Валерия Малахова - Мент, меч и муж Страница 44

– Уже иду, лорд Крим.

– Роннен, моя леди.

– Да, конечно.

Заснуть удалось только под утро. В голову лезли всякие глупости. О том, как здорово было бы рвануть домой, обнять родителей, отвесить брату подзатыльник. С работой, конечно, придется попрощаться, ну да в нашем мире еще найдется место девушке с высшим образованием. Заведу, в конце концов, личную жизнь…

Почему-то невыносимо захотелось посмотреть на спящего Роннена. Я повернула голову – и уставилась в широко распахнутые глаза. Затем муж еле слышно хмыкнул, одним мягким движением сграбастал меня в охапку и притянул к себе.

– Спи, Иана.

Странное дело – приказу тело подчинилось. Эх, ментом жила, ментом помру…

Рассвет был мутным: дождик не дождик, а унылая мерзость, которую на Западной Украине характеризуют метким словечком «мряка». Вот она и есть. Чувствую, расчихаюсь завтра, надо чего-нибудь горячего добыть.

– Пей.

Роннен уже встал и теперь протягивал мне кружку, в которой плескалось нечто бурого цвета, исходящее паром. Ну-ка, ну-ка… А ничего!

– Спасибо.

– Не за что. Выезжаем через два часа, кашу я тебе велел оставить, лошадь перекована, умыться можно возле нашего костра, там бадья.

Честное слово, на миг мне даже стало стыдно. Картинка из учебника семейной жизни: «Заботливый муж демонстрирует свои многочисленные таланты».

Жалко только, в этом учебнике нет указаний, как выпутывать из волос солому. Или наоборот – полтелеги я на голову собрала, что ли?

Поспала, называется…

Нет, не выйдет из меня идеальной жены мелкого феодала. Подштанники стирать не умею, кашу варить только недавно научилась, даже поцеловать благоверного утром забыла.

Впрочем, он меня – тоже.

Лучшее, что можно сделать в подобной ситуации, – не доставлять супругу неприятностей сверх запланированных. А посему разнарядка на ближайшие пару часов такова: бурую вкуснятину залпом выпить, патлы расчесать, рожу умыть, кашу съесть, лошадь оседлать, мужу улыбнуться. Выполнять намеченное… бегом… марш!

Пускай впритык, но успела. Ай да я!

На выезде из Барсарох нас ждали.

Обоз Кушана двигался с обычной черепашьей скоростью – и если бы не земляные валы, заменяющие городу нормальные стены, то мы б ушли. Наверное. По крайней мере, попытались бы. По крайней мере, я бы попыталась.

Но увы – видеть сквозь насыпи никто из нас не умел. А когда телеги потихоньку выползли из того недоразумения, которое здесь называется воротами, было уже поздно. Изгиб стены до поры до времени надежно скрывал встречающих. А затем они выехали. Неторопливой, размеренной рысью.

Около восьмидесяти угрюмых верховых – и зверюга. Жуткая помесь бронтозавра, стегозавра, носорога и Фредди Крюгера. Огромная – с микроавтобус, а может, и с мелкий «пазик». Рог на морде завершается стальным наконечником; шипы на костяном «воротнике» тоже прикрыты железом. Костяная же естественная броня, длинные когти на лапах, толстенный, довольно гибкий хвост, явно служащий твари не для красоты… Лошади на чудище косились и нервно переступали копытами.

– Это что? – тихо поинтересовалась я у Нен-Квека.

– Смьеррть… – Кехчи всегда лаконичны, но не до такой же степени! Опять же, народ нервничает, надо подбодрить, а не стращать!

– Наша или всеобщая?

– Хороший вопрос, – Ваирманг опять возник из ниоткуда, перепугав окружающих чуть ли не до икоты. – Меня никто не предупреждал о наличии скельры.

Точно всеобщая. Скельра или фигельра – уже не важно: Черного Палача обидели.

Поворачивать назад мы не стали. Толку? Во-первых, дорогу наверняка уже перекрыли, во-вторых, достать нас стрелами не составит труда. Ну, и в-третьих: Роннен обещал Кушану Маловячему, что обоз дойдет без приключений.

Кто знает Роннена, тот поймет, почему этот псих не отступил.

– Где он набрал такую прорву народу? – тихо удивился племяш Крюйлена. Джуран хмуро пожал плечами:

– Ты на посадку их позырь, Илько. Зуб даю, половина вчера от сохи. Позарились на легкие денежки…

– Так мы их сейчас…

– Охолонь, значь, – сурово перебил племянника Крюйлен. – Тут их без двадцатки сотня, а двадцать где, а? У нас на пятках небось сидят, аль на стену влезли, стрелять, значь, будут. И скельра эта…

Я покосилась на заросшие травкой земляные валы. Почудилось – или там действительно не только осот шевелится?

Тем временем Кушан запаниковал. Хлестнул лошадь, та жалобно заржала, но переставлять копыта быстрее не стала. Привыкла, наверное. Роннен поморщился, догнал нервного пузанчика, что-то ему сказал. Маловячий трагически воздел руки к небу. Да-да, ситуация крайне, просто до безобразия мерзопакостная, тут я даже готова согласиться. Но меня, признаться, больше интересует, как мы из нее выпутываться будем?

Лорд Крим резко кивнул нанимателю – видимо, договорились. Знать бы, до чего…

Некоторые желания сбываются неимоверно быстро.

Роннен привстал на стременах и крикнул:

– Маркинус Уртам! Я готов сразиться с тобой, а мои вассалы согласны разделить со мной любую участь! Но люди на этих телегах – простые купцы, не ведающие о столичных распрях. Отпусти их согласно заведенным в Великом Патронате обычаям!

Невинный Кушан… Формально Роннен, конечно, прав. Если сто хорошо вооруженных мерзавцев нападут на обоз – полетят клочки по закоулочкам. Я бы на месте Уртама так и поступила. До неба высоко, до столицы далеко… А придолбаться и к столбу можно.

Кажется, Маркинус думал похоже. Из толпы конников донесся мужской гогот, кто-то заорал:

– Докажи!

– Призываю в свидетели лорда Имарру!

Ржач словно ножом обрезало. Черный Палач нехорошо улыбнулся, а Кеоссий, не изменившись в лице, громко и отчетливо произнес: «Подтверждаю сказанное лордом Кримом».

К этому моменту я уже успела опознать среди противников вожака. Маркинус Уртам был мужчиной довольно крепким, коренастым, с типичной физиономией чиновника средней руки. Невыразительность внешности он компенсировал богатством одежды: ярко-красные серьги, позолота на шлеме, алый плащ с вышитыми грифонами… Все чистенькое, незапыленное. На каждом постоялом дворе постирушки устраивает, что ли?

Сейчас человек, собирающийся нас убить, глядел на Ваирманга, как щенок, которому обещали косточку, а дали пинка. Кого-то здесь грандиозно подставили. Теперь осталось выяснить, кого именно. И если все подставили всех, то определить, кто оказался в самой глубокой выгребной яме.

Надеюсь, не я.

– Хорошо! – Уртам очень постарался, чтобы голос звучал снисходительно. Почти получилось. Ну, обида – это понятно, а вот чего (или кого) боится человек с таким превосходством в живой силе? Ваирманга? – Пусть невинные уходят. Да поживее!

Кушан не заставил себя упрашивать. Суматоха поднялась страшная: возницы перестраивались, орали на лошадей, дергали за поводья… Честно говоря, не делай они этого, управились бы раза в три быстрее. Но людям свойственно совершать глупости, объявляя их единственно верными решениями.

Я и не заметила, как Роннен оказался рядом. Пристально поглядел в глаза – на миг показалось, что сейчас предложит уйти с обозом. Боевик из меня никакой, женщин вроде принято защищать… Но лорд Крим сказал совсем другое:

– Думаю, убийца Тельвиса здесь. Среди людей Уртама. Найди его.

«А луну с неба не надо?» – чуть не выпалила я. Промолчала: сработала привычка не хамить начальству. Вот так, Яночка. Тебя приняли на работу и опять подсунули гнилое дело. А ты ждала букета роз и принца на белом единороге?

Давай, отрабатывай хорошее отношение лорда. В посмертии зачтется.

Но как, черт подери, осуществить эту аферу? С помощью заклятия «мать-мать-перемать» и плевка: на кого попадет, тот и киллер?

До сих пор не знаю, что бы случилось, откажись я участвовать в заведомо безнадежном предприятии. Может, Роннен действительно бы отпустил новоиспеченную супругу. В конце концов, он не садист.

– Попробую. Ничего не обещаю.

Видимо, выражение лица у меня было достаточно красноречивым. Лорд Крим соизволили нахмуриться, я ответила ему таким же угрюмым взглядом.

– Это важно, Иана.

– Сказала уже: попробую.

И про «не обещаю» сказала. А ты, дорогой мой сюзерен, услышал. И понял правильно.

Роннен пожал плечами и отъехал. Его место занял Реус-Зей; Нен-Квек словно бы невзначай очутился слева, положил мне руку на плечо. То ли поддержка, то ли предупреждение – понимай, Яночка, как знаешь. Скорее всего, то и другое одновременно.

Я криво улыбнулась ящеру. Спокойно, не убегу. Уже некуда бежать: Кушан наконец-то определился, какая телега едет первой, какая второй, а какая пасет задних. Эх, загонит Маловячий лошадей, вот как пить дать загонит. Ну да это уже не мои проблемы.

Заканчиваем рефлексировать, начинаем думать.