Сергей Костин - Подразделение 000 Страница 50

К любой найденной на берегу палке привязывается длинная, лучше бельевая, веревка. К концу веревки крепко накрепко крепится груз. В моем случае полукилограммовая гиря, найденная при раскопках столичного рынка. Затем рыбак, в моем случае я сам, должен совершить вот такое махательное движение и постараться попасть грузом, полукилограммовой гирей, точно по голове ранее выпущенного в водоем пингвина.

Пингвин, получив условную команду и не желающий получить ее еще раз, немедленно бросается на поиски подходящей рыбы, находит и привязывает ее к веревке. Рыбаку, опять же в моем лице, остается только намотать бельевую веревку на руку и похвастаться размером рыбы перед товарищами. Иногда, правда, случаются неувязки, и рыбак, но только не я, вытаскивает из воды самого пингвина. И тут уж не до пакта о ненападении.

– Директор, смотри какой красавец, – здоровый, с пол-ладошки карась, обмотанный веревками до неузнаваемости, тщетно пытался вырваться из пут на волю. Но, как уже было отмечено, тщетно, – Еще штук сто таких и можно ехать в ресторан отмечать удачное завершение рыбалки.

Начальство, у которого на счету имелись только загубленные насмерть червяки, осталось недовольно осмотром разрезвившегося в двух кубовом вольере карася. Оно даже высказало предположение, что пойманная рыба недостаточно упитана, чтобы называться рыбой.

– Дяденьки! – достойно ответить зарвавшемуся Директору помешали настойчивые толчки в плечо, – Вы не подскажите, где ловит рыбу знаменитый спасатель Роберт Блинроуз?

Мы с Директором одновременно обернулись. Перед нами стоял отряд детей младшего школьного возраста. Как положено, с электрическим барабаном и шотландским горном.

– Клинроуз, – поправил я неправильное детское произношение, – Клинроуз его фамилия. Рыбу, если можно так выразиться, он ловит во-он там. А зачем вам янкель?

Но дети меня уже не слушали, а наперегонки бежали к американцу, вытаскивая на ходу блокноты для автографов.

– Везет сегодня американцу, – повторил Директор, провожая завистливым взглядом убегающих от нас ребят, – И рыба, и почет.

– Милашка пропустила, – я тоже по-доброму завидовал, – Я на нее управу найду! Нашла к кому детей несмышленых пускать.

Мы с Директором дружно вздохнули и уставились на воду, где по непроверенным данным водилась крупная рыба.

– Извините, мальчики, – долго пялиться на воду нам не позволили, – А вы не подскажите, где ловит рыбу знаменитый спасатель Роберт Клинроуз?

На этот раз нас отвлекли от хорошего клева группа девушек в полосатых купальниках.

– Роберт? Там. А зачем?

Но нас уже никто не слушал. Девчонки, размахивая обкусанными комарами руками и ногами, наперегонки бежали к американцу, который только что закончил раздавать автографы мелкоте.

– Да что это такое? Прямое нарушение правил Службы. Выходные спасателям предоставляются для отдыха, а не для общения с разными фифами. Непорядок! – в подтверждение своей правоты Директор достал из-под кресла квадронокль и принялся пристально наблюдать за моральным состоянием подчиненного.

– Милашка! Ты где? – перво-наперво разобраться со спецмашиной, а потом уж и с остальным, отдельно взятым, членом команды.

– Мы здесь, командор, – радостно ответила Милашка, не подозревавшая о своей участи, – С Герасимом рыбу в самосвалы грузим. Рыбнадзор оптовиков нашел.

– Спецмашина ни при чем, – доложил я Директору, отключив связь-накомарник, – Похоже, это личная инициатива американца.

– Сначала автографы, потом девочки, – Директор несколько раз нажал на кнопку фотокадра, делая снимки для личного дела Боба, – А потом этот американец и Родину предаст? Я тебя спрашиваю, Сергеев!

– Не! – замотал я головой, – Второй номер Родину не продаст. Он ее как бы уже. Ты меня понимаешь, Директор?

– Товарищ Директор! – поправил Директор со злостью запихивая квадронокль в футляр, – С этой минуты я на работе. И ваша рыбалка….

Директор пнул удочку, и вытащил ноутбук, чтобы записать рапорт о недостойном поведении команды спецмашины подразделения 000 за номером тринадцать на отдыхе.

– Молодой человек!?

Перед Директором стояла группа ветеранов, участвовавших в свое время в освоении Антарктиды. Сады сажали, льды растапливали, медали получали.

– Не подскажите, молодой человек, где ловит рыбу знаменитый спасатель Роберт, извините, не помним сложную американскую фамилию.

– Клинроуз, – Директор выбрасывал из себя слова, сжатые, словно макароны в коробке быстрого приготовления, – Мой непосредственный подчиненный ловит рыбу в ста метрах ниже по течению. Вас проводить, или сами по песочку доковыляете? А зачем он вам?

Но Директора уже никто не слушал. Седые ветераны освоения Антарктиды неслись к американцу, позабыв о старости.

– Майор Сергеев. Не кажется ли вам странным то обстоятельство, что три, только что прошедших мимо нас группы, включая и девушек в полосатых купальниках, искали именно вашего второго номера? Ни вас, майора Сергеева, ни мозг команды, Герасима, ни, извините за нескромность, меня, Директора самой героической Службы мира. А именно американца. Может быть, мы чего-то не знаем? А если это так, то будьте любезны, майор Сергеев, узнайте и срочно доложите.

Директор, произнеся столь долгую и мудреную речь, выдохся и свалился в кресло отгонять наглых комаров.

По всем приметам беззаботный выходной был основательно испорчен. Теперь Директор вряд ли когда захочет сгонять с нами на рыбалку, а мы вряд ли когда получим выходной. И из этой неприятной ситуации существовал только один выход. Выполнить приказ Директора и узнать все, и даже больше чем все, о втором номере моей команды.

– Милашка! Командор на связи. Срочная работа.

– Командор! Рада вас слышать. Какая работа в выходной день? Да не шипите вы. Нет, Герасим не спит. Мы только что закончили грузить последний самосвал рыбой. Третий номер передает вам огромный привет. Приве-ет!

– Отставить приветы. Я не шучу. Немедленно ко мне.

Со стороны леса послышались звуки лесоповала, и из чащи, в облаке голодных комаров, валя вековые деревья и сминая кусты дикого крыжовника, показалась Милашка. Спецмашина ловко перепрыгивала лужи с застоявшейся водой, аккуратно объезжала ядовитые грибы и любопытных ежиков.

На верхней башне сидел Герасим с сучковатой корягой и отгонял от Милашки кровососущих. При это ни одна жужжащая гадость на него не садилась и, как мне показалось, даже старалась и близко не подлетать к злому третьему номеру.

– Товарищ Директор. Здесь останетесь, или в спецмашину переберетесь? – его только внутри не хватало.

– Здесь, – рявкнул Директор, устраиваясь поудобнее на пеньке с раскладным перископом, направленным в сторону американца. Вокруг Боба усатые ветераны и девчонки в полосатых купальниках водили хоровод. Дети выщипывали цветы и вязали здоровые венки. Сам Боб смущенно топтался внутри круга и глупо улыбался.

– Ну, я пошел, – постоянно оглядываясь на вышестоящее начальство, которое нервно крутило колесика управления перископом, я забежал в спецмашину и плотно прикрыл люк.

– Мм? – Герасим, лениво почесывая под мышками, полулежал на своем рабочем месте, ожидая приказов.

– Да совсем он обнаглел, – это я о Директоре, – Единственные выходной и то, по человечески отдохнуть не дадут. Вот скажи мне, Гера, Директора все такие?

– Мм, – подтвердил третий номер мое предположение.

– Работа, работа, работа…., – я смахнул с панели управления обрезки ливерной колбасы и одноразовые граненые стаканы с жидкостью, название которой никогда не будет занесено в черные Милашкины ящики. Потому, что примета такая, об этом вслух на Милашке не говорить, – Мыша! Мне что, индивидуально тебя на работу приглашать?

– Здесь я, командор. А что это вокруг второго номера художественная самодеятельность крутиться? И Директор ваш сегодня какой-то ни такой.

– Директор наш! – поправил я спецмашину, – А насчет самодеятельности это ты мне доложишь, примерно минуток через пять. И без возражений. Подключись через спутники к общему участку данных Службы. Слей из нее все, что только можно касательно Боба. Обработай материалы и доложи, с какой такой радости у американца посетителей привалило.

– Мм, – Герасим, борясь со сном, вставил пару нелицеприятных слов о втором номере.

– Да не может наш Боб Родину продать! Что вы, сговорились сегодня все? Боб, это кристальная честность. Лучше бы шел ты, Гера, приглядывать за Директором. А то не дай бог случится чего.

– Командор. Обработка данных закончена. Ничего подозрительного в личном деле второго номера не обнаружено. С лицами иностранных держав не встречался. К секретным документам доступа не имел. От продуктовых магазинов жалоб не поступало. Ликвидировать сейчас будем, или подождем?

Вот так! Ничего подозрительного. А народ все прибывает и прибывает. За пять минут, пока Милашка изучала дело янкеля, у Директора спросили дорогу две группы. Одна из почетных комбайнеров, приехавших на личных комбайнах. Вторая, спортсмены из общества нетрадиционной ориентации под названием « Охота на лис». Директор прав. Почему именно к Бобу?