился я. — Здравый смысл, очень бы тебе не помешал!

Голем пробормотал что-то неразборчивое, но спорить больше не стал.

Я сел обратно на диван и откинулся на спинку. Хотелось наговорить противной каменюке кучу гадостей, но я сдержался. Не стоит он того. Да боюсь и не поймет.

Я закрыл глаза, постаравшись выбросить из головы случившуюся перепалку. Все равно, сколько о сказанном не думай, слов не воротишь. Поэтому надо смириться и обо всем забыть. Лучшее лекарство от неприятных мыслей, сон. Слава архимагу, с этим проблем не случалось. В академии говорили, что я сплю так, будто у меня нет совести. Не знаю, может быть так есть, как бы то ни было, вскоре я уже дремал.

Глава 10

То, чего нет

Меня невежливо дернули за руки, и я проснулся. Распахнув глаза, я с удивлением обнаружил, что две огромные летучие обезьяны подняли меня с дивана и волокут по полу.

— Прекратите! — крикнул я. — Мы почетные гости! Нас нельзя таскать за руки!

Меня тянули к выходу из-за зала, несмотря на протесты. В отчаянии завертев головой, я надеялся увидеть того, кто мне поможет, но ни боцмана, ни феи в зале не оказалось.

— Куда все делись?

Двери распахнулись и меня вынесли в длинный, темный коридор.

— Это беззаконие! Я не потерплю такого обращения! Что вы себе позволяете!

Перехватив инициативу, продолжил возмущаться голем. На него, так же, как на меня, не обращали внимания.

Пройдя до поворота, мы поднялись по ступеням. Меня, как и прежде тащили. Хорошо еще, что поджав ноги, я не дотягивался до пола. Иначе не смог бы избежать ушибов. Хотя, иногда обезьяны нарочно задевали мною ступени.

Я крепился, убеждая себя, что скоро все закончится. Начали ныть вывернутые руки, но как я ни крутился, легче не становилось. Когда мы добрались до большого зала без окон, я уже выл от боли.

— Куда вы меня тащите, обезьяны? — не особенно надеясь на успех, в очередной раз завопил я.

Меня вытащили из зала. Пронесли под аркой и выволокли на широкий парапет. Он тянулся вдоль стены замка, похожий на недостроенный балкон, только без перил и ограждений, и вертикально обрывался вниз.

Открытую площадку обдувал соленый, теплый ветер. Под стенами замка, насколько хватало глаз, тянулся яркий, заросший цветущими лианами лес. Из его дебрей слышались пересвисты птиц и шум деревьев. Пахло гнилой листвой.

Обезьяны освободили меня из железной хватки. Я коснулся пола и самостоятельно встал. Мои руки отпустили. Я даже успел с наслаждением их потереть. Разглядеть под ногами, прилепленные к стене замка, выступы. Я чуть наклонился, пытаясь разглядеть квадратные каменные карманы. Но рассмотреть, не успел. Меня подтолкнули в спину, и я полетел вниз. Точнее спланировал, как осенний лист сорванный с дерева. Я даже не испугался, события развивались слишком быстро. А вот голем себя не контролировал, истерично вопил, болтаясь на цепи.

— Архимагово седалище! Касты неразборчивые! Хаос беспорядочный!

Плавно покачиваясь, я падал. Меня бережно поддерживала в воздухе магическая сила, без нее тут явно не обошлось. Несла в один из каменных карманов. Другие скрывала серая пелена.

Расправив руки, я мягко приземлился на живот. А голем прочистил горло и заворчал:

— Согласись, в Тринадцатом Темном Объединенном мире тюрьма комфортабельнее.

Он так буднично бубнил, будто пикантные вопли раздавались не из его рта.

— Здесь же ничего нет. Даже элементарных удобств. А как же самое необходимое?

— Мы арестованы? — спросил я, чтобы перебить его болтовню.

— Крысеныш, я тебя задушу!

Я приподнялся, встав на четвереньки, и поглядел направо, вверх. Недружелюбный вопль раздался оттуда. Стена, между соседними карманами, не превышала человеческого роста. Я увидел плечи и голову мастера Оливье. Судя по выражению лица и глаза, он действительно собирался меня убить.

— Об одном жалею! — продолжал реветь дядя. — Что не выкинул тебя за борт!

— Да что я сделал-то? — спросил я, отползая к противоположной от него стене.

Перемещение внутри каменного кармана не простое занятие. При размере три на три метра центр камеры занимало отверстие в полу. Если захотел, я бы просунул в него голову. Неудобное препятствие пришлось обползать вокруг.