Неудачное признание (СИ) - Мари Ардмир Страница 49

«Ты уже подумала о своем желании?»

Надеюсь, он говорит о том самом назревшем желании поколотить степняка, допросить и прикопать. Потому что об ином я думать не могла.

«А о денежной компенсации за обязанности поводыря?»

Свой вопрос он задал ближе к вечеру следующего дня, стоило мне под конвоем через снегопад добраться домой. И ночью, не дав заболеть, князь довел меня до белого каления всего одной строкой:

«Молчишь третьи сутки, это совсем не похоже на тебя».

Знал бы он! Я бы ему высказала, я бы ему такое высказала!

Под гнетом ярости и гнева температура спала, сошел озноб, а вместе с ним и сон. Я до рассвета придумывала самые страшные кары для степняка.

«Теряюсь в догадках…», — прислал утром князь, и только ближе к обеду спросил: — «Я успел сказать, как работает конверт?»

— Нет!

Мой мрачный чуть хриплый рявк разлетелся во всему коридору родного дома, изрядно напугав горничных и озадачив выглянувшую из спальни маму.

— Орвей, с тобой все в порядке?

— Не знаю, — ответила я, и конверт в моих руках вновь засиял, оповещая о сообщении.

«На всякий случай объясню: все, что ты разместишь в конверте, с некоторой задержкой прилетит ко мне».

— Насыпать бы ему черного перца и сухой горчицы!

— Что-что?! — Рядом с мамой показался отец.

— Все хорошо, — заверила я и поспешила скрыться в своей комнате.

Долго думала, что же князю написать, затем махнула рукой и прямо сообщила о своем желании встретиться: «Нужно поговoрить».

«А мы чем заняты?» — прилетело размашистое через два часа.

«С глазу на глаз», — потребовала я, и ответ последовал тут же:

«Начинаю опасаться за свои глаза».

Кажется, он надо мной смеялся. Вот ведь степняк!

«Откуда, позвольте узнать, такая уверенность в моей кровожадности?» — вопросила я возмущенно.

«Врас передал, что ты была ему не рада», — ответил Варган и замолчал до утра.

Я тоже молчала. Все же главную мысль передала, а дальше, как гoворится, пусть думает сам. Он и подумал… немного и совсем не о том.

«Так что насчет вознаграждения?» — повторил вопрос ранним утром, в тот самый момент, когда курьеры внесли в гостиную еще три огромных цветка.

«Не беспокойтесь, мне с лихвой хватит той суммы, что вы пообещали фиви за отказ», — сообщила я.

Он долго думал, прежде чем отправить короткое: «Эта сумма была рассчитана на Фиви».

«Хотите сказать, что я могу запросить больше?»

«Ты можешь все», — было мне ответом.

А через час от князя пришел приказ — не приезжать на бой и настоятельная рекомендация сжечь билеты.

Как интересно. А с чего вдруг он смеет указывать мне, бывшей невесте?

20

Минуту спустя на билетах появился перечень боев, а следом стали очень медленно проявляться время и дата. Они словно давали время на поджог билетов — своеобразный отказ. Не выпуская их из рук, я в глубокой задумчивости вышла из комнаты и спустилась на первый этаж. Сколь бы ни был бесценен в своей редкости шанс посетить царство степняков, я не собиралась ехать... до записки степняка. Его приказ раззадорил, подстегнул к неповиновению, но окончательной точкой в решении стал звон переговорника.

— Фиви, милая! — Голос мамы радостно зазвенел предвкушением новостей, но не встретил ответного отклика

— Откуда прекрасные цветы? — вопросила сестра в соей излюбленной манере скучающего интереса. Я не услышала ответа, вошла в гостиную в тот самый момент, когда новая баронесса Бомо восторженно прошептала: — Неужели… неужели он желает вернуться ко мне?

— Кто желает? — удивилась мама, не сразу вспомнив, что старшая дочь способна думать только о себе и о том, что все цветы в этом доме предназначены исключительно для нее. Впрочем, вспомнив об этом, графиня постаралась не заострять внимания, мягко сменила тему: — Как ты чувствуешь себя?

— Пре-красно, — с запинкой произнесла Фиви и отмахнулась от дальнейших расспросов о здоровье. — Так эти цветы от степняка?

— Да.

— Из дома казначея? — Она затаила дыхание, выждала секунды три, пока графиня подбирала наиболее мягкие выражения. — От младшего сына казначея Знге, я права? — Фиви oпасливо оглянулась и совсем тихо уточнила: — От Коэна?

— Цветы от князя Варгана, — наконец-то ответила мама.

— То есть это он не смог меня забыть?!

— Скорее, меня. — Улыбнувшись, я выступила вперед и попала в поле зрения вероломной сестры: — Здравствуй, Фиви.

Ее глаза стали круглее, вот и все удивление проcкользнувшее в ней.

— Орвей, ты вернулась?!

— А ты уехала, — констатировала я, прищурившись.

Она сразу сообразила, сколько всего хорошего мне хочется сказать. Отвела взгляд всего на миг и тут же изменила свой тон на восторженно-вкрадчивый, а улыбку на невинно-наивную. Нет сомнений, решила солью присыпать мои раны.

— Тебе уже рассказали о том, что я вышла замуж? И о том какая свадьба у нас была?!

— В раздражающих деталях, — кивнула я и пресекла ее дальнейшую похвальбу с перечислением гостей, количества цветов, исполняемых оркестром пьес, подарков и прочих милых сердцу мелочей. — Прости, рада бы поболтать, но не могу. Должна собираться.

Уже начавшаяся фраза «Мой дорогой Жакрен и я пригласили самых влиятельных…» резко оборвалась. В глазах сестры проявилось неприкрытое любопытство. Ведь меня так редко куда-либо звали без нее.

— Куда?

— Я еще в раздумьях. Видишь ли, после похода с князем наш дом осаждают, число приглашений постоянно растет…

— Неужели? — раздалось ироничное в ответ, и Фиви подозрительно посмотрела на нашу родительницу. — Мама?

— Подтвердит, — заверила я, трепетно поглаживая огромный колокольчик неизвестного цветка из ущелья.

— Не уверена, что это стоящие семьи, — не сдержала укола старшая. — Ты бы поберегла себя и имя нашей семьи. Даже младшая дочь графа Феррано не может…

— Посетить королевский зимний бал по именному приглашению? — сверкнула я улыбкой. — Не знаю, как для тебя, а для меня великая честь получить пригласительные из дворца, из резиденции наследного принца и от семьи советника. К слову, очень скоро я войду во дворец царя Каргалла, или скорее, его подвалы. — Возмущенное «Как?!» прекрасно читалась в ее пораженном взгляде, и я похвастала: — Меня пригласили на закрытые бои!

— Не стоило, — шепнула мама, прекрасно зная, что последует за этим. Я тоже знала, просто не удержалась от того, чтобы не поддразнить хотя бы немного, хотя бы сейчас.

— Ты лжешь! — Щеки Фиви покрылись красными пятнами. — Тебя не могли пригласить… Это немыслимая честь даже для тарийцев!

— Рада, что ты оценила. А теперь представь, главный бой произойдет из-за меня. — Я охотно предъявила билеты в моей руке, после чего подмигнула и плавно отступила: — Хорошо пообщаться.

Это был триумф!

Триумф!

И я даже не дрогнула, когда позади сестры появился Жакрен Бомо c широкой улыбкой счастливейшего молодожена. На вид он скинул десяток лет, расцвел, сменил прическу, стал более мужественен и уверен в себе…Но весь этот лоск померк, едва он заметил маму, меня, а затем напряженные плечи молодой жены.

— Графиня! Орвей… — Мое имя прозвучало с тревогой, но куда тревожнее он произнес: — Бесценная, что случилось?

Я стремительно покинула гостиную, закрыла дверь и прижалась к ней спиной. По ту сторону полотна раздавались возмущенные вопросы Фиви и тихие ответы мамы, вызывающие еще большую степень возмущения.

Моего запала хватило на двое суток, к третьим я стала сомневаться в целесообразности идеи. Но все равно собралась и потребовала, чтобы проверенный лакей сопровождал меня в поездке. Судя по лицу Лавира, его не особо грела возможность пеpесечь границу степных и инкогнито посетить их бои. Или же ему не понравилась маскировка. Платье горничной было лакею мало в плечах, висело в груди и на каждом шагу широкая юбка сбивалась в ногах. Меховая накидка оказалась в пору, шляпка с вуалью норовила сползти с коротких волос вопреки всем шпилькам, о перчатках вoвсе пришлоcь забыть, они не налезали.