Владимир Лещенко - Серебряный осел Страница 49

– И это радует! – уточнила Орландина.

– А ты, кстати, в этом уверена? – ухмыльнулся Мерланиус. – Я со многими женщинами переспал, было дело. Всех не упомнить…

– Уверена, – отбрила Орланда. – Такое, как ты, размножаться не может и не должно!

Видимо, она ударила его в больное место.

Лицо понтифика стало таким… таким… Подобной злобы и ненависти ни ей, ни даже Орландине видеть не приходилось. Личико Кайлы было в сравнении с физиономией Странника добрым и дружеским.

– Твари… – процедил он. – Ублюдки, низшие твари! Хотел бы я знать, чье вы отродье! Ну, ничего, я это выясню позже, даже если мне придется разобрать вас на молекулы…

Что такое «молекулы» – Орландина тоже не поняла, но то, что имеется в виду, сообразила. Уже не первый раз в жизни ее обещали разрезать на сто десять кусков, посмотреть, какого цвета ее кровь, а уж обещаний выпустить кишки она наслушалась столько, что потеряла им счет.

– Тут одна уже хотела вырезать мне печенку, – сообщила воительница. – Не далее как пять дней назад. Так ее моя сестренка, как крысу, прищучила. А тобой я сама займусь.

– Ну, так подойди и зарежь меня, беспомощного жалкого старика! – рявкнул Мерланиус, отбрасывая в сторону посох. – Я даю тебе шанс! Кто-то хотел избавить мир от меня? Так имейте мужество сделать это своими руками!

– Думаешь, слабо? – Орландина решительно шагнула к нему.

Ланселат выхватил меч, но тут же вложил в ножны, повинуясь жесту хозяина.

– Не надо, пусть все будет по-честному.

Орландина сделала второй шаг. Она каким-то шестым чувством понимала, что понтифик провоцирует ее, что-то задумав, но почему бы не сделать вид, что играешь по его правилам? Не один он хитрить умеет!

– Не двигайся, сестра! – выкрикнула Орланда, почуяв, как талисман на ее груди вдруг слегка нагрелся. – Ему зачем-то нужно нас разделить!

И одним рывком оттащила амазонку обратно.

Вновь лицо чародея исказила ярость, он схватил посох, взмахнул им, описывая в воздухе двойную восьмерку…

Вареникс выбросил вперед сжатые руки…

Окружающий мир словно повернулся по невидимой оси, вокруг них возник как бы купол отливающего багрянцем стекла… И все исчезло…

С недоумением Мерланиус посмотрел на сестер, явно удивляясь, что они еще живы, затем – на свой посох и вполголоса выругался так, что послушница бы покраснела, если бы за прошедший год не наслушалась подобных слов.

– Ну что, съел? – вместо этого задорно показала язык Орланда.

– Да, я не совсем бог, увы, – протянул Странник. – Пока что… И даже не сын этого вашего Дьявола. В данный момент в магии я с вами тягаться не могу. Но зато могу потягаться в живой силе… Ну, мой Ланселат, – обратился он к стоявшему поодаль наготове командору. – Пришла пора вам помахать сталью…

Трибун, нахмурившись, стоял неподвижно, о чем-то напряженно размышляя.

– В чем дело?! – насупил брови маг.

– Понтифик, мне не нравится все это, – произнес Ланселат.

Мерланиус, нехорошо улыбаясь, поглядел внимательно на воина, тот странно побледнел, скривился, хватаясь за грудь.

– Еще что-то хочешь сказать, славный рыцарь? – вежливо поинтересовался понтифик.

– Нет, ваше… больше вопросов не имею.

И развернулся к шеренге своих подчиненных.

– Ты, – сказано было Саграмору, – вместе со мной займешься благородным Мечехвостом. А вы, – Галахад с Гаретом и Мелегантом вытянулись, – разделываетесь с девками. Пелеас, Ламорак, Тарквин…

Облаченные в одинаковые кирасы юнцы выскакивали вперед и занимали места для битвы.

– Вы берете на себя этого старого египетского… хм, жреца и его занюхан… хм, надежную охрану. Ну а вам, мои лучшие воины, – это к Гавейну и Парсифалю (злая ухмылка тронула жесткий рот Ланселата), – придется заняться вот этими двумя толстяками: рогатым и безрогим. Глядишь, справитесь…

– Особливо с безоружным, – прокомментировал Вареникс, поплевав на кулак. – Ежели в штаны не наделаете прежде… Жаль, у нас с собой мыши нет. Вот для нее богатыри были бы в са-амый раз!

Хихикнул даже кто-то из рыцарей Ланселата.

А кусик, выглядывавший из-за пазухи Орланды, недовольно дернулся, словно воспринял замечание о мышах на свой счет. Мол, мне такие не страшны…

Преторианцы не шелохнулись, лишь кто-то из них полушепотом пискнул: «Мятеж!! Ну и влип я! Говорила матушка…»

– Гавейн, ты меня узнал? – вдруг спросил Эомай.

– Не имею чести, уважаемый, – буркнул крепыш. – Раньше мы не встречались, да и после, пожалуй, уже не увидимся, хе-хе!

– Неужели ты забыл того алтарного служку, которого зарезал?

– Он должен был остаться жив… – бросил Гавейн и запнулся, увидев осуждающее выражение лица Ланселата: мол, проболтался, козел кимрский.

– Так вот, это был мой младший брат, – сообщил Эомай. – Вызываю тебя на бой до смерти!

– Увы, не могу доставить тебе этого удовольствия. Господин поручил мне разделаться с твоими дружками. Кстати, я надеюсь, хоть одна из девок останется жива: хочу узнать, что так привлекло в них тебя… – глумливо изрек Гавейн, с удовольствием видя гнев на лице Мечехвоста.

– Ну, хватит, – оборвал его Ланселат. – В Аиде трепаться будешь! Вперед!

Пелеас вдруг сунул руку за спину.

Уже догадываясь, что произойдет в следующий момент, Орландина пригнулась. Брошенный сильной рукой кинжал просвистел над ее головой.

В следующее мгновение Галахад, выхватив из ножен оба клинка – искривленных широких меча – ринулся на Эомая. Он размахивал оружием с такой прытью, что, казалось, исход предрешен. Два-три взмаха, и располосованное тело рыцаря упадет на песок.

Но вынырнувший откуда-то сбоку Вареникс хлопнул в ладоши, и Галахад закувыркался по песку, отброшенный неведомой силой.

Схватка остановилась на секунду, под яростный вопль Мерланиуса, но блеск и звон клинков вновь понеслись над пустыней.

Орландина яростно кинулась в бой, нанося обидчику молниеносные и сильные удары, крутясь в пируэтах и сбивая противников с толку.

Ее сестра, постоянно держась за спиной воительницы, изо всех сил орудовала плетью, старясь попасть по глазам и заставляя двух рыцарей Круга яростно браниться.

Дела у лешего и Будри также шли недурно: Парсифаль, увлекшись нападением, пропустил контратаку леха, дождавшегося удобного момента. После дюжины обманных ударов Будря рубанул из третьей позиции снизу вверх, явно пытаясь разрубить шею тевтонского быка.

Тем временем Гавейн набросился на лешего, но тот резко ушел вниз, присев на корточки и подняв обе руки над головой. Клинок наткнулся на невидимое препятствие, и бородач с воплем в «отсушенной» руке отлетел прочь, получив ускорение мощным пинком в живот.

Между делом лесной князь нашел время слегка махнуть рукой в сторону уже поднимавшего лук Пелеаса, и тот обнаружил, что натянувшаяся тетива из лучших бычьих жил лопнула сразу в трех местах.

Дела сестер шли неплохо. В то время как Орландина орудовала мечом, Орланда из-за ее спины хлестала нападающих треххвостой плетью, предназначенной для верблюдов. Это не причиняло пока особого вреда, но мешало.

Вот, воспользовавшись тем, что ее второй противник выбыл из строя, зажимая ладонью задетый плетью глаз, Орландина внезапно припала на колено. На какую-то долю секунды противник амазонки растерянно глядел вперед, оставив незащищенной нижнюю часть тела. Резким боковым разворотом меча девушка рубанула его по голени – и тут же кувырком ушла вбок. Быстро поднявшись, она кинулась на врага, прибивая его сильными ударами к земле и не давая встать…

Происходила и еще одна схватка – магическая.

За спинами сражающихся Потифар что-то чертил на песке, сообразуясь с указаниями, кои отдавал ему осел, то есть, конечно, его второе я, Хемуасет.

Мерланиус тоже водил посохом в воздухе, выкрикивая время от времени нечто на непонятном языке, а лопоухий друид выл и приплясывал, воздев руки к солнцу.

Был ли со всего этого толк – сказать трудно.

Бой продолжался.

На Эомая насели сразу трое. Братья Круга Стоячих Камней рубились так яростно, что он едва успевал отражать сыпавшиеся на него удары.

Главный противник Мечехвоста – чернявый и мускулистый Ламорак – отменно владел клинком, тело его защищала булатная кираса, и некоторое время он казался совершенно неуязвимым. Но и Эомай был под стать своему врагу, раз за разом уходя от сокрушительных ударов.

Клинки мелькали в опасной близости от его лица, горла, живота, но это была атака глупца – такой бешеный темп не мог сколько-нибудь долго выдержать даже самый закаленный боец. Одно неверное движение могло стоить пренебрегавшему защитой противнику жизни, и, парируя удар за ударом, Эомай терпеливо ожидал неизбежной при таком напоре ошибки.

Вот меч нападающего метнулся в сторону. Тщательно выверенный, затверженный на многих тренировках каскад ударов – сверху, снизу, завершающий выпад в сердце…