Виталий Бодров - Весь мир на блюдечке сметаны Страница 43

Когда играет одна из четырех великих команд, жизнь в городе замирает. Казалось бы, самое время для воров — ан нет, «ночные крысы», в числе прочих, спешат на стадион. Рассказывают, когда-то давно некий совсем уж беспринципный вор все же отважился на гнусность, но судьба его наказала быстро и жестоко. Скупщик краденого отказался с ним работать, глава Шараги вышвырнул на улицу, а уж когда он попался стражникам… Никто с тех пор повторять подвиг неудачника не спешит — себе дороже.

В общем, великая игра, не чета всяким там лаптам и перекати-полям. И называют ее просто — котобол. Это потому что роль мяча там кот выполняет. Которого непременно надо загнать в каменную трубу, что до половины вкопана в землю. Диаметр трубы равен примерно двенадцати кошачьим ростам — от кончика хвоста до кончика носа.

Великая игра — для тех, кто умеет ценить прекрасное. Коты, правда, не согласны, но их, как правило, и не спрашивают.

До трех побед играют между собой команды, чтобы определить две лучшие, что сойдутся меж собой в решающей игре за Серебряного Кота.

Завтра! Завтра! Завтра покажет, кто сильней!

— Значит, сегодня — канун Дня Серебряного Кота? — уточнила Леди Иллиара. Дядька Каребус, ее ученик, уныло кивнул. В канун праздника нельзя ни работать, ни чаровать, только есть, пить и веселиться. А больше всего нельзя причинять вред ни человеку, ни животному. Обидеть кота в канун праздника, по мнению жителей Краснореченска, самый большой грех. Соответственно, ни ловить чудо-кота, ни мешать остальным овладеть артефактом, Светлые не могут. В открытую, во всяком случае.

— Не переживай, малыш, выкрутимся, — звонко рассмеялась радость Иллиара. — Передай-ка звонцам-слухачам, что для них есть работа. Надо пустить слух, что Темные решили законы Краснореченска цинично нарушить…

— Народ волнуется? — Лорд Ларабн недовольно нахмурился. Схватка за артефакт вошла в новую фазу с того момента, когда дядька Унорас попытался вернуть свое сокровище. Теперь все Лорды, и Темные, и Светлые, стянулись в Краснореченск чтобы лично поучаствовать в борьбе за ценный приз. — Дай отбой нашим. Уверен, Лорд Темногор не удержится, переступит закон. И непременно попадется! А выслать его после этого из города будет совсем уж легко. Нет, друг мой, побеждает тот, кто умеет ждать!

— Канун дня Серебряного Кота? — удивился Лорд Тапах. — Никогда не слышал, благородный дядька! Стало быть, нельзя чаровать, драться и трудиться, а можно пить, есть и всячески веселиться? Какой замечательный праздник!

— А шлюхам нельзя за деньги, — добавил сияющий дядька Гаврон. — Все-таки, уважаемый дядька, умеют он жить у себя в Краснореченске! Унорас неплохо устроился, надо отдать ему должное. Кстати, он большой поклонник котобола, и завтра, я уверен, непременно будет на матче.

— Попробуем его поймать! — загорелся дядька Тапах. — Хотя это будет нелегко, стадион имеет сто тысяч сидячих мест, а зрителей, как я слышал, бывает раза в два-три больше. Приезжают со всех концов света, чтобы посмотреть матч.

— Это так, — подтвердил его собеседник. — Но в такой день старый хитрец может позабыть об осторожности. В конце концов, безупречных людей нет…

— А нам, наверное, следует хорошенько подготовиться, — важно сказал дядька Гаврон. — Чтобы не получилось, как с демоном.

— Разумеется, мы подготовимся, — подтвердил дядька Тапах. — Сам же сказал, шлюхи бесплатные…

— Что значит — все отложить? — Лорд Темногор подарил вестнику недобрую улыбку, от которой тому сразу стало зябко. — Чего ради?

— День Серебряного Кота… — начал бедолага по второму кругу, чего делать, мягко говоря, не следовало. Дядька Темногор был отнюдь не в лучшем расположении духа, и предложенная его вниманию новость настроение нисколько не улучшила

— Это с какого перехрена я должен все дела забросить и наслаждаться этим говеным праздником? Ты сам понял, что сказал?

Когда Высший Чарун изволит на тебя кричать, надо внимательно слушать с виноватым видом. Иногда это спасает, не часто, но бывает. И уж ни в коем случае не стоит втолковывать повелителю, что он не прав. Ибо Высший Чарун не ошибается.

Вестник оказался человеком долга. Вжав голову в плечи, он в четвертый раз попытался объяснить Темногору насчет завтрашнего праздника. И раз этот оказался совершенно лишним.

Взревев, колдодей воздел руки к небу. Вестник мог теперь делать что угодно — лобызать лоснящиеся сапоги красной кожи, взывать к Превеликому, танцевать стриптиз в темноте (чтоб дядька Темногор не увидел и еще пуще не разгневался) — смягчить гнев владыки не могло уже ничто на свете. Поздно!

— Шааморей ребутилла калах! — закончил сложнопроизносимое заклятье колдодей, выплескивая весь гнев на ни в чем неповинного слугу. Чары превращения, доступные лишь Высшим, сработали безотказно. На месте колдодея средней руки сидел абсолютно белый кот, испуганно тараща желтые глазища.

— В гневе я страшен, — довольно сообщил ему дядька Темногор, только что расправившийся с дурным настроением. Кот испуганно пискнул и огляделся в поисках котоубежища. Тяжелая, с короткими ножками кровать, вполне соответствовала его ожиданиям. Пушистый забился в угол мелко дрожа и зарекаясь впредь связываться с Высшими чарунами.

— Вылезай, молока налью, — расхохотался дядька Темногор, обожавший такие вот грубые шутки. — Тебе говорю, дядька Кирдук, Голос Правды Топорянска! Вылезай, ничего тебе не будет, я остыл уже.

Кот, однако, не торопился. Чувство долга свойственно некоторым людям, однако представители кошачьего племени от него свободны.

— Ну и не беда, я и так прекрасно запомнил, — нисколько не расстроился колдодей. — Значит, сегодня канун Дня Серебряной Кошки… нет, Кота, и делать в этот день ничего нельзя, кроме как пить, есть, веселиться. Драться ни с кем нельзя тоже, ссоры сегодня запрещены краснореченскими законами. И если мы, как обычно, законы эти проигнорируем, получим восстание. Хм, горожане, похоже, всерьез относятся к этому празднику…

Дядька Темногор задумчиво посмотрел на высунувшуюся из-под кровати белую мордочку.

— Кажется, я знаю, как обойти этот дурацкий закон, — задумчиво сказал он.

— Превращает своих людей в кошек? Какая прелесть! — восхищенно воскликунул дядька Ренн, хлопая себя по колену. — Удивительно изящное решение, совсем не свойственное Темногору. Нет, любезный Рогер, я от него не ожидал. И ведь вполне могло сработать, если б не твой человек в окружении Лорда! Цвета кошек, разумеется, белые и черные, как те, что завтра будут на поле? Очень хорошо, пусть наши люди заключат договор со стадионом о поставке спортинвентаря (в скобках — игровых кошек.) Клянусь, Темногор изрядно удивится, когда узнает, как развлекаются его люди!

И дядька Ренн весело захохотал, представив себе лицо Темногора.

Город хорошел на глазах. Сотни уборщиков вычистили и без того отнюдь не грязные улицы, поблекшие за год узоры на домах и заборах обновили свежей краской. Ветви деревьев украсились цветными праздничными лентами, а бронзовый памятник Серебряному Коту начистили так, что смотреть было больно.

Оравы мальчишек и девчонок выставляли на порог угощение, заботливо отгоняя от глиняных мисок собак и нахальных птиц. Это для котов, лучшее — котам. Черные, белые, рыжие — сегодня они безбоязненно подходили к дверям и лакомились молоком, сметаной и рыбой, в зависимости от достатка хозяев дома. В Чистом Квартале, заселенном исключительно аристократией, пушистых кормили исключительно мясом, к вящей зависти бедноты и собак.

Впрочем, чудо-кот до лакомства так и не добрался. Канун праздника застал его в речном порту, где всегда было в достатке рыбы — и свежей, и копченой. Рыбу кот очень любил, несмотря на уйму мелких острых костей, так и норовящих застрять в глотке. Кстати, большинство городских котов кормились здесь же и в прилегающих к порту районах. А выставленные в Чистом Квартале миски с мясом так и остались невостребованными, пушистых оттуда всегда гоняли, вот и привыкли они не искать добра в тех местах. К великому огорчению богатеев — известно ведь, чьей миской кошка побрезговала, тому весь год удачи не видать.

Уже после второй миски рыбы, чудо-кот почувствовал, что объелся. Идти никуда уже не хотелось, и довольный жизнью пушистый забрался на поленницу, свернулся клубочком и уснул на солнышке.

Тут-то его и сцапал котолов Ицед. Вообще-то, это не законно, котов для матча полагается промышлять именно в день праздника, но и работягу понять можно — попробуй, поймай с утра зверьков, которые как раз попрятались отсыпаться после бурной ночи. Да не абы каких вдобавок, а непременно черных и белых. Не обязательно без единого пятнышка, но заметно быть не должно, иначе не примут.

Кот укнуть не успел, как оказался внутри кожаного мешка, котолов свое дело знал. Веревка стянула горловину, но воздуха хватало, в мешке специально были проделаны отверстия для дыхания. Кот возмущенно мявкнул, но без излишней ярости, мешок, стараниями Ицеда, был чистым и мягким, спать в нем было куда удобней, чем на поленнице. Вдобавок вкусный и сытный обед настраивал на благодушный лад, коту сейчас было лень даже шевелиться. Он так и задремал в мешке, изредка просыпаясь, чтобы вдохнуть запахи незнакомых районов.