Сергей Боровский - Волшебный приборчик Страница 5

Выпили мы с ним по первой, и я сразу про прибор раскололся. Жгла меня эта тайна, душила немилосердно.

- Ты чо? - обиделся он. - За дурака меня держишь?

В общем, реакция нормальная, предвиденная, неоднократно продемонстрированная и мной самим.

- Проверим? - предложил я, идя по Валькиному сценарию. - Давай, я наведу на тебя какую-нибудь мысль?

Вася, не в пример мне, отнекиваться не стал, а сурово, по-пролетарски принял огонь на себя, порвав на груди символическую тельняшку. Азарт скорого разоблачения завравшегося друга летел весёлыми брызгами из его глаз.

Я на бумажке написал что-то и в сторонку положил. Включил прибор.

- Ну, чего тебе сейчас захотелось?

- Вроде как выпить и закусить.

Я с гордостью протягиваю ему бумажку, а на ней написано: «Наливай». Короче, убил я его доказательствами.

Остаток вечера мы только по этой теме и говорили. Рассказал я ему и про Катю, и про математику, и про многое другое. Он только цокал языком и приговаривал:

- Это ж, блин, надо же!

Как водится, накачались мы до уровня верхней планки. Однако ничего из рассказанного мною не пропало бесследно в пьяном угаре. Утром, часов в семь, проснулся я оттого, что мать меня тормошит за плечо и на ухо приговаривает:

- Вставай! Там этот непутёвый твой пришёл.

Выполз я сонный к нему на лестничную площадку, потому что мать в дом его принципиально не пускала. Боялась, что его дурными манерами наш семейный очаг пропитается.

- Слушай, - шепчет Васька. - Дай этой штукой попользоваться. Один всего день. На работу с ним съезжу, а вечером обратно принесу.

- Зачем тебе?

- Надо.

Заскребли у меня кошки на душе от нехороших предчувствий.

- Ты мне вон книжку до сих пор не можешь отдать, - нашёл я подходящий аргумент. - А теперь прибор тебе понадобился.

- Какую книжку? - искренне удивился Васька.

- «Два капитана». В пятом классе брал.

Но его так просто не проймёшь.

- Твоя что ли? А я всё гляжу на неё и вспомнить не могу, чья. Вот заодно и книжку принесу.

Прислушался я к внутреннему голосу, и стало мне гадко за свою меркантильную натуру — не хочу Ваське прибор давать, хоть умри. Начал ему лекцию читать: прибор, мол, не мой, потеряешь, мне голову оторвут. Но он проявил себя пацаном красноречивым и настойчивым. Сломал он мою волю в результате. Пополам.

До вечера я просидел, как на иголках. Но всё обошлось. Вернул Васька прибор в целости и сохранности и наговорил в придачу целую гору благодарностей.

- Сработало! - похвастался он. - Представляешь, прихожу к начальнику цеха и говорю: так, мол, и так, работаю у вас уже три месяца, а всё второй разряд. И что ты думаешь? Он подписал приказ о повышении!

Я порадовался вместе с ним. За себя в том числе, за доброту свою и чуткость. Разве что без слёз умиления обошлось.

Эх!

Примерно дня через два после того случая я возвращался домой из очередных гостей. У подъезда, как обычно, торчала компания местных отморозков во главе с Муриком. По призванию своему он был хулиганом-переростком. Лет сорок на вид, а сколько ему там на самом деле — в морге когда-нибудь разберутся. Ни семьи, ни работы. Жил он с матерью, регулярно наведываясь на зону для перевоспитания.

Опасности для соседей он не представлял, совершая пакости на почтительном удалении от дома, поэтому мы его не боялись. Кинешь ему небрежно «Привет!», как родному, и идёшь своей дорогой. И даже собственного уважения после этой фразы прибавляется — сам проверял.

Вот и на этот раз я не собирался экспериментировать с формами общения.

- Привет! - произнёс я домашнюю заготовку и вознамерился в подъезд нырнуть, но у Мурика были на меня другие планы.

Он неожиданно перегородил мне дорогу, источая свежий перегар. Здоровый такой мужчина, плотный. Откуда только сила в этом пустом мешке после всех ходок, отсидок и приводов? И в тыл ко мне его подельники подтянулись, отрезая пути отхода.

- Говорят, прибор у тебя один интересный есть? - начал он без предисловий.

«Так, - подумал я, изо всех сил стараясь контролировать мышцы лица. - Спасибо тебе, Вася».

- Какой прибор?

Удивление моё было настолько натуральным, что я бы сам себе поверил в тот момент. Плохо только, что Мурик не разбирался в нюансах психологии.

- Исполнитель желаний, будто бы, - конкретизировал он, проявляя первобытный примитивизм.

В другое время я бы посмеялся над его интерпретацией назначения вещицы, но сейчас мне почему-то смех на помощь не пришёл.

- Да ты что, Мурик? Наврали тебе. Разве же может быть такой прибор?

- А что ты Ваське показывал?

- Да это я его на понт брал. Пьяный был, как тетерев, вот и насочинял всякой ерунды.

Ни слова больше не говоря, врезал мне Мурик под дых. Задохнувшись, я опустился на колени, а сверху мне ещё чем-то нелёгким по голове прилетело. Разноцветные огни рассыпались перед глазами, как во время салюта. В следующее мгновенье увидел я прямо перед своим носом самодельный кривой нож.

- Не рыпайся!

Пальцы Мурика стали ощупывать мои карманы и вскоре наткнулись на то, что искали.

- Этот?

Я кивнул, и прибор перекочевал к своему новому владельцу.

- Если кому скажешь, убью! Понял?

Как не понять, когда доходчиво объясняют.

- А это тебе, чтобы не врал старшим товарищам.

И я мужественно надел лицо на его стальной кулак.

***

Фингалы бывают двух типов: первый, это когда синева находится под левым глазом, второй — когда под правым. У меня обозначился новый, не известный науке тип: он растянулся от самой переносицы равномерно на обе стороны. Родителям эти академические тонкости, конечно, были до лампочки — их интересовала причинно-следственная связь. Но я не собирался вовлекать их в эту некрасивую историю.

- Упал, - сказал я.

- Очнулся, гипс? - съехидничал отец, а мать приложила к ушибленному месту ледяной компресс и пару непечатных слов по адресу хулиганов.

Два дня болело нестерпимо, и лишь когда кожа лица сменила фиолетовый цвет на зелёный, я почувствовал, что снова могу воспринимать окружающих мир адекватно. Правда, не в таких оптимистичных тонах, как прежде.

Потом позвонил Вася. Начал молоть всякую чепуху, ожидая, когда я сам заведу разговор на волнующую его тему. Я же решил доставить себе маленькое удовольствие, уведя нашу беседу слегка в сторону: про урожай грибов в прошлом году, про положение дел во Вьетнаме, про выращивание помидоров.

На истории о Тунгусском метеорите он сломался, не выдержав пытки идиотизмом.

- Что там у тебя с Муриком произошло? - спросил он, перебивая меня на самом интересном месте.

- Ничего особенного. Просто чей-то болтливый язык...

- Ты извини. По пьянке это я. Лишнего наговорил.

- А с каких это пор ты с Муриком компанию водишь?

- Да это я так, - замялся мой бывший друг. - Случайно получилось. А насчёт прибора ты не волнуйся. Я поговорю с ним. Отдаст.

Сам он, впрочем, этому нисколько не верил.

Что и подтвердилось через пару дней, когда припёрся он ко мне лично. Глаза прятать ему было решительно некуда, поэтому взгляд его скучивался в районе кончика носа. И новости он принёс поразительные.

- Понимаешь, - поведал он. - Тут вот какая чепуха. Замели Мурика. В КПЗ он сейчас.

От возникшей догадки мне даже повеселело.

- Они прошлой ночью решили склад взять, - продолжил Вася. - Понятное дело, там сторож был, но Мурик сильно на твой прибор понадеялся. Не знаю, может, у него очень слабые мозговые волны оказались, но только до сторожа они не дошли. Короче, приехали менты и всех повязали.

- А прибор?

- Сломал его Мурик. От злости. Да и улики лишние ни к чему. Ты, кстати, уехал бы на время из города, а то он на тебя грешит, что будто ты ему подсунул липу.

У меня от такой наглости в горле пересохло.

- Подсунул? Да он же у меня его сам из кармана вытащил!

- Я-то тебе верю, но ты же знаешь Мурика. Заводной он. Оттого и страдает. Ты подожди, пока суд пройдёт. Упекут его теперь надолго — всё-таки пятая ходка. И с отягчающими. Тогда снова можешь приезжать.

- Спасибо!

- Да мне-то за что?

Нет, он серьёзно подумал, что я его благодарю.

- А ты где был, когда сторожа «гипнотизировали»? На шухере стоял?

- Не, я такими делами не занимаюсь, - соврал Вася.

***

Оставшийся от каникул лоскуток времени ушёл у меня почти целиком на сочинение легенды. В версиях недостатка я не чувствовал, но ни одна из них не годилась для головастого Вальки. Раскусит он меня, как щенка. Поэтому я сказал просто:

- Потерял я твой прибор.

- Это который?

- Ну, тот, что мысли усиливает.

- И как прошли испытания? - загорелись его кулибинские глаза.

Пикантные подробности я опустил, но в основных чертах пришлось ему поведать о том, как меня жестоко развели и наказали за излишнюю болтливость.

- В общем, работает, как часы, - закончил я своё грустное повествование на мажорной ноте. - Вернее, работал. Но ты же ведь сможешь его восстановить? Да? Схема-то у тебя осталась? С деталями я помогу, сам куплю — не сомневайся.