Леонид Каганов - Зомби в СССР. Контрольный выстрел в голову (сборник) Страница 53

Милиционер на крыше опустился на колено и стал бить короткими точными очередями. После каждой то один, то другой упырь падал, выплевывая фонтанчики крови и слизи.

Но остальных это не останавливало.

Я глянул в боковое зеркало. Игорь с отцом уже заскочили в строение, дверь за ними захлопнулась.

Меня чеканутые не заметили. Они окружили здание, стали прыгать, пытаясь выбить дверь и окна. Но на окнах были решетки, а дверь им пока не поддавалась.

Милиционер исчез.

Я осмотрелся по сторонам. Похоже, больше упырей не было. Но эти-то остались! И как мне теперь быть?

Может быть, завести грузовик и подъехать к строению? Но шланг! Отец уже вставил его в бак. Если отъезжать, его может заклинить, и тогда придется вырывать его из колонки.

А это значит, что все зальет бензином и единственная искра…

Я положил руки на баранку и опустил лоб на кулаки.

У здания слаженно застрекотали автоматы.

Я глянул в зеркало и обомлел – отец, Игорь и милиционер слаженно били из «калашей» по упырям, засев на крыше.

Несколько очередей – и все чеканутые растянулись на горячем асфальте.

Отец забросил автомат на плечо и спустился вниз. Он подбежал к машине, я распахнул дверцу, и он оказался в кабине:

– Цел?

– Ага.

– Ну, подожди тогда.

Он выпрыгнул обратно, подскочил к шлангу, воткнутому в бак, и нажал на рычаг. Цифры на колонке принялись отсчитывать залитое горючее.

Закончив, отец вернулся в кабину и перегнал «МАЗ» к зданию заправки.

– Давай в кузов, – приказал он мне. – Откроешь заднюю створку и будешь помогать.

Как только я закончил с кузовом, из дверей заправки спиной вперед вышел Игорь. Вместе с милиционером он нес ящик с патронами. Мы с отцом его приняли – для двоих он оказался не тяжелым, оттащили в глубь кузова.

Потом отец, спохватившись, отправил меня на крышу заправки, следить за упырями.

Минут через десять мы закончили погрузку – шесть ящиков, восемь автоматов, немного еды и ящик газировки.

– Слезай, – крикнул мне отец.

Когда я оказался на земле, милиционер – крепкий дядька лет пятидесяти – окинул меня взглядом и повернулся к отцу:

– Твой?

– Ну.

– Это хорошо, что с тобой. Мои черт-те где остались…

Отец промолчал, только положил руку мне на плечо. Игорь сидел в кузове, копаясь в ящиках.

Милиционер протянул мне руку:

– Майор Соболев.

– Михаил. – Его пожатие было крепким.

Он взглянул на отца:

– Парень-то с оружием обращаться умеет?

– Я в ДОСААФе из мелкашки шесть из десяти выбиваю, – немного обидевшись, ответил я. – А в школе, на энвэпэ, автомат собираю за пятьдесят секунд.

– Норматив – сорок пять секунд, – буркнул майор, но скинул с плеча автомат и протянул его мне.

Это был не как у нас в школе, АК-47, а укороченный, со складным прикладом АК-74У.

– Эй, там, в кузове, – крикнул он. – Дай оружие и боеприпасы.

Игорь высунул голову, протянул автомат и несколько магазинов. Спросил:

– Слышь, майор, а что в милиции-то говорят?

Соболев выдал мне два рожка, снял фуражку и вытер пот со лба. Потом ответил:

– Связь отсутствует. На всех частотах треск и пустота. И в штабе, и в управлении – полное отсутствие признаков жизни. Я пока там оружейную комнату чистил да транспорт выбирал – вообще никого не встретил.

– А люди какие рядом ходили, нет?

– Нет. Я потому здесь и окопался – колонок в городе немного, если кто уцелел, так точно сюда придет. Без горючего жизни нет.

Игорь понимающе кивнул. Отец сплюнул:

– Не иначе, это американцы бомбу бактериологическую скинули.

– Может быть, – Игорь пожал плечами. – Сейчас не до этого. Давайте двигаться к заводу, времени нет.

– А что там? – встрепенулся Соболев.

– Наши, – кратко пояснил Игорь. – Наши.

Майор кивнул довольно, уточнять не стал.

Мы перенесли оружие и патроны в кузов. Соболев набрал в канистру бензина и хотел сжечь трупы чеканутых, но его отговорили. Мол, не дай бог, бабахнет заправка, а куда другим деться?

Лучше положить канистру туда же, в кузов. На случай, если не доведется попасть на заправку.

Мы вернулись в кабину, Соболев забрался в кузов, похлопал по крыше.

Отец завел двигатель, грузовик зачихал и тронулся с места.

Игорь показывал, куда ехать. Кое-где дорогу перекрывали заторы из разбитых машин, брошенных троллейбусов. В одном месте нам встретилась перевернутая фура. Из разорванного борта высыпались зеленые яблоки. Мы не останавливались у таких пробок, не пытались их растащить. Отец просто разворачивал «МАЗ», и мы искали другой путь.

Сверху раздался грохот – это Соболев колотил по крыше кабины.

Отец затормозил и высунулся в окно:

– Чего?

– Налево смотри! – прокричал майор.

Мы глянули.

На углу хрущевки роилась большая группа чеканутых. Над их головами развевалась пестрая скатерть, насаженная, кажется, на швабру.

– Похоже на флаг, пап!

Отец кивнул, глянул на Игоря.

– Конечно, – отозвался тот. – Пробуем.

Отец резко развернул грузовик.

Наверху ударил автомат. Чеканутые задергались, некоторые упали. Они отхлынули от хрущевки, кинулись, спотыкаясь, к машине.

Игорь приоткрыл окно, высунулся по плечо, дал очередь.

– Назад! Закрой окно, – приказал отец.

Игорь послушался.

– Майор, держись там! – Отец дождался ответной реплики Соболева и резво вывернул руль, врезаясь в толпу чеканутых по касательной.

Взлетели тела, один ткнулся лицом в лобовое стекло. Отец удерживал руль, крутясь на месте. Под колесами хрустело, двигатель ревел, чеканутые скулили, хрипели и царапали машину.

– Стой, стой, – замахал руками Игорь. – Уже хватит.

Упыри растеклись в стороны, настороженно порыкивая. Видимо, смекнули, кто сильнее.

Тут вступил Соболев. Над крышей кабины расторопно застрочил «калаш». Отец опустил стекло со своей стороны, Игорь со своей – и лупанули в две дудки. Чеканутые прыснули прочь.

Из подвального окна высунулась рука – явно человеческая. Она резко задвигалась, будто звала.

– Пап, пап, смотри! – я прикоснулся к плечу отца.

Тот кивнул. Развернул грузовик кормой к дому и медленно подал назад, стараясь подобраться поближе к хрущевке.

Игорь и майор перестали стрелять, и упыри тут же взбодрились. Они ломанулись к нам; а из-за хрущевки вынырнуло подкрепление.

Отец высунулся в окно:

– Соболев, что там?

– Люди.

Как только машина застыла, чеканутые бросились к нам. Игорь встретил их короткими очередями.

Отец выскользнул из кабины на подножку и скомандовал мне:

– Стреляй, только аккуратно.

Я вскинул «калаш», прижался щекой к прикладу. Выстрелил. Из дула вырвались черные клубочки дыма. На торпеду, прямо за рулем, упали три гильзы.

Упырь – тело в светлом костюме, перепачканном кровью и грязью, – содрогнулся, споткнулся, крутнулся вокруг своей оси и свалился на асфальт.

Его место в строю тут же заняли двое – бывший дед с клюкой и бывшая тетка обширных объемов. Со стороны небольшого сквера подтягивался еще десяток.

Я начал бить короткими очередями, стараясь не подпустить чеканутых ближе.

Не получалось. Задние упыри давили на передних, те резво прыгали, стараясь уйти от огня.

Неожиданно прямо перед носом появилась голова в бигуди, с запавшими глазами. Заревев, упырь схватил мой автомат за ствол и дернул на себя.

Опешив, я разжал руки, и тварь свалилась на асфальт. Тут же вскочила и бросилась на меня. Я лихорадочно закручивал окно, но она успела просунуть руку и дергалась, пытаясь зацепить меня.

– Игорь!

Он, не поворачиваясь, крикнул через плечо:

– Не могу, парень, слишком насели. Сам давай!

Я повернулся к окну и увидел улыбающееся лицо отца.

Наверху заработал еще один автомат. Потом еще один.

Отец подмигнул мне, развернулся на подножке и вскинул автомат. Двумя длинными очередями он сбил на землю всех ближайших упырей и, приоткрыв дверцу, протиснулся в кабину.

– Подвинься, сынок! Сейчас мы им зададим!

Он завел мотор и заложил крутой вираж, опять размазывая чеканутых по асфальту. Потом еще и еще. Мотор ревел, под колесами хрустело и чавкало.

Автоматы наверху не унимались.

Спустя несколько минут отец остановил машину и достал из пачки сигарету:

– Перекур.

На дороге и тротуаре тянулись длинные красные следы от протекторов. Валялись тела упырей. Кое-где на солнце тускло поблескивали гильзы.

– Кто там был? – спросил я у отца.

– Человек.

– А конкретнее? – Игорь протянул руку и взял сигарету.

– Да слесарь. Чинил там, когда все началось. Четвертый день без еды. Только воду пил. Там ему Соболев дал чего-то пожевать.

– Пап, там это… автомат мой, – запинаясь, сказал я.

Отец вздохнул с укором, но вылез на подножку, пропуская меня. Я выпрыгнул, подбежал к автомату, забросил его на плечо и метнулся обратно.

Мельком увидел в кузове жилистого дядьку в кепке, жадно грызшего буханку хлеба. Майор что-то рассказывал ему.