Сергей Панарин - ...И паровоз навстречу! Страница 5

Придворный колдун

господин Всезнайгель.

Посмевший стучать будет по зубам получать.

Палваныч, не удостоивший табличку вниманием, начал стучать. Коля поймал руку Дубовых, когда тот уже нанес один удар костяшками пальцев.

– Товарищ прапорщик, это дверь дома колдуна. Лучше позвонить.

Хайнц, лысый высокий мужчина со скорбно вытянутым лицом, впустил гостей. Облаченный в черные просторные одежды слуга был рад Николасу. Демонически изогнутые густые брови распрямились, наполовину прикрытые веками грустные глаза раскрылись шире, в них заиграли искорки. Это было максимально возможное выражение счастья.

Коля вспомнил, что, когда он впервые увидел помощника колдуна, ему на ум пришло сравнение с бассетом.

– Здравствуйте, Хайнц, – сказал Лавочкин. – Тилль дома?

– Хозяина нет, – ответил слуга фирменным тенором. – Но он предупреждал о вашем прибытии. Позвольте, я приму ваши шубы… Проходите, сделайте милость, в гостиную.

В гостиной было тепло – горел камин. Комнату освещали масляные лампады, причем неестественно яркие. Мебель красного дерева была крепка и в то же время изящна. На полу – ковер. В центре комнаты стоял широкий круглый стол, окруженный резными стульями. На столе покоилась затейливая ваза, похожая на женскую фигурку. В углах гостиной находились удобные роскошные кресла.

Пока Хайнц ходил на улицу, загонял сани во двор и заводил коней в стойла, Коля, Палваныч и Хельга расселись.

Прапорщик Дубовых посмотрел на огонь, полыхающий в камине, и сказал:

– Сейчас я доведу до вас случай типа байка. Офицер из нашего полка, не буду называть пофамильно, сложил себе такой полено-нагревательный прибор. Естественно, выбрал путь дешевизны и превышения полномочий, то есть клали ему камин солдатики из срочников. Нашлась пара смышленых братьев, у них отец был печником. Ну, он им пообещал спирта и увольнительную. Те, значит, обрадовались, что на родину съездят. Выложили камин – комар носа не подточит: хоть из хаты офицера выламывай и в музей ставь. Сам видел. А он зачем-то пожадничал. Пузырь водки им дал, а когда про отпуск заикнулись, кукишем перед их носами повертел. Пареньки обиделись, но промолчали. Правда, через месяц подсунули ему хитрое поленышко.

– Какое? – спросила Хельга.

– Хитрое. Расщепили, выдолбили полость внутри, вложили толовую шашечку и соединили створки, будто так и было. Отомстить, соответственно, решили. То, что убить могут, как-то не подумали, наверное. Офицер полено в числе прочих загрузил, зажег, а сам ушел на кухню сооружать нехитрый холостяцкий ужин по схеме «яичница с колбасой». А у него был кот. Жирный такой, кастрированный. Очень полюбил у камина полежать, брюхо погреть. Когда шашку разорвало, этого кота ударной волной в окно выкинуло и об забор припечатало. Сам-то он жив-здоров остался, только писаться стал на коврики и любой огонь обходить за версту.

Палваныч засмеялся с резким подхрюкиванием.

Страхолюдлих и Лавочкин переглянулись.

– Не смотрите на меня, графиня, – сказал Коля. – Я сам не знаю, что тут смешного.

Раскрасневшийся пухлый прапорщик ворочался в кресле, мотая плешивой головой. Шея у Дубовых почти отсутствовала, поэтому его телодвижения были особенно потешны. Маленькие глаза слезились. Чувствовалось, Палваныч находился в состоянии подлинной юмористической эйфории.

– Как мало человеку надо, – пробормотал солдат.

– Ух-е! – отдувался Дубовых. – Я все слышал, рядовой! Будешь дерзить – устрою тебе модельный кружок. Будешь делать модель землянки в натуральную величину.

Прапорщика сотряс очередной приступ хохота.

– Все же, Пауль, ты остаешься для меня загадкой, – с затаенной нежностью проговорила Хельга.

На ее бледном лице играла легкая улыбка. Сейчас графиня напоминала Лавочкину знаменитую Мону Лизу.

Вошел Хайнц, неся на подносе чай и лакомства:

– Прошу к столу.

Чаепитие было в самом разгаре, когда вернулся Тилль Всезнайгель. Придворный колдун был задумчив, но деятелен.

– Вы здесь, отлично. Хайнц вас расселит, – Тилль говорил быстро и как-то механически. – Графиня, вы великолепны. Николас, мне нужно поговорить с вами. Пауль, не обижайтесь. Пойдемте, барон.

Коля отставил недопитый чай и последовал за колдуном. Они поднялись в рабочий кабинет Всезнайгеля.

Лавочкин помнил этот зал, занимавший весь второй этаж.

Здесь горели те же яркие лампады, что и в гостиной. Полки упирались в потолок. На полках – книги, свертки, прочие предметы. Столы, хаотично заваленные всякой магической всячиной, все так же располагались полукругом посредине зала.

Коля посмотрел на мозаичную пентаграмму, выложенную в центре зала. Мысленно вернулся к моменту, когда экспериментировал над горшочком и Знаменем. Как же, казалось, давно это было!

Ничего не изменилось, лишь высокая толстая клюка, торчавшая над крайним справа столом, была пуста. Когда-то на ней сидела сова – посыльная Всезнайгеля.

Колдун поймал взгляд солдата:

– Она погибла. Я думал, вы знаете. Не будем терять время. Я уже имел возможность оценить ваш новый дар чтения мыслей. Удивительная вещь! Я знаю лишь одну ведьму, способную к такому фокусу. До тех пор пока вы не назвали имя Эриха, считалось, что мужчины не способны к чтению мыслей. Знамя приготовило сюрпризы, не так ли?

– Так. Оно снова общалось со мной, пока я дремал, топая по Труппенплацу. Оно обещало полностью восстановить свою мощь. Просило не пытаться ворожить, но и не разрывать контакта.

– Отлично! – Тилль потер руки. – Это согласуется с нашими общими планами. Я был у короля, потом забежал к Шпикунднюхелю. Старина измотан, но тверд. Особый королевский полк боеспособен как никогда, а сыск наконец заработал в правильном направлении. Последние новости с Дробенландского фронта обнадеживают. Войска Черного королевства остановились – слишком холодно. Захватив несколько тамошних княжеств, армия Дункельонкеля расползлась по зимним квартирам и, как докладывает разведка, ждет тепла и обозов с теплой амуницией.

Рядовой Лавочкин живо представил полчища его двойников, расселяющихся по захваченным лачугам. Зачесалась правая икра. От нее отхватил кусок сумасшедший колдун Улькхемикер [13] , чтобы создать големов-солдат.

– Конечно, сие есть временная заминка, – продолжил Всезнайгель. – Но и этот подарок судьбы надо использовать полностью. Завтра же мы отправимся к соседям с предложением мира и союза. Если не объединиться, все проиграют.

– Но… – начал было Коля.

– Знаю и без чтения мыслей, о чем вы подумали, мой юный друг, – перебил Тилль. – Надеяться лишь на ваше Знамя – непростительная беспечность. Вы – наш главный резерв и последняя надежда. Вам потребуется любая помощь. Дункельонкель тщательно готовился. Мы – нет.

– Пока мы проездим…

– Ваше Знамя восстановится. И еще. Мы проездим недолго. Вы не забыли, какова скорость ковров-самолетов?

Парень понимающе кивнул.

– И последнее, – сказал колдун. – Командир сыска велел передать, что месяц назад исчезла ваша деревенская подруга.

– Эльза?!

Лавочкин часто вспоминал самое начало путешествия по сказочному миру. Тогда он встретил девушку, похожую на Алису Селезневу из фильма «Гостья из будущего»…

– Надо же… А я обещал вернуться… – пробормотал Коля.

– Шпикунднюхель думает, что ее выкрали слуги Дункельонкеля. Похоже, вы, Николас, должны стать отцом, и черный маг сильно заинтересован в том, чтобы ваш ребенок оказался у него.

– Зачем? – севшим голосом спросил рядовой.

– Ну, кроме банального шантажа, у Дункельонкеля, вероятно, есть какие-то магические планы. Не зря же он вылепил по вашему образу и подобию целую армию? Вы, Николас, выходец из иного мира. В вас кипит новая кровь, новая мощь. Я закрываю глаза, и на экране моего внутреннего взора горит ваш силуэт. Знайте, вы – огромная сила, даже если реально не являетесь таковой, – торжественно закончил Тилль.

– То есть?

– От вас многого ждут, мой юный друг. А в нашем мире, пронизанном магией, сильные ожидания способны воплощаться.

– Впрочем, как и в нашем… – промямлил парень и поплелся вниз, в гостиную.

Хайнц поселил Лавочкина и Дубовых в комнате с двумя кроватями.

Расположившись на ближней к выходу койке, солдат стал разбирать мешок. Сначала он достал форму, чтобы просушить, затем вынул автомат.

Палваныч мечтательно проговорил, глядя на «калашников»:

– К этой машинке ящичка бы три патронов, да, рядовой?

– Правда ваша, товарищ прапорщик, – улыбнулся Лавочкин.

Улыбнулся и тут же скорчил скорбную мину – перед ним появились знакомые цинковые ящики. Три штучки.

– Ух-е! – Дубовых хлопнул себя по коленям. – Как на заказ.