Самый вкусный пирог в мире (СИ) - Петровичева Лариса Страница 44

Не сбавляя шага, Глория тряхнула рукой – над запястьем закружились бело-голубые туманные кольца, и она швырнула заклинание в сторону чудовища. Дракон содрогнулся, весь пошел мелкой рябью, и Глория звонко прокричала:

- Не бойтесь! Это мираж!

Кто-то из горожан вздохнул с облегчением, и в воздухе повеяло уборной.

Дракон качнул тяжелой головой, словно высматривал среди улиц того, кто осмелился проверять его на прочность. Мы выбежали к магазину Аврелия и увидели, что мираж восседает как раз на его крыше. Смрад стоял такой, что резало глаза – я бывал на бойне, но даже там не настолько сильно пахло кровью.

Глория остановилась, словно наткнулась на незримое препятствие. Я тоже остановился, пообещав себе, что, когда все это закончится, буду всерьез заниматься спортом. Пробежка по утреннему городу вымотала меня так, что легкие сейчас горели, а дышать было больно. Дверь в магазин была приоткрыта, внутри царила тьма, и я понял: туда нельзя входить. Туда даже заглядывать нельзя.

Дракон опустил голову, расправил крылья и заглянул в лицо Глории. Зрелище было настолько впечатляющим, что я невольно поежился, но Глория лишь отмахнулась. Мираж фыркнул, обиженно и беззвучно, и стал таять. Где-то далеко на востоке засерело небо – наступило утро.

- Не ходи туда, - окликнул я, когда Глория шагнула было в сторону магазина. Взял было ее за руку, но тотчас же разжал пальцы – неслышный приказ заставил меня отступить. Глория все равно бы сделала то, что считала нужным. – Глория, пожалуйста… Не надо.

- Там смерть, - откликнулась Глория, и мне показалось, что она готова заплакать – настолько прямой сделалась ее спина, настолько заострился профиль. – Там уже никого нет.

И она пошла к ступенькам, а я двинулся за ней.

В магазине было непроглядно темно. Запах бойни был нестерпимым. Глория похлопала в ладоши, и сквозь тьму пробился огонек – медленно разгорались лампы, высвечивая витрины, коробки с сердоликовой и агатовой галтовкой, перья и склянки, пирамидки разноцветных порошков. Все было забрызгано красным – огонек скользнул в сторону кассы и озарил Аврелия.

Глория не закричала. Она издала короткое сдавленное шипение, в котором было больше гнева, чем боли. Голова Аврелия была аккуратно отделена от тела и водружена на кассу, глаза закрыты. Все остальное с такой же аккуратностью было разделано и разложено по магазину. Вот отсеченные руки, сжатые в кулаки, вот…

Дальше я смотреть не смог. Желудок скомкало спазмом тошноты, накатила слабость, заставив покрыться потом, и я не упал только потому, что понял: уткнусь коленями в кровь Аврелия и уже не смогу подняться.

- Кто это сделал? – спросил я, чувствуя, как все плывет, и прилагая титанические усилия, чтобы удержаться на ногах.

- Тот, кто был намного сильнее, чем он, - откликнулась Глория. Она держалась хорошо. Спокойно. Наверно, боевых магов учат и этому. – Вот, посмотри, - сказала она и, повинуясь ее легкому, почти танцевальному жесту, огонек поплыл выше, озаряя обгорелые стены. – Он умер, сражаясь… и его разделили уже после смерти.

Неужели Кавереллин хотел очередного усиления Глории? Тот, кто совсем недавно был ее другом и наставником, тот, кого она спасла из зеркала – ну и не будем кривить душой, тот, кто ее целовал – принял мучительную смерть. Это, конечно, будет потрясением, но…

Мысли путались. Запах крови не давал дышать.

- Тебе лучше выйти, - негромко сказала Глория, и вспыхнули лампы, озаряя магазин. Во мне снова заворочалась тошнота. – Просто постой на крыльце, подожди меня. Я скоро выйду.

- Что ты собираешься делать? – спросил я. Так хотелось зажать рот ладонью, но нет – это будет стыдно.

- Поговорить с ним, - откликнулась Глория, и ее голос дрогнул. – Выйди, Виктор. Пожалуйста.

12.4

Глория

Виктор послушно вышел, и я невольно почувствовала облегчение. Он едва держался на ногах, и я прекрасно его понимала. Разобранный на части труп – зрелище не для слабонервных. Он оставил дверь приоткрытой, сел на ступеньки; кто-то из горожан подошел к Виктору, о чем-то неразборчиво спросил, но он лишь махнул рукой и ничего не ответил.

У любопытного хватило ума не заглядывать внутрь.

Я прошла к кассе, и сейчас моих сил хватало лишь на то, чтобы мысленно повторять: Аврелий, как же так… Кавереллин уже был в Итайне, он показал свои возможности в полной мере, и вряд ли люди принца Бруно могли нам хоть чем-то помочь.

Наверно, Айзен и представления не имел, с кем именно связывается. Просто нанял волшебника, чтобы наказать строптивую девицу. Что-то мне подсказывало, что заместителю министра очень повезло, что принц Бруно взялся за него раньше. Лежал бы сейчас вот так же, по частям…

Я вздохнула, переступая через собственную слабость, и сняла голову Аврелия с кассы. Куда бы ее отнести? А вот, в комнатушку-подсобку, это будет в самый раз. Здесь и диван есть, и подушки… я осторожно опустила голову мертвеца на подушку и подумала, что все случилось очень быстро.

Впрочем, не стоило тратить время на размышления и переживания. Как нам всегда говорили на занятиях, «вы боевые маги и будете выгребать с поля битвы то, что вам может помочь. Так что засуньте ваши нервы в самую темную дыру и принимайтесь за дело».

С этим было трудно не согласиться.

Я опустила руку на сухой и холодный лоб мертвеца и попробовала для начала выяснить время гибели. Получалось, что Аврелия убили как раз тогда, когда я расставляла вешки в доме. Зацепившись за одну из тонких посмертных нитей, я аккуратно потянула ее к себе, и веки мертвеца дрогнули и поднялись.

Аврелий смотрел на меня, и я видела бескрайний зеленый луг под ярко-голубым небом. Он шел вперед по сочной траве и обернулся, когда я окликнула. Сброшенное тело теперь было ненужной шелухой, и не стоило ни горевать, ни терзаться.

- Я и подумать не мог, что все так кончится, - улыбнулся Аврелий, и я невольно улыбнулась в ответ. Надо же, столько лет просидеть в зеркале, сражаясь с аскорубами, и погибнуть через несколько дней после освобождения…

- Кто это был? – спросила я.

- Наш эльф-полукровка, - ответил Аврелий. – Очень хотел заманить тебя сюда. Требовал, чтобы я как можно скорее вызвал тебя в магазин… но я отказался. Не люблю быть червяком на крючке, особенно если на этот крючок хотят поймать дорогого мне человека.

В носу защипало, и я поняла, что сейчас расплачусь. Аврелий стоял на зеленом лугу и ни о чем не жалел.

- Почему он не пришел прямо в мой дом? – спросила я.

- Потому что он тебя не видит, - ответил Аврелий. – Наша с тобой защитная сеть работает на славу. Он сможет заметить тебя только тогда, когда ты будешь в трех шагах от него. Вот и хотел, чтобы ты пришла сама, но я не сказал ему ни слова. Попробовал ударить, и тогда он окончательно разозлился.

Нагнувшись, Аврелий сорвал колосок и протянул мне. Я машинально взяла его, сжала в руке – горечь и печаль наполняли меня, накрывали с головой. Я была плохо знакома со смертью близких, и теперь мне было тяжело и тоскливо.

- Возьми, это тебе пригодится, - сказал Аврелий. – Видишь, как получается: можно делать неприятные вещи, но при этом не быть твоим врагом. Забавно, правда?

Лицу стало жарко и мокро – я поняла, что все-таки плачу. Аврелий провел по моей щеке, стирая слезы, и ободряюще произнес:

- Не стоит плакать, это была достойная смерть. Я тебя не выдал, Глория.

- Спасибо, - прошептала я. – Теперь ты пойдешь дальше?

- Да, - беспечно улыбнулся Аврелий. – И пообещай мне, пожалуйста, что победишь эту дрянь. Тогда я умер совсем не напрасно.

- Ты и так умер не напрасно, - выдохнула я. – Спасибо тебе, Аврелий.

- Прощай, Глория, - он махнул мне рукой, и наваждение исчезло. Я вновь была не на зеленом лугу, а в комнатушке при магазине, и мертвая голова лежала на подушке. Ее глаза были закрыты, но на губах остывала прощальная улыбка – раньше ее не было.

Я разжала туго стиснутый кулак – зеленый колосок впечатался в ладонь, оставил огненный оттиск. Прощальный подарок мертвого мага, его силы теперь медленно перетекали в мою руку. Кожу стало колоть мелкими иголочками, но почти сразу это ощущение исчезло. Аврелий передал мне кусочек своего могущества – то, что не успел дать на занятиях.