Наследство в саквояже, или попаданки не сдаются! (СИ) - Верде Алва Страница 44

Рядом зашуршало платье, рядом со мной на скамейку села женщина. Сладковатый приятный аромат парфюма защекотал мой нос. Я отвела взгляд, хотела уже уйти, как вдруг чья-то узкая ладонь легла на мое плечо.

- Поверила рассказам деда?

Меня будто по лицу ударили. Я медленно обернулась, но наткнулась на взгляд знакомых глаз. Те самые, почти птичьи, хищные.

Женщина улыбнулась и тихо проворковала в тон к своему задиристому взгляду:

- Ты очень наивная, Хелен. Или мне стоит называть тебя Лена?

59. Спектакль окончен

Голова болела жутко. Перед глазами все плыло, я просто не понимала, где я нахожусь и что со мной происходит. Последнее, что я помнила, так это лицо своей драгоценной сестры, которая спала и видела, как бы уложить меня в могилу. А я как та неваляшка, раскачиваюсь, да ее сшибаю.

Когда перед глазами перестали плясать яркие мушки, в ушах стих звон, я смогла лучше рассмотреть то место, в котором оказалась. Зрение быстро восстанавливалось, скоро вместо непонятных темных пятен я стала видеть очертания кабинета. Старый камин, резные деревянные панели стен и большой длинный стол, за которым я и сидела. С одним маленьким уточнением - меня к стулу привязали. Чуть поодаль я заметила Морган и, о, чудо, Эндрю. Оба были без сознания и также могли красоваться веревками на своем теле. Эндрю я была безмерно рада! Вот он, живой! Почти здоровый!

- Эндрю… - я тихо позвала мужчину, заерзав на стуле. - Эндрю! Эндрю Гибсон! Доктор Эндрю Гибсон!

- Он тебя не слышит…

Я дернулась и стала крутить головой, желая найти источник этого отвратительного голоса. Этого отвратительного, елейного, вкрадчивого и до боли знакомого голоса!

Женщина зажгла свечи, подвинула небольшой канделябр на столе ближе ко мне и села рядом на свободный стул.

- Ах ты…

- Но! Не трать наше время на бесполезные и пустые споры. Хватит кошке забавляться с мышкой… Лучше скажи, ты нашла оружие деда?

Сделав вид, что я натуральный валенок из овечьей шерсти, сдержала улыбку и изобразила такое удивление, что брови мои поползли к линии роста волос на лбу, подвигая оную ближе к макушке. Нет, ну, правда! Какое оружие? Да еще деда?

- Он мне про него говорил, но когда понял, что я не собираюсь уничтожать его дело, а наоборот, желаю ему процветания, он от меня отрекся. Я так и не нашла это жалкого старикашку, который, тихо угасая, наблюдает за всем.

- Я не понимаю, о чем ты говоришь.

- Понимаешь, Лена, понимаешь. Наш дед знает много чего интересного, все эти тайны… Я уверена, что когда он прознает про то, что его оружие попало мне в руки, он выйдет из тени. Тебе повезло! Ты росла в мире, где тебя не унижали и не оскорбляли, что ты не такая.

- Ты серьезно? - я перебила женщину ядовитым смешком и снова запрокинула голову. - Это не от мира зависит, а от людей. Мне не нужно иметь птичьи или драконьи глаза, чтобы стать не такой и оказаться объектом насмешек. Если ты все это затеяла только ради самоутверждения, то могу сказать: ты набитая дура!

От удара или оплеухи меня уберегло то, что женщина реально могла не рассчитать силу и погубить единственную ниточку.

- Они, - женщина кивнула в сторону Эндрю и Морган, - тут только для одного: я буду их мучить и пытать на твоих глазах, пока ты не скажешь, что это за оружие и для чего оно.

- Это тебе не поможет…

Я устало прикрыла глаза и даже икнула от страха. Вот чего я точно не хотела, так это того, чтобы Эндрю или Морган начали разбирать по запчастям. Особенно на моих глазах и по моей вине. Но и отдать все этой гадине - не вариант. Я смотрела детективы и мафиозные фильмы. Если ты выполняешь чье-то требование, шансов на выживание такая честность не прибавляет.

- Почему же?

- Потому что… - я лихорадочно напрягала мозги, чтобы изобразить испуганную дурочку и выдать что-то удобоваримое. - Потому что это не то оружие… Оно… Оно не против тебя. Оно для меня!

Продолжая играть роль, я всхлипнула и изобразила жуткий испуг, даже для достоверности задрожала и выдавила слезы. Образ обиженной сиротки у меня тоже удавался хорошо:

- Оно… Оно делает меня сильнее.

Сделав большие глаза, напустила еще страха и посмотрела с таким ужасом, что эта гадина купилась. Женщина улыбнулась, облизнулась, хитро сузила глаза и проявила самый настоящий и неподдельный интерес.

- Сильнее? Так вот, что он сделал… - женщина расплылась в мечтательной улыбке, но тут же опомнилась, с сильным подозрением рассматривая меня. - Что же, это легко проверить. Да?

- Да, - я кивнула, смаргивая слезы. - В моей сумке были два бутылька. Это то самое оружие. Его нужно либо выпить, либо втереть в кожу. Только… Только если втирать, эффект будет слабым. Лучше выпить, Мисса. Да? Тебя же зовут Мисса?

- Знаешь мое имя? Все меня так и зовут, а ты не заслужила мое имя называть! Кто ты такая? Никто! - женщина вскочила со стула и вцепилась в мои плечи. Тяжело дыша, она всматривалась в мое лицо, изредка срываясь на раздраженное шипение. - Никто! Это я отправила тебе саквояж, потому что знала, что только ты и сможешь его получить! Та, в которой течет кровь нашего деда. Это я тебя сюда перенесла. Я тебя подталкивала в нужном направлении. Я давала наводки и зацепки твоим тупоголовым друзьям, которые жить не могут в таком мире без чьей-то поддержки. Разве это он сделал тебя наследницей? - Мисса ткнула пальцем в Эндрю. - Нет, это все сделала я. Думаешь, Инспекция и Загонщики не знали, что она - дочь Мэйса? - теперь женщина ткнула в Морган. - Да от нее за милю драконом пахнет! Мы все всегда знали, но закрывали глаза, потому что это было нам на руку. Все ради большой цели: нам нужно это оружие! Иначе все мы окажемся в большой опасности… А сейчас… Сейчас мы проверим твои слова. Барнс! - Мисса ударила кулаком по столу с такой силой, что канделябр подпрыгнул и зазвенел.

О, да. Самый лучший Загонщик Инспекции, Роберт Барнс. Знакомое лицо. Лучше бы его не видеть вовек!

Двери в кабинет открылись молниеносно. Мужчина, как всегда собранный и аккуратный, тихо, почти бесшумно зашел внутрь и прикрыл за собой двери. Показывая свою военную выправку, он поджал губы и тихо переспросил:

- Да, Мисса?

- Ты выследил оставшихся?

- Да.

- Тогда пригласим всех в гости, - женщина рассмеялась. - Пора заканчивать этот спектакль!

60. Три пункта из трех

Спектакль. Как хорошо сказано!

Пока Мисса и мистер Роберт Барнс что-то тихо обсуждали, я старательно соскребала остатки мозгов в своей голове, складывала все аккуратной кучкой и напрягала последние мысли.

Уголек!

Пронзительная боль в висках стиснула голову настоящим обручем. Мне стоило больших сил не подать виду, что сейчас я испытываю сильную боль. Но я сдержалась.

Уголек, черт бы тебя на вилы поднял! Я тебя зову! отзовись, Уголек!

Мягкое проникновение в сознание можно было сравнить с тем самым приятным чувством, когда кошка приходит на колени, начинает топтаться и мурчать. Уголек с такой радостью встретил меня, что боль мигом схлынула и теперь мне пришлось сдерживаться от широкой улыбки.

Дракон сбивал меня с толку своим испугом и переживанием, я потратила много драгоценного времени, чтобы успокоить это внезапно ласковое и суматошное существо, умиляющее меня до невозможности.

Разговаривать с драконом в своей голове - то еще удовольствие. Я твердила, как Попка-дурак, объясняя и вдалбливая Угольку одну понятную мысль: скоро за ними придут и нужно бежать.

Я обращалась к дракону с призывом, добраться до Энн и увести ее и Генри как можно дальше. И ни в коем случае не бросаться мне на выручку! Я вдалбливала и вдалбливала одну мысль: если не сбежать, то это все пребольно ударить по нам троим. И не нужно нас спасать!

Уголек вроде бы все понял. Вроде бы. Я не могла долго прощаться, мне пришлось оттолкнуть несчастного дракона, с которым, возможно, общалась в последний раз.

Медленно моргая, я тяжело дышала, как после долгого марафона и присматривалась к Миссе и Загонщику. Те вдруг увлеклись каким-то вопросом и решили выйти за дверь, чтобы не нагружать наши уши. Едва они покинули нас, как тут же оживилась Морган. На ее щеке красовался хороший синяк, но в глазах горел огонь праведной мести. Сердито отдуваясь, она попыталась ослабить путы. Когда поняла, что все это бесполезно, посмотрела на меня. Я покачала головой, намекая на то, что разговоры будут лишними.