Терри Пратчетт - 03 Ринсвинд. Посох и Шляпа Страница 52

– Откуда ты взял такую индейку? – поинтересовался сериф.

– Индею, – спокойно поправил его Найджел. – Просто я должен совершить мужественный поступок, прежде чем умру.

– В этом вся довольно печальная суть дела, – кивнул Креозот. – Сначала ты совершаешь какой-нибудь мужественный поступок, а потом умираешь.

– Но что еще мы можем сделать? – спросил Найджел. Креозот с Каниной обдумали его вопрос.

– Я не особенно умею объясняться, – вполголоса заметила девушка.

– Зато я умею, – твердо сказал Найджел. – Мне все время приходится что-то объяснять.

Разрозненные частички того, что некогда было мозгом Ринсвинда, собрались воедино и всплыли сквозь толщу темного подсознания, словно поднимающийся на поверхность труп трехдневной давности.

Его сознание коснулось самых свежих воспоминаний, которые сейчас напоминали только что покрывшуюся коркой рану.

Какой-то посох… а еще боль, настолько сильная, будто между всеми клеточками его тела вбили по стамеске.

Ринсвинд вспомнил, как посох удирал, волоча его за собой. А потом был тот жуткий миг, когда появился Смерть и протянул руку. Но не к нему, а к посоху, который заизвивался, внезапно ожив.

– ИПСЛОР КРАСНЫЙ, ТЕПЕРЬ ТЫ МОЙ.

А затем…

Судя по ощущениям, Ринсвинд лежал на песке. На очень холодном песке.

Рискуя увидеть что-нибудь ужасное, волшебник открыл глаза. Первым делом он увидел свою левую руку и, как это ни удивительно, свою ладонь. Она была такой же грязной, как обычно. А он-то уже ожидал увидеть обрубок.

Похоже, стояла ночь. Пляж – или нечто вроде – простирался в сторону гряды далеких низких гор, раскинувшихся под усеянным мириадами белых звезд ночным небом.

Неподалеку от Ринсвинда на серебристом песке виднелась какая-то грубо проведенная черта. Он приподнял голову и увидел россыпь капель расплавленного металла. Это был октирон, металл настолько магический по своей сути, что ни одна кузница на Диске не могла даже нагреть его.

– О, – сказал Ринсвинд, – значит, мы победили.

И снова хлопнулся наземь.

Через какое-то время его правая рука автоматически потянулась вверх и ощупала макушку. Потом ощупала голову со всех сторон. Затем со все возрастающей настойчивостью зашарила по песку.

В конце концов она, должно быть, передала свою озабоченность остальному телу, потому что Ринсвинд подтянулся и сел.

– О черт, – пробормотал он. Шляпа, похоже, пропала. Зато он увидел небольшую белую фигурку, неподвижно лежащую рядом с ним, позади которой поднимался…

Столб дневного света.

Он гудел и покачивался в воздухе – трехмерная дыра, открывающаяся в какой-то иной мир. Время от времени из дыры вылетал шквал снега. В потоке света различались перекошенные очертания непонятных предметов, которые вполне могли быть зданиями или деталями пейзажа, искаженными странной кривизной пространства. Но Ринсвинд не мог разглядеть их как следует из-за окружающих столб высоких, погруженных в мрачную задумчивость фигур.

Человеческий мозг – удивительная штука. Он может функционировать на нескольких уровнях одновременно. Пока Ринсвинд распылял силы своего разума на стоны и поиски шляпы, потаенная часть его сознания наблюдала, оценивала, анализировала и сравнивала.

Теперь же она подкралась к мозжечку, постучала его по плечу, сунула ему в руку записку и бросилась наутек.

В записке было написано примерно следующее: «Надеюсь, у меня все хорошо. Недавнее испытание магией стало последней каплей для измученной ткани реальности. В ней открылась дыра. Я в Подземельных Измерениях. А те твари, что я вижу перед собой, – это… Твари. Было очень приятно со мной познакомиться».

Сидящая ближе всех к Ринсвинду Тварь была по меньшей мере двадцати футов ростом и походила на дохлую лошадь, которую выкопали из могилы примерно через три месяца после смерти и ознакомили с рядом новых ощущений. Как минимум одно из этих ощущений было связано с осьминогом.

Тварь не замечала Ринсвинда. Она была слишком занята тем, что сосредоточенно смотрела на свет.

Ринсвинд подполз к неподвижному телу Койна и тихонько толкнул его локтем.

– Ты жив? – спросил он. – Если нет, лучше ничего не говори.

Койн перекатился на спину и уставился на волшебника полными недоумения глазами.

– Я помню… – через некоторое время попытался вымолвить он.

– Не стоит, – перебил его Ринсвинд. Рука мальчика рассеянно пошарила в песке.

– Его больше нет, – спокойно сообщил волшебник.

Рука прекратила поиски.

Ринсвинд помог Койну сесть. Парнишка рассеянно посмотрел на холодный серебристый песок, на небо, на сидящих вдали Тварей, а затем снова перевел взгляд на Ринсвинда.

– Я не знаю, что мне делать, – признался он.

– Не страшно. Я живу с этим чувством всю жизнь, – утешил Ринсвинд. – Все годы провел как в тумане. – Он замялся. – По-моему, это называется проявлять человечность или нечто в том же духе.

– Но я-то всегда знал, что надо делать!

Ринсвинд открыл было рот, чтобы сказать, что видел кое-какие из его дел, но передумал и вместо этого подбодрил:

– Выше нос. Нужно видеть во всем только хорошее. Ведь могло быть и хуже.

Койн еще раз оглянулся и чуть более нормальным голосом поинтересовался:

– Хуже?

– Гм.

– Где мы?

– Это что-то вроде другого измерения. Магия прорвалась сюда и, думаю, увлекла нас за собой.

– А эти существа?

Они посмотрели на Тварей.

– Кажется, это Твари, – ответил Ринсвинд. – Пытаются пролезть в дыру. Это нелегко. Разные энергетические уровни. Помню, нам как-то читали по ним лекцию…

Койн кивнул и протянул худую, бледную руку к его лбу.

– Ты не против…?

Его прикосновение заставило Ринсвинда содрогнуться.

– Ты о чем?

– Чтобы я заглянул к тебе в голову?

– Ай-й.

«Здесь жуткий бардак. Неудивительно, что ты ничего не можешь найти».

– Ой.

«Тебе следовало бы устроить генеральную уборку».

– Уф.

– Ага.

Ринсвинд почувствовал, что чужой разум покинул его мозг. Койн нахмурился.

– Их нельзя пускать, – объявил он. – Они обладают ужасной силой. Сейчас Твари пытаются расширить дыру, и это им по плечу. Они ждали шанса прорваться в наш мир в течение многих… – он сдвинул брови, – япох?

– Эпох, – поправил Ринсвинд.

Койн разжал ладонь, которую до сих пор держал крепко стиснутой в кулак, и показал волшебнику небольшую серую жемчужину.

– Знаешь, что это? – спросил он.

– Нет. И что же это?

– Я… не помню. Но мы должны вернуть ее обратно.

– Ладно. Воспользуйся чудовством. Разнеси их на куски и пошли домой.

– Нет. Они живут за счет магии. Это только усилит их. Я не могу прибегать к волшебству.

– Ты уверен? – уточнил Ринсвинд.

– Боюсь, в твоей памяти не было ни малейших сомнений по этому поводу.

– Тогда что нам делать?

– Я не знаю!

Ринсвинд обдумал его заявление, а потом с видом человека, пришедшего к окончательному решению, начал стягивать с себя последний носок.

– Только кирпичей здесь нет, – заметил он, обращаясь в пространство. – Придется воспользоваться песком.

– Ты хочешь расправиться с ними при помощи носка с песком?

– Нет. Я собираюсь убежать от них. Носок с песком пойдет в ход, когда они побегут за мной.

Люди возвращались в Аль Хали, над которым горой обломков высилась рухнувшая башня. Несколько смельчаков принялись разгребать завалы, исходя из того, что там могли остаться люди, которых можно спасти или ограбить – или и то, и другое вместе.

Среди обломков камней и состоялся следующий разговор:

– Под этой плитой что-то шевелится!

– Под этой? Клянусь двумя бородами Имтала, ты ошибаешься. Она, должно быть, весит целую тонну.

– Братья, сюда!

Потом следуют звуки, сопровождающие подъем чего-то очень тяжелого, а затем:

– Это ящик!

– Как ты думаешь, в нем могут храниться сокровища?

– Клянусь Семью Лунами Назрима, у него отрастают ноги!

– Не Семью, а Пятью…

– Куда это он? Куда это он пошел?

– Неважно. Ты от темы не отходи. Давай-ка разберемся. Согласно легенде, Лун было Пять…

В Клатче к мифологии относятся серьезно. Это только в реальную жизнь они не верят.

Трое всадников, спускающихся сквозь тяжелые снеговые тучи к пупземельному краю равнины Сто, почувствовали, что вокруг них что-то изменилось. В воздухе появился какой-то резкий запах.

– Вы ничего не чувствуете? – спросил Найджел. – Я помню этот запах с детства – лежишь в постели в первое утро зимы и вроде как ощущаешь в воздухе его вкус и…

Облака под ними расступились, и они увидели стада, принадлежащие Ледяным Великанам и заполняющие высокогорную равнину от края до края.

Льды простирались на мили во всех направлениях, и воздух насквозь пропитался издаваемым ими грохотом.

Первыми двигались ледники-самцы, оглашая окрестности могучим скрежещущим ревом. Их неумолимо стремящиеся вперед тела поднимали огромные фонтаны земли. За ними следовали самки и малыши, которые легко скользили по равнине, уже вспаханной вожаками до самого скального основания.