Особо опасная ведьма - Мяхар Ольга Леонидовна Страница 43

– Дракон лежал рядом со мной и помогал расставлять камешки, глотая соленые слезы по погибшему другу!

Послышался всхлип. Коша рыдал, вытирая слезы кулаком и жуя сушку. Лица команды посуровели, кто-то похлопал дракошу по спине, успокаивая, я изо всех сил делала серьезный вид.

– Но вдруг меч пронзил горло чудища изнутри, и оттуда, весь в слизи и кишках, вылез Паша, прополз по чудовищу и вонзил меч прямо в голову червя, сидя на нем сверху.

Все бурно радовались, хлопая насупившегося Пашку по плечам, каждый лез обнять его и выразить ему свое восхищение. Коша снова затеребил меня за ногу, показывая на себя, я успокаивающе кивнула ему и продолжила:

– Паша слез с беснующегося монстра и пополз к нам, меч он так и не бросил, но нога… она была сломана.

Пашку сочувственно обняли и заявили, что, дескать, ничего, и не такое бывает, кок вот однажды два ребра, ногу и руку сломал, только не себе, а парню, которого застал у себя дома со своей дочкой, а потом еще и из окна выбросил, благо этаж был первый и там куст рос. Паша криво улыбался, принимая поздравления и утешения с видом великомученика и бросая на меня такие взгляды, что я прямо-таки смущалась.

– А из правой ягодицы у него торчал зуб монстра!

Тишина…

Паша красный как рак оглядывался по сторонам.

– И ты полз! – восхищенно слева.

– Наш мужик! – подытожили справа.

Паша не выдержал и выбежал из кубрика, успев сунуть мне под нос внушительный кулак. Я только хмыкнула.

– Он дополз до нас и спрятался за пентаграммой, а я вручила Коше получившееся заклинание, и дракончик храбро полетел вперед, – (Коша снова меня затеребил и показал один палец), – на одном крыле, – (счастливое сопение), – прямо к чудовищу! И кинул в него заклинанием. Я еле успела открыть телепорт и унести нас оттуда на поверхность. Следом раздался взрыв, и земля просела в месте удара… Больше об этом чудовище никто ничего не слышал.

Все еще минуту сидели, оценивая услышанное, а потом началось бурное обсуждение. Кошу все иначе как героем не величали, мне скупо говорили «молодец», а двое или трое побежали искать Пашу, чтобы высказать ему свое уважение и восхищение. Паша, кстати, после этого довольно серьезно со мной поговорил, впадая в панику от одной только мысли, что находится на гребне всеобщей любви, и напрягаясь оттого, что каждый встречный может расспросить, какой величины был зуб. Кстати, Коша, гад, сообщил, что он был громадный и отравленный, а потому у Пашки теперь психологическая травма. После того как сам пострадавший узнал о таких подробностях из своей жизни, он часа два гонялся по всему кораблю за дракончиком, клятвенно обещая придушить последнего. Я же пообещала впредь не упоминать в своих устных мемуарах несчастного парня, на чем мы и помирились.

ГЛАВА 12

– Земля, земля! – Коша прыгал по площадке на мачте и орал не переставая.

Впередсмотрящий только улыбался, стоя рядом и наблюдая за чешуйчиком.

– Ди, там земля! – Коша камнем упал вниз, резко затормозив крыльями только у самой палубы и зависнув на уровне моего носа.

– Я поняла. – Скупой кивок и заинтересованный взгляд туда, где на горизонте показалась едва заметная темная полоска суши.

Коша сел на перила рядом со мной и тоже туда уставился.

– Как считаешь, что там?

Легкое пожатие плечами. Я не провидица, чтобы отвечать на такие вопросы.

Неслышно подошел Пашка и встал рядом, облокотившись о перила и изучая воду у кормы.

– Тебя капитан зовет, говорит, пришло время оплаты.

Я поморщилась, уже успела забыть.

– Я с тобой! – вызвался дракончик, но Пашка поймал его еще на взлете.

– Нет, – покачала я головой, пока Коша кусал Пашу, – я разберусь сама.

Дракончик прекратил кусаться и угрюмо посмотрел мне вслед.

Каюта капитана была довольно уютной, пол застелен коврами и шкурами, у дальней стены стоит кровать с мягким пестрым покрывалом, а в центре царит огромный заваленный бумагами и картами дубовый стол с недоеденным завтраком. Над столом – тяжелая железная люстра с полуобгоревшими свечами, сейчас не зажженными.

Капитан сидел за столом, но, когда я вошла, тут же встал и с широкой улыбкой вышел ко мне, разведя руки в стороны. Я от объятий уклонилась и без предисловий вынула из кармана потрепанного вида лампу, молча сунула ее в огромные руки капитана и так же молча вышла. Джинну то, что он должен делать, я шепнула еще раньше, пока шла в каюту.

Друзья стояли там, где я их оставила, и выжидательно смотрели на меня.

– Будем ждать, – объявила я и села на перила, перекинув ноги за борт.

Коша забрался ко мне на колени, а Паша сел лицом к капитанской каюте, ожидая, что будет дальше. Так мы сидели минут десять, а потом раздались жуткие вопли, и мы, не сговариваясь, вскочили и побежали в каюту.

На столе стояла потрепанная лампа, а в углу плакал капитан. На первый взгляд в каюте ничего не изменилось. Я подошла к капитану и затеребила его за плечо.

– Что случилось?

Паша молча убрал лампу в карман.

– Я загадал желание. – Голос, гулкий и будто чужой, шел из-под плотно сомкнутых рук, которыми капитан закрывал лицо.

– И что ты пожелал? – Я решила не «выкать» в такой момент.

– Вечную жизнь.

Я поморщилась. Люди такие дураки, ну вот зачем ему вечная жизнь? Он же свихнется.

– А чего ревешь? – решил все-таки вмешаться Коша.

Капитан медленно отвел руки от лица и взглянул на нас. Я вздрогнула. Лицо обуглено, век нет, но глаза уцелели, а из-под верхней губы выпирают длинные и тонкие клыки вампира. Что ж, он и впрямь будет жить вечно.

Паша подошел к иллюминатору и зашторил его, в каюте воцарился полумрак. Капитан медленно и осторожно выполз из тени шкафа, куда упал от дикой боли на горящем под лучами солнца лице. Он встал и неуверенно огляделся. Мы все трое рефлекторно сделали шаг назад, уж слишком пугающим был его новый взгляд.

– Ты этого хотел? – Слова вылетали из моего горла с хрипом, мучительно хотелось создать пульсар и вмазать по этой вечно мертвой физиономии, чтоб до пепла, чтоб навсегда.

– Нет. – Он опустил голову, понимая, как я могу среагировать на его прямой взгляд. – Я не хотел. Верни мне жизнь, ведьма.

– Этого я сделать не могу, это может сделать только джинн, но какой мне толк тратить на тебя последнее желание?

Он смотрел на носки своих сапог.

– Я могу просто показать тебя команде, и она сама раздерет вампира на части, сделав за меня всю работу. Ты ведь знаешь, как относятся к нежити на кораблях, едва берег скрывается за нитью горизонта. Новообращенного, а не потомственного вампира просто из чистого страха разорвут на куски. Ты же не сможешь контролировать свой голод!

Дрожь прошла по мертвому телу, он еще ниже опустил голову и глухо обронил:

– Проси что хочешь.

– А у меня все есть.

Он молчал, а я злилась и злилась, чувствуя почти физическое отвращение к существу, стоящему передо мной. И никакие доводы разума типа «он не хотел» или «это джинн виноват» не помогали. Я подошла к Паше, вытащила у него из кармана лампу и сунула ее в уже когтистые руки капитана. Он сжал ее так крепко, будто боялся, что она исчезнет, растворится в воздухе. Развернувшись, я вышла из каюты и хлопнула за собой дверью. Коша с Пашей остались внутри – проследить за тем, чтобы на этот раз все прошло как надо.

Вскоре они вышли. Капитан вновь был человеком, на его лице не осталось и следа от недавних ожогов, а лампы в руках у Паши уже не было. Что ж, она свое отслужила, да и все равно я не люблю мощное чуждое мне волшебство, так как не понимаю его.

– Спасибо. – Голос капитана был сух и холоден, но, оглянувшись, я увидела на его лице бурю эмоций. – Я доставлю вас в единственный известный мне порт, хоть он и далеко от места предполагаемой первоначально высадки.

Я кивнула и снова отвернулась к все более четко проявляющейся линии берега. Капитан ушел, а Паша и Коша сели рядом со мной на перила. Пашка тоже свесил ноги за борт, усадив Кошу между нами, правда, тот все равно перебрался ко мне на колени, уютно свернувшись и с интересом наблюдая за резвящимися под водой рыбками, изредка выпрыгивающими из нее и сверкающими на солнце разноцветными спинками. – На нос падали горячие лучи солнца, а волосы теребил ветер, стараясь занавесить ими лицо.