Павел Кошовец - Рик: Прогулка в небесах Страница 50

  Гости объявились споро и, нахохлившись, сидели с другой стороны импровизированного стола. С первой, собственно, мы с Мишаней. Потом появилась еда, по научному называемая - закуска: поднос куриных ножек зелёного цвета, оранжевые кругляшки со вкусом картошки, чёрные кляксы в жёлтую точку - яичница, коричневые дольки странного на вкус хлеба, и множество кругляшков разной формы и размеров - фрукты.

  К слову, я сразу озадачил своих бойцов, чтобы они для эстетики употребления еды придавали пищевым брикетам, являвшимся в Замке единственным, но так и не сложившимся средством чревоугодия, соответствующие формы, которые и попытался объяснить на пальцах. Народные умельцы, воодушевлённые моей пламенной речью любителя хорошо пожрать, тут же попытались воплотить мечту в реальность. Но двуглавая зелёная курица и огромный чёрно-синий свиной окорок повергли меня в шок. Тут же высоким указанием я постановил институт начинающих скульпторов упразднить. Не хватало мне здесь Венеры Милосской со вкусом лимона или запеченного гуся в виде мыслителя а-ля Роден. Но более мелкие скульптурные произведения, типа рыбного филе, бараньих рёбрышек, шашлыка со съедобным шампуром и другие поставил на поток.

  Мы с Мишаней подвинулись, давая место Гермесу, и я обратил внимание на настороженный взгляд друга, ткнул его локтём в бок. Мишаня поднял на меня глаза по железной гривне над отвисшей челюстью и кивнул на стол.

  - Это что за фигня?

  - Еда, - популярно разъяснил я. - Только не надо делать вид, что ты не голоден или постишься. Здесь всё съедобно и даже (!) - проакцентировал, - очень вкусно. - Тучи на Мишанином лице продолжили свой неспешный ход, не собираясь исчезать. - Конечно, нам бы конфетку, нам бы ириску! - покривлялся я, обиженный на то, что Мишаня не оценил поляну, организованную, кстати, благодаря моему участию.

  А чего мне это стоило! Горы разновкусовой ерунды, от которой обычного среднестатистического землянина накрыла бы такая изжога, что и фарфор бы плавился! А художественные заморочки, так сказать, эстетическое оформление. Это же чистейшее искусство! Правда, с грязными руками.

  Ну и что, что синее сало. Зато скорее всего в нём нету манки, сои, туалетной бумаги и прочей тырсы. Конечно, свинья тоже не имеет к этому продукту никакого отношения. Ничего, зато жива осталась. Мы же пацифисты в конце концов! Да ещё и вегетарианцы... М-да, жуткая смесь. У богатых свои причуды... Сдаётся, меня в этом словесном компоте столько, сколько и свиньи в синем брикете. Одно название.

  - Ну и чего ты мосты разводишь над Невой? - укоризненно покачал головой. - Блокаду уже сняли, немца разбили, чтоб он хорошо жил, - пробуравил его глазными яблоками. - Чё ты перебираешь харчами, как флюгер ветром? Не замечал раньше за тобой подобного капризничанья. Наоборот, привыкал бы к местной писдче. - Наконец я выдохся, обвинительная речь вытащила хвост из моей глотки. - Как знаешь: ни хо - ни на.

  Мишаня безнадёжно покачал головой.

  - Ну ты и зануда, Рик. На публику работаешь? - кивнул на притихших гостей. Я чуть не задохнулся от возмущения и уже набрал полную грудь, чтобы выдуть гнев на него, но Мишаня значительно махнул рукой: мол, заткнись. Я и выдохнул потихонечку. - Своим насосом уже такую муху раздул, что покруче геликоптёра - можно использовать, как летающее средство. Заместо помело, которое у тебя во рту растёт. Ясно?! - навис надо мной аки хромая Вавилонская башня. - И в общем... это... как его?! - грохнул по столу кулаком. - Погнали!

   И водрузил на серёдочку виновницу торжества.

  - Друзья, - Мишаня вдохновенно развёл руки и горящими глазами обвёл лица внемлющей публики, - сейчас мы спаяем - или споим? - уточнил у меня; я недоумённо пожал плечами - не в курсе, что конкретно он имеет в виду, хотя оба слова в самый раз, - а, - махнул руками, - не важно. В общем, спаяем ряды и станем, как непробиваемая стенка на пенальти! Ух, - мечтательно воздел очи вверх, - мы такие зубы обломаем, что наши враги замахаются ходить к ветеринарному стоматологу и будут мечтать о вставных каучуковых челюстях!

  - А, простите, - подал голос догадывающийся Мурло, - нам погано от этого не будет?

  - Чего? - Мишаня недовольно опустил взгляд на пару этажей ниже. - Не сцы, дядя, мой добрый дружбан Гиппократ, когда впервые зачитывал мне свою клятву - на предмет проверки орфографических и пунктуационных ошибок - клятвенно - а, как каламбурчик? - обещал просторный дубовый гробик с отделением для мини бара. Так что всё пучком.

  - А, - облегчённо вздохнул Мурло, тогда другое дело.

  - Эту регату с вашего позволения начну я, дабы легче вам было по моей лыжне фигачить, - объяснил он, воздел стакан. - Ну, за крепкие ягодицы и мягкие цыцы, - и одним духом опрокинул в утробу жидкость. - Ху, - выдохнул и, не покривившись, соорудил бутерброд из оранжевого хлеба и синего сала. - Ничего, ничего, можно было больше просолить сальцо, а так хорошо хрюкает под зубами, - основательно заработал челюстями.

  Дюли обалдело следили за Мишиными манипуляциями, а я только тихо посмеивался - для меня эта операция не в диковинку. Проза жизни.

  - Рик, твой черёд.

  Я принял в руку дозу и почувствовал, как жидкость за похожими на стекло тонкими стенками ластится ко мне, просится в ладонь, жаждет согреть нутро и навеки остаться во мне.

  - Чтоб костюмчик сидел. Ведь если мне нехорошо, - объяснил я дюлям, - то сидеть у него не получится - будет лежать.

  Обжигающая волна провалилась внутрь и разлилась благотворным теплом в организме... Прикрыв глаза, я расслабленно замер, ожидая результат... Очумелая лёгкость растаскивала, распихивала напряжение, скопившееся во мне, мышцы таяли, превращаясь в кисель, жилы, освобождённые у грифа, теряли настройку - и это было приятно, нервы, выпущенные из тюряги, порхали, словно бабочки...

  - Эй, Рик, раз-раз! - кто-то пощёлкал пальцами у лица. Ясно кто - Мишаня. - Ты ещё не всё выполнил обещанное, чтобы покидать нас.

  - Я что-то обещал? - вяло поинтересовался.

  Вот это вломило! Как после бутылки. Водки. Ну и ну! Хорошо хоть голова соображает. Да и это - подтвердит вам любой алкоголик - может быть довольно иллюзорным. К примеру, кажется, что идешь домой, а на самом деле, отводишь козу... в гараж. Мишанин. Неужели я так охлял в Замке... Или это от нерегулярного употребления? Мишаня ведь держится...

  Я поднял глаза.

  Расплывшаяся в стороны физиономия моего дружбана могла быть блином, спущенной камерой, коровьей лепёшкой в конце концов, но никак не лицом, в классическом понимании этой части головы. Или мои зрительные рецепторы забрасывают, или передо мной картина неописуемого блаженства.

  - Ик! Хорошо! - прокомментировал мои мысли объект наблюдения. - Ну чё, - шарахнул по плечу, аж зубы клацнули, - как там в нирване? Порядок? Передавай привет Будде. Или Кришне? - развернулся в сторону уменьшившихся в размерах дюлей. - Кто следующий? - вопросил требовательно, с трудом передвигая груз взгляда с одного на другого, с другого на третьего.

  - Я! - отчаянно воскликнула Фиалка и подскочила, будто её ущипнули за ягодицу.

  - Молоток, - одобрил порыв Мишаня, тщательно сдвигая брови для более качественного прицеливания в стакан и покачиваясь на несуществующем ветру. - Кушай! - выделил с барского плеча двадцать капель.

  Фиалка собралась с духом, посмотрела на меня жалобно...

  На что я её толкаю?! Взвыла сирена у меня внутри, тяжёлая рука пошла вверх, дабы остановить, успокоить, убаюкать... Поздно. Девушка неимоверно сморщилась, поперхнулась, пара капель вырвалась на волю.

  - Опа, - заторможено прокомментировал Мишаня. - Юпитеру достаточно. - Похлопал по спине Фиалку - будто пыль выбивая. Естественно, та тут же пришла в норму. - Ну как? - осведомился испытующе.

  Фиалка задумчиво покрутила прядку возле уха и жизнерадостно сообщила.

  - А ничего так, - глазки её заблестели, язычок пробежал по губам, увлажняя их и добавляя алой краски. Мне отчего-то показалось, что грудь её при этом воинственно приподнялась. - Только, - засмущалась, - писать хочется.

  - Никаких противопоказаний, - важно дал добро Мишаня.

  - А ещё потом...

  - А у детей часто соску меняют? - напористо осведомился Мишаня. Фиалка неопределённо качнула головой. - То-то же! Прожуй вначале первую. - Хотя мне показалось, что она имела в виду совсем другое. - Иди уже припудри носик, привяжи коня и возвращайся в нашу тесную дружественную компанию.

  Фиалка удалилась на два метра, сообразила себе ширмочку для уединения. А её место в кабине лётчика - испытателя занял решительный Мурло.

  Раз-два, положил в рот жёлтый овощ или фрукт и молча убрался на своё место.

  - Уваж-жаю! - Мишаня выпятил нижнюю челюсть, побуксовал взглядом на невозмутимом лице Мурло и вернулся к основной на сегодняшний день миссии - наливанию.