Брутальная Старушка - Избранная по контракту Страница 43

С трудом удержав рвотные позывы, Сосискин жалобно заканючил:

- Дашка, я не выдержу такой тряски и пары дней, ты что, хочешь оставить в этой отсталой Лабуде мою одинокую могилку? Меня же укачивает и тошнит постоянно, мне бы до этой долбанной Столицы не окочуриться. Ты смерти моей хочешь, лиса бесчувственная. - Пытался отбрехаться от такой перспективы перепуганный пес.

- Ну, тогда мы можем половину пути проплыть на корабле? Надеюсь, в это время года местные лужи не сотрясают штормы, - великодушно пошла на компромисс моя гнусность, а потом подумала и сообщила:

- Кстати, вода и черствые сухари очень хорошее средство от морской болезни, да и на диете тебе полезно посидеть. А не хочешь ехать или плыть морем, то вполне можешь растрясти свой жирок посредством длительной пешей прогулки, оно и для сердца весьма пользительно, как говориться, трусцой от инфаркта.

Вместо того чтобы достойно ответить и тем самым ввязаться в очередной скандал со мной, этот сухопутный моряк снова высунулся в окно и композицией из пятой точки и задранного вверх хвоста воспроизвел мне всем хорошо понятное действо. Когда он закончил только ему известный раз освобождать свой желудок, я уже взяла себя в руки, успокоилась и прикидывала как, а главное, на чем нам еще срубить денег. Поэтому нахальный вопрос Сосискина сопровождаемый вытиранием мокрой морды об мой подол, застал меня врасплох:

- У тебя, что критические дни, что ты такая злая?

- Уху, - филином заухала я в ответ.

Пес поудобнее растекся по сиденью и совершенно невинным тоном уточнил:

- У вас у женщин эти кровавые дела, кажется на луну и ее фазы завязаны?

Мой мрачный взгляд был ему сразу и наградой за храбрость и утвердительным ответом. Ничуть не смущаясь, этот астроном поделился со мной своими мыслями:

- А тут вот три луны. Мне вот с познавательной точки зрения интересно: твой организм по очереди на все положения лун будет реагировать или просто ты не на пару дней прохудишься, а на месяца полтора, и сколько у тебя потом в организме крови останется? Хотя, в тебе уже давно вместо крови йад течет, сотона ты аццкая, - пригвождая меня взглядом, закончил он и, весело напевая: "А я сяду в кабриолет и уеду куда-нибудь", повернулся ко мне спиной и демонстративно захрапел.

Чтобы не впасть в панику от перспективы быть ограниченной в движениях на довольно длительное время, я перенеслась мысленно назад, к тому моменту как мы покинули постоялый двор оборотня.

Едва выйдя на улицу, один из подельников Кролика быстро сунул в корзинку Сосискина и, крякнув, походкой одесского биндюжника, заковылял в сторону центра города, а предводитель этих каманчей приобнял меня за талию, мол, чтоб в толпе не потерялась, и мы бодренько поскакали вслед за качающейся корзинкой. Наша компания шла довольно быстро, врезаясь, как псы-рыцари, в толпу празднично одетых людей. Всюду царило веселье, слышалась музыка и смех, то тут, то там раздавались здравницы в честь новобрачных. Яфор был прав: на свадьбе гулял весь Аккон. Мне до жути захотелось, чтобы в мою честь гудела вся Империя, да так, чтобы потом и через тысячу лет этот отжиг помнили. И ассоциировался он у народа с моим именем, а не с победой над каким-то вшивым Темным Лордом. Устрою, пожалуй, недельное гулянье, да так чтобы все увидели, как русские гулять умеют. Выпишу цыган с медведЯми, из провинциальных Домов культуры подгоню пару-тройку народных ансамблей, чтоб девки румяные в полушалках и со связками баранок на шее "барыню" под бренчание балалайки и визги гармошек с чубатыми молодцами в плисовых штанах выплясывали. Колю Баскова в качестве конферансье ангажирую, а то какой же праздник без золотого голоса России? Сосискинскую бульдожку с дачи на время прихватизирую и устрою гастроль театра Куклачева - пусть он перед дамой в качестве дрессировщика кошек оторвется за все страдания. А что, я девушка не только щедрая, но и тщеславная, да и погудеть люблю. Думаю, Император не откажет мне в проведении масленичных гуляний и выделит под это дело денег из казны, ну, а если зажмет пару-тройку миллионов, то я и на свои погудеть могу - на тот свет богатство с собой не заберёшь, а так будет что вспомнить. Главное, водки побольше взять, а то сколько ее не бери, все равно за ней два раза бегать приходится. Но все это станет возможным только в случае нашей победы, поэтому мне обязательно нужно выжить, а то вместо народных гуляний люди получат очередные похороны. Не могу же я разочаровать народ и зажать праздник? Так что держись, Темный засранец, я выдвинулась в твою сторону, как говорится, кто не спрятался, того мы и имеем.

Проходя через центральную улицу, я увидела деревянный помост, на котором под аккомпанемент оркестра гномов на задних ногах выплясывал абсолютно пьяный Сивка, разбрасывая из своего рога искры, которые старались поймать в ладошки визжавшие от радости детишки. Я хотела остановиться и посмотреть на это феерическое зрелище, но Кролик упрямо тянул меня вглубь улочек, и мне ничего не оставалось делать, как-только мысленно извиниться перед Сивкой за то, что бросаю его, растаяв в ночи.

Через какое-то время мы дошли до какого-то дома, дроу постучал в дверь условным сигналом и наша компания шагнула внутрь. Нигде не останавливаясь и не давая мне даже оглядеться, Кролик привел нас на кухню и, сдвинув стол, открыл в полу крышку люка. Спустившись по скрипучей лестнице, я увидела уходящий в бесконечность, хорошо освященный коридор. Сосискин тут же выбрался из корзинки и уважительно присвистнул:

- Ни хрена себе, как тут метростроевцы работают, их бы к нам - глядишь, и вторую кольцевую за пару месяцев бы вырыли.

Пока он свистел и оглядывался, его носильщик, поклонившись исчез, и мы остались втроем. Вот тут-то Сосискин и проявил своей мерзопакостнейший характер во всей красе. Он сел и заявил, что боится крыс, пауков и темноты и попытался симулировать приступы клаустрофобии и эпилепсии. Короче говоря, дал нам понять, что ни за что не пойдет своими лапами. Когда я пыталась воззвать к его совести, давя на то, что в коридоре светло, тепло и мухи не кусают, не говоря уже об отсутствии наличия тут крыс, этот поганец сообщил, что у него сердечный приступ, и если мы не хотим его неминуемой кончины, то кому-то придется нести его на руках. Видя нежелание Кролика принять участие в транспортировке пса, а, заодно вознамерившись в очередной раз отомстить за хамское поведение, я быстро схватила этого симулянта на руки и патетически провозгласила:

- Достопочтимый сэр Кролик, доверяю Вам самое дорогое, что у меня есть - моего героического зверя, постарайтесь в буквальном смысле не уронить оказанное вам доверие.

И, независимо насвистывая, двинулась вперед. Сзади, тяжело вздыхая, плелся дроу. А он что думал, в сказку попал, когда с нами связался? Таскать тяжелого, постоянно извивающегося в попытках расположиться поудобнее пса - это ему не кинжалом перед лицом девушки размахивать. Видимо, Сосискин принял-таки удобную для себя позу и задал дроу давно нас с ним волнующий вопрос.

- А скажи мне, быстроногий Кролик, сколько денег за свои услуги дерут драконы?

Дроу спотыкнулся и осторожно поинтересовался, зачем нам нужны драконы.

- За надом, - схамничал в ответ пес. - Ты мне тут еврейством не занимайся, вопросом на вопрос не отвечай. А ну быстро смотри мне в глаза и четко отвечай, когда к тебе священное животное Избранной обращается.

Кролик поудобнее перехватил раскормленную тушку и ответил:

- По разному, все зависит от услуги.

- Сосискин, ты конкретизируй вопрос то, вопросы задавать не научился правильные, а всё туда же - лезешь куда-то, - влезла моя справедливость.

- А ты не суйся, и вообще, молчи, женщина, твой день восьмое марта, - рыкнул он в ответ, но видимо сообразил что лопухнулся и поэтому осторожно зашел с другой стороны:

- Предположим, ему поручать перевести один очень ценный груз из одного города в другой, сколько он за это слупит?

Кролик на мгновенье задумался, а потом совершено честно ответил:

- Не знаю, все зависит от веса груза, расстояния и какое в этом момент будет у дракона настроение. Мне вот раз потребовалось срочно доставить письмо из Аккона в Кэрмэтэль, это в трех днях полета. Так дракон содрал с меня по двести пятьдесят золотых за каждый день пути до Кэрмэтэля и по двести золотых за полет назад, а когда вернулся, сказал, что я еще должен ему четыреста пятьдесят золотых, потому что полет занял времени на два дня больше. И это еще он мне скидку сделал, потому, как должок у него передо мной был. А так бы мог по триста золотых за каждый день полета взять. Ну, я еще потом почти тысячу золотых отдал трактирщикам и хозяевам постоялых дворов, где он ел, но в целом я еще дешево отделался.

- Им что еще жратву и обратную дорогу оплачивать надо? - Потрясено выдохнул пес и кинулся в подсчеты.

- Двести пятьдесят умножим на три, потом прибавим шестьсот... Это будет у нас... ага... приплюсуем к этому еще тысячу четыреста пятьдесят и это только за письмо... Да еще и золотом..., - шептал, смешно шевеля носом мой личный бухгалтер, а когда закончил, выдал: