Дмитрий Емец - Великое Нечто Страница 45

Он целый день охотился за девчонкой, с потрясающим провидением избегавшей его ловушек, а когда наконец загнал ее в угол, то понял, что это хорошо сработанная биологическая бомба с адекватной молекулярной структурой. Прикоснись он к ней хотя бы одним шаром — прогремел бы взрыв. А раз так, то пусть существует дальше. Здравый смысл подсказывал, что глупо срывать злобу на фантоме и еще глупее сердиться на добычу за то, что она не хочет быть съеденной.

Майстрюк даже злился на себя за неспортивное поведение, когда не сдержался и убил нескольких аборигенов. Ведь строго запрещалось уничтожать чужую дичь. «На каждую дичь есть свой хищник, и каждый хищник, в свою очередь, чья-то добыча. Самая ничтожная добыча и самый великий хищник — суть одно. Так замыкается кольцо времен», — вспомнил майстрюк основное правило универсальной охоты.

Тем не менее пожиратель надеялся, что вскоре сможет преуспеть в охоте. Вероятность ее удачного исхода увеличивалась с каждой следующей попыткой. Головной шар хищника систематизировал приобретенный опыт по тем осколкам мозаики наблюдений, которые накопились за день.

От фантомов, выполненных в форме землян, майстрюк начинал уже уставать, и, прежде чем переходить к последним трем объектам, он решил проверить фантом в тихоокеанском шельфе. Форма — осьминог.

Семь шаров майстрюка поднялись над городом, попав в область постоянных воздушных потоков, и потекли к побережью Калифорнии. Перелет занял у пожирателя около шести часов, и, когда он прибыл в нужную точку и снизился, в Штатах был глубокий вечер. Ветер дул с океана. Над юродом висел туман. Чтобы не затеряться в нем, шары предельно сгустили свою структуру, сделавшись не крупнее мячей для большого тенниса.

На пляже снимался фильм. Джулия Гробертс и Сильвестр Панталлоне, две голливудские звезды, стояли в сумерках на берегу и смотрели на океан, скрытый белесой дымкой тумана. За их спинами возвышалось несколько мощных осветительных установок и были проложены рельсы, по которым медленно перемещались три видеокамеры.

— Начали! — энергично крикнул режиссер Стивен Шпильберг.

Актеры приготовились. Осветительные установки вспыхнули. Панталлоне мягко поправил полотенце на плечах Гробертс, она вздрогнула и отстранилась.

— Вспомни, Джеки, это было на этом месте?

— Кажется, да… Я боюсь, Том. Именно здесь я стреляла в него…

— Тогда все в порядке. Пойдем к машине. Отливом его унесет в океан. Твой муж мертв.

— А если не унесет? Мы должны быть уверены.

— Что ты предлагаешь? Закопать его в песке? — Панталлоне подпустил в голос своего коронного металла.

Гробертс отреагировала своим не менее коронным всхлипом.

— Погоди, Том… Пройдем вдоль берега, если его прибило волнами, ты столкнешь его…

— Стоп! Снято! — радостно завопил в микрофон Шпильберг. — Теперь дальше по сценарию. Привезли из студии муляж? Положите тело на берег, будто оно зацепилось за корягу и они сталкивают его в воду! Мэтьюз! Где этот идиот? Почему я не вижу его машины?

Шпильберг стал озираться в поисках декоратора, отвечавшего за спецэффекты и муляжи.

— Стив, тело уже здесь! — крикнули с берега. — Вот оно лежит!

— А почему у причала? Ладно, оставьте где лежит! Пора сворачиваться! У меня насморк…

Снова вспыхнул свет. В вечернем тумане Панталоне и Гробертс пошли вдоль прибоя туда, где на песке вниз лицом лежало посиневшее тело.

— Это он, я знала! Не переворачивай его, нет! — крикнула Гробертс, стараясь попасть в кадр профилем.

— Не волнуйся, крошка, здесь у самого берега обрыв. Я обвяжу Грега цепью и брошу на дно. Его никогда не найдут, — заверил ее Панталлоне, как бы случайно напрягая бицепс.

— Так сделай же это! Чего ты ждешь? — взвизгнула Гробертс.

Панталлоне подбежал к машине (вторая камера взяла багажник крупным планом) и вытащил цепь с привязанным к ней грузом. Тяжело дыша, он обмотал цепью ноги лежащего головой в воде трупа, протащил его по бетонному причалу и с усилием толкнул вниз. Тело сразу пошло ко дну, лишь пара пузырьков поднялась на поверхность…

— Отлично! Съемки на сегодня окончены, — крикнул Шпильберг, стаскивая с лысеющего лба бейсболку. — Завтра в три в студии! Сворачивайте свет! А это кто еще сюда тащится?

Пронзая фарами туман, к ним подъехал студийный джип. Из него выскочил низенький запыхавшийся декоратор:

— Подождите! А как же сцена с телом?

— А, Мэтью! — Режиссер улыбнулся коротышке. — Не волнуйся, я на тебя не злюсь. Это была хорошая находка положить тело у причала.

— Какое еще тело? Мы только что его привезли. С наложением грима произошла задержка, — ошарашено сказал Мэтьюз.

В эту минуту из машины вылез его помощник, бережно поддерживающий за плечи искусственный труп из пористой резины.

— Что с тобой, Стив?

— Мэт, ты уверен, что у нас был только Сэдин манекен? — прошептал режиссер.

— Разумеется, один! Он обошелся студии в четыре тысячи.

Шпильберг мешком рухнул на песок:

— О нет! А кого мы тогда утопили?

С цепью, обмотанной вокруг туловища, майстрюк быстро шел ко дну. Он сам не понимал, что заставило его принять форму утопленника. Возможно, форма показалась ему удобной для передвижения под водой и введения в заблуждение добычи, а может, захотелось сняться в кино, пускай даже в эпизодической роли. Пожирателям тоже свойственно определенное чувство юмора.

Опустившись на дно, он размотал синими пальцами цепь и поплыл в сторону шельфа. Один из разведочных шаров, повисший над океаном, точно выводил майстрюка на добычу. Осьминог был редкой формой для шельфовых пластов здешних мест, и найти его не составляло труда.

Когда майстрюк отплыл уже довольно далеко от берега, мимо него проскользнула быстрая и длинная тень — средних размеров белая акула. С минуту акула просматривалась к нему, и майстрюк чувствовал ее простые и понятные мысли, чем-то похожие на его собственные. Майстрюку стало интересно, атакует его акула или нет, но она отчего-то раздумала и в последний момент резко вильнула.

Шельфовая впадина находилась сразу за линиями нефтяных вышек в нескольких километрах от берега. Эта неровная трещина в морском дне сужалась к концу настолько, что протиснуться в нее можно было лишь с большим трудом.

«Более удачного места, чтобы разместить фантом, не придумаешь, — с подозрением подумал пожиратель. Если осьминог окажется биологической бомбой и взорвется, то края шельфовой трещины обрушатся, произойдет местное смещение океанической коры и тому шару, который пойдет на контакт, не поздоровится». После продолжительных размышлений майстрюк решил сыграть на инстинктах ось-миножьей формы и выманить добычу из трещины.

Со стороны это выглядело кошмарно. Утопленник решительно присел на обломок скалы и отломил себе левую руку у плеча. Рука превратилась в маленькую серебристую креветку, которая скользнула в трещину и зигзагами стала опускаться на дно, туда, где под обломком скалы неподвижно замер осьминог. Мельтешащие движения креветки раззадорили его, и он погнался за ней. Несколько раз ему казалось, что он вот-вот ее схватит, но креветке всякий раз удавалось проскочить между его щупалец. Осьминог и не заметил, как нора осталась позади.

Когда это произошло, дразнившая его креветка вдруг исчезла, а встревоженный осьминог ощутил сзади колебание воды. Выбросив чернильное пятно, он стремительно бросился в спасительную трещину и угодил прямо в синюю ладонь, молниеносно высунувшуюся из водорослей ему навстречу.

ПУХ!

Вода вскипела. Осьминог лопнул, точно мыльный шар. Он не был даже биологически минирован — обыкновенная пустышка.

«Снова ошибся. Минус два», — отметил майстрюк.

Утопленник распался на шары, и они быстро всплыли на поверхность. Собравшись в цепочку, пожиратель полетел навстречу луне. Обсохнув в воздушных потоках, шары разделились. Три шара направились к Семену Марковичу, самой вероятной жертве, а оставшиеся четыре вместе с головным — к Лирде и Грзенку.

Наступал кульминационный момент охоты. Майстрюк решил непрерывно наблюдать за перемещениями трех оставшихся объектов, чтобы не потерять их из виду даже в том случае, если добыча захочет изменить форму.

Итак, объект первый: Семен Маркович Дубровин — Псковская область, поселок Болотове Ориентировочное время выхода шаров майстрюка на цель — через восемь часов, или завтра, пятнадцатого июля, около трех дня по земному времени.

Объекты второй и третий: Чингиз Тамерланович Батыев и Лида — Псковская область, деревня Грачьево. Ориентировочное время выхода на цель — через два часа после уничтожения объекта номер один.

«Первые три шара прикончат Дубровина, — решил майстрюк, — а остальные четыре будут вести наблюдение за перемещениями Лиды и Батыева и разрабатывать схемы ловушек, не предпринимая активных действий».