Оксана Стадник - Чужое добро Страница 50

— Ну, не преувеличивай, — отозвался Дунгаф. — Для целого трактира этого слишком мало все же будет. Но то, что мы с лихвой заплатили за все, — факт!

— Ну и что он теперь с этой денежкой делать будет? Вы же сами прекрасно знаете, что в Кириде ее обменять или потратить невозможно…

— Мне кажется, он найдет выход, — высказала свою мысль Филара, тоже чувствовавшая себя несколько виноватой и поэтому желавшая прекратить этот разговор.

Успокоив таким образом свою совесть, компания поехала на запад вдоль береговой линии. Через какое-то время стало ясно, что Шун-таки простудился. Он все время чихал и мерз. Поворчав для приличия на кое-чью глупость, бедняге пожертвовали чуть ли не все имевшиеся в распоряжении теплые вещи и напоили горячим чаем с медом. Следующие два дня он проспал на спине у Филары, закутавшись в теплый гудроновский плащ. На третье утро питомец мага был уже совершенно здоров и снова кипел энергией. К этому времени море осталось где-то слева: Дунгаф решил отойти подальше от берега.

После обеда ландшафт вдруг резко изменился. Перед глазами путников расстилалась странная пустошь. Она начиналась внезапно и уходила за горизонт. Растрескавшаяся земля, покрытая нагромождениями камней, ракушек и какого-то мусора, частично гонимого ветром.

— Ух-ты… — выглянул из-за спины ирольца гном. — Оказывается, мы уже покинули Гирастан.

— У них границы что, не охраняются вообще? — недоуменно спросил Ральдерик. — Мы спокойно проехали туда-сюда, и нас никто ни разу не остановил и не допросил.

— Охраняются, наверное, — равнодушно пожал плечами Дунгаф. — Просто обязаны…

— Ты знаешь, что это за место? — поинтересовалась Филара.

— О да! Это — Каланурский залив!

— Что-что? — не понял Гудрон.

— Но ведь… А. Я поняла, — кивнула девушка.

— Именно, — подтвердил гном.

— Может быть, вы будете говорить так, чтобы все понимали, что вы имеете в виду? — нахмурился бывший кот. — При чем здесь залив?

— Эх, Шун, Шун… Расскажу я тебе одну поучительную историю, — вздохнул библиотекарь. — Некогда жил в великом порту Калануре один начинающий маг. Любопытный не в меру. И вот однажды попала на свою беду ему в руки книга заклятий, где было черным по белому написано «Ни в коем случае не применяйте эти заклинания! Это очень важно! Мы вас предупредили!». Понятное дело, юный олух не удержался и что-то там поколдовал. В результате море, являвшееся основным источником дохода Каланура, спешно схлынуло, оставив за собой грязное дно, водоросли, пытающихся догнать незапланированный отлив крабов и рыб, беспомощно хлопающих ртами. За это чародея торжественно выгнали из города, запретив возвращаться под угрозой страшной смерти. А было это почти полвека назад…

— И что? — не понял юноша.

— Это, — Филара указала пальцем на пустошь, — то, что осталось от Каланурского залива, после того, как вода ушла. Кстати, тем волшебником был твой маг…

— Что? — не поверил Шун. — Ты имеешь в виду того самого мага, о котором я подумал? Вот уж бы никогда не поверил, что старый пень способен на что-то подобное…

— У нас пресной воды сколько? — нахмурив брови, поинтересовался Ральдерик.

— На прошлом привале набрали полные фляги, — отозвался Гудрон. — Сколько времени потребуется, чтобы пересечь эту местность, как думаете?

— Не меньше трех дней. В лучшем случае, — мрачно предположил Дунгаф. — Пополнить запасы, скорее всего, не удастся. Поэтому воду будем расходовать очень экономно.

И они ступили на эту проклятую злым гением неудачливого чародея землю. Сказать, что идти по ней было неприятно, — значит ничего не сказать. Под копытами лошадей то и дело хрустели старые раковины и пустые панцири крабов, за эти десятилетия доведенные до состояния скорлупы солнцем и ветром. В одном месте им даже попался выбеленный от времени и природных условий человеческий скелет с камнем на шее. Мерзавец робко поежился и стал идти ближе к Герани, справедливо полагая, что в случае опасности Филарин конь сможет постоять не только за себя, но и за близких ему лошадей.

Товарищи шли уже несколько часов, а ландшафт все не менялся. Достаточно скоро они привыкли к разворачивавшемуся вокруг них виду и даже начали с интересом поглядывать на некоторые попадавшиеся им по дороге местные достопримечательности. Особенно их заинтересовала художественная композиция из затонувшего корабля и нескольких скелетов, разбросанных по периметру. Судя по всему, при жизни это было богатое торговое судно, имевшее несчастье затонуть в этих водах на пути из Каланура. Причина трагедии была вполне ясна — из полусгнившей деревянной обшивки судна кое-где торчали ржавые абордажные крючья, а корпус зиял огромной дырой. Наполовину вросшие в грунт пушечные ядра ясно свидетельствовали о том, что именно ее пробило. Скорее всего, корабль затонул незадолго до отступления воды, потому что его остов не был облеплен окаменевшими от времени водорослями и моллюсками. «Шарбану Паретре», — прочли путники на боку судна после некоторых усилий.

— Что это значит? — спросила у гнома Филара.

— Это значит, что он так называется, — ответил тот. — Больше ничего не могу сказать. Удивительно, что до него мародеры еще не добрались…

— Что за мародеры? — поинтересовался Шун, спрыгивая на землю и направляясь к пролому в корпусе.

— Видишь ли, — принялся объяснять Ральдерик, — Каланур был процветающим портом на протяжении столетий. За это время на дне залива должны были скопиться огромные запасы затонувших кораблей, груженных ценностями, а также просто потерянных вещей и сокровищ, скрытых в морской пучине. После отступления моря все это вновь оказалось на поверхности. Не удивительно, что есть определенная категория людей, считающая совершенно естественным, что… Кстати, что ты там собрался делать?

— Я хочу посмотреть, — заявил юноша, заскакивая на обломок мачты, по которому можно было забраться наверх, — не осталось ли там чего-нибудь ценного. Им-то, — взгляд в сторону распростертых скелетов, — оно уже все равно без надобности…

— И почему я надеялся, что ты скажешь не это? — закатил глаза герцог.

— Шун, не надо, — позвала его Филара. — Хочется тебе в этом копаться, да?

— А что такого? — не понял бывший кот, уловивший неодобрение в голосах друзей.

— Спускайся быстро, и поехали уже, — раздраженно буркнул Дунгаф. — Я бы предпочел выехать на нормальную местность как можно скорей.

Шун недоуменно пожал плечами и вернулся к Герани.

— Кстати, Ральдерик, ты так и не объяснил мне, кто такие мародеры, — заметил он, когда они снова тронулись в путь.

— Мародеры — это такие люди, которые обирают трупы и разоряют могилы, мотивируя это тем, что мертвым вещи уже не нужны, — холодно ответил герцог. — Жалкие и убогие личности, лишенные какого бы то ни было представлении о чести, достоинстве и морали.

Гудрон вспомнил о посмертно ограбленных Ральдериком разбойниках, но решил промолчать.

— Мне кажется, или ты действительно пытаешься меня оскорбить? — уточнил Шун, как следует, обдумав слова гендевца.

— Ты хотел узнать, кто такие мародеры, я дал тебе определение. Вот и все.

— Предположим, я тебе поверил.

Вскоре «Шарбану Паретре» остался позади, а конца залива всё не было видно.

11

— Вот жалость-то, — протянул Ральдерик, разглядывая скелет неизвестного монстра, найденный на третий день пути по Каланурскому заливу.

— С каких пор тебя так беспокоит судьба редких видов животных? — удивился Дунгаф, не забывая тщательно зарисовывать диковинку.

— Черт! — герцог не обратил на него внимания и раздраженно пнул череп, размерами сравнимый с небольшой хижиной. — Черт! Черт! Черт! Ну почему море не схлынуло лет этак на шестьдесят позже?! Тогда б эта штука была еще свеженькая и решила все мои проблемы с поиском дракона!

— Ах, ты в этом смысле имеешь в виду…

— Кстати, а кто это был? — поинтересовался Шун, забираясь по ребру на позвоночник твари.

— Один из тех монстров, о которых любят рассказывать бывалые моряки. Обычно, по их словам, они неожиданно атакуют мирно плывущий корабль, обвивают его огромными щупальцами с присосками, откусывают страшными зубами полкормы, жутко ревут и воняют гнилой рыбой, — принялся объяснять гном. — Честно признаться, я никогда не верил подобным байкам. Как оказалось, по крайней мере, часть из них может оказаться правдой.

— У него нет щупальцев, — юноша разглядывал округу с высоты спины чудища. — Здесь только четыре лапы…

— Я вижу, не слепой. И это были не лапы, а ласты.

— Не огорчайся, — попытался утешить Ральдерика Гудрон. — Даже будь он свеженьким, нам он был бы без надобности. Неужели ты думаешь, что мы смогли б утащить такую огромную голову?