Рон Хаббард - Внутренний враг Страница 53

— Если вы не пойдете мне навстречу, я добьюсь, чтобы вам урезали ассигнования, — припугнул я. — Правительству нужны военнослужащие.

Администратор раболепно заглянул мне в глаза и сказал, что сделает все от него зависящее.

Я вернулся в комнату отдыха и велел Рату и Тербу как можно скорее отключить ретранслятор 831. Я дал им свой номер телефона в отеле и напоследок язвительно сказал: когда им надоест смотреть телевизор, пусть позвонят мне и скажут, что снова приступили к работе, а до тех пор выплата жалованья им будет приостановлена. И с тем ушел.

Ей-Богу, я был здорово зол. Я тут пупок себе надрываю, а другие валяются и в потолок поплевывают.

Но это еще не решило моих проблем. Я должен был знать, чем занимается Хеллер. Прилично поиздержавшись на такси, я вернулся в отель. Прежде чем предпринять следующий шаг, я обязательно должен был восстановить свой контроль над Хеллером.

Ютанк куда-то вышла. На ленч я не успел, поэтому заказал себе в номер три креветочных салата и меланхолически их сжевал. И вдруг — идея! Иногда пища именно так сказывается на человеке. Я вспомнил про телескоп. Распаковав его, я вышел на террасу. Наверняка одна из тех комнат в Эмпайр Стейт Билдинг принадлежит ему, решил я. С изображением не ладилось — не было четкости, мешала какая-то желтизна. Я пошел в комнату и почитал инструкцию.

Оказывается, при включении телескоп становился не совсем телескопом, а испускал луч, который улавливал другую сторону стены, пройдя сквозь пустое пространство между молекулами стены. И когда уже молекул не оставалось, он создавал энергетический барьер, действующий как зеркало, изображение с которого возвращалось к зрителю. У него был и звукоприемник. Да-да, конечно же, эта штука походила на телескоп.

Я взглянул в него еще раз и увидел, что это было. Смог. Бедняга телескоп решил, что смог — это сплошная стена, и попытался на всем пути выстроить отражающие зеркала. Слишком много смога. Слишком большое расстояние. Смутно виделись какие-то столы, вещи, но ничего нужного. Вдруг я вспомнил, что кабинет Хеллера выходит окнами на юг! Это же другая сторона здания! (…)! Нужно было немедленно браться за работу. Этого требовал долг! Никаких проволочек!

Вернулась Ютанк в сопровождении двух посыльных, до отказа навьюченных ее покупками. На оберточной бумаге я видел, откуда они: Сакс, Лорд и Тейлор, Тиффани. Оставалось надеяться, что нам все-таки хватит денег на возвращение домой!

Она вышла на веранду.

— Придется нам задержаться здесь немного, — сказал я. — Надеюсь, денег на возвращение нам хватит!

Она открыла свою сумочку, заглянула туда и сказала, что от ста тысяч уже почти ничего не осталось. Меня как громом поразило. После Рима, Парижа, Лондона и Вашингтона? Этой дикарке из пустыни Каракумы только деньгами распоряжаться! Фантастика!

Ютанк была со мной дружелюбна, разговаривала ровно.

— Боже мой, только взгляни на это! — сказала она, кладя в рот пальчик. Она смотрела во все глаза на Эмпайр Стейт Билдинг, купающийся в закатном солнце. — Высокий, крепкий! Какой же он высоченный! Такое зрелище захватывает тебя целиком!

— И впрямь, целиком, — сказал я, и меня передернуло, когда я вспомнил о том, что испытал в этом здании.

Что-то у Ютанк было на уме. Она ласково посмотрела на меня:

— Султан-бей, а может, когда мы поужинаем и в комнате у тебя будет темно и уютно, мне прийти и… ну… ты знаешь.

О, радость! Никогда еще в жизни не слышал я о плане более чудесном, чем этот!

Долг может и подождать! Она подняла мне больше чем настроение!

Конечно, это было чудесно, но около десяти вечера Ютанк как-то вдруг занервничала, поднялась с постели и ушла к себе. Сам я, пребывая в радостном возбуждении, заснуть не мог. Я все слышал, как она ходит и ходит у себя, а потом наконец наверх пришел лифт, обслуживающий пентхауз, и снова ушел вниз.

Снедаемый любопытством, я отмычкой открыл дверь в ее спальню. Она исчезла! Ну что же тут такого, — возможно, вышла прогуляться, глотнуть свежего воздуха. Сам я чувствовал себя молодцом. Я осознал, что удача пошла мне в руки, — да, собственно, уже шла какое-то время. Оставалось только плыть на гребне удачи. Возьму-ка телескоп, решил я, и отправлюсь прямо сейчас взглянуть на номер Хеллера в «Ласковых пальмах». Карта улиц города подсказала мне, что я всего лишь в миле от этого заведения. Я оделся в темное и взял с собой зачехленный телескоп — на чехле была ручка.

Вскоре я подъехал на такси к многоквартирному дому, стоящему к северу от «Ласковых пальм». Улица была очень тихой. Дом выглядел старым, и, чтобы попасть на крышу, не нужно было подкупать никакого привратника — тут были только полированные латунные ящики для писем и кнопки звонков.

Гениально! Я выберу номер на верхнем этаже, войду в дом, а там немножко проворства — и я на крыше.

Квартира 22Б — на самом верхнем этаже. А что за имя — просто прелесть! «Маргарита Помпом Либидо». Наверное, шоу-герл с множеством ухажеров, привычная к поздним звонкам. Я нажал кнопку. Очевидно, там в ответ позвонили по телефону и нужно было ответить на вызов. Раздался сигнал, и я ответил.

— Кто это? — спросил голос — качество связи было скверным.

— Старый поклонник, — ответил я, надеясь, что при разговоре снизу вверх качество связи не улучшится.

Дверная защелка щелкнула моментально. Я толкнул дверь, вошел, сел в лифт и вышел из него на двадцать втором этаже. В конце коридора была пожарная лестница, ведущая на крышу, И я направился к ней. На полпути к цели я почувствовал, как сбоку приоткрылась на цепочке дверь. Это была квартира 22Б.

— Кто вы? — Голос был музыкальным и приветливым. Сквозь трехдюймовую щель я мог разглядеть только часть женского лица. Оно принадлежало особе примерно лет шестидесяти!

— Инспектор по проверке состояния крыш, — ответил я.

— Что? — Уже без всякой приветливости.

— Инспектор по проверке состояния крыш, — повторил я. — Обязан проверить крышу.

— Значит, вы пришли сюда не ко мне, чтобы развлечься? — Нет, нет. Я слишком поисчерпался!

— Проверка крыши, — сказал я, похлопав по чехлу. Дверь захлопнулась. С громким стуком!

Что ж, известное дело: чтобы сотворить эту планету, нужен всевозможный человеческий материал. Я стал взбираться по лестнице. Дверь запасного выхода была заперта, но немного профессионального умения — и она открылась, открылась на крышу, загроможденную высокими кондиционерами, за которыми почти ничего не было видно.

Минуты за две или даже меньше я сориентировался и достал из чехла телескоп. Затем подошел к парапету и, припоминая, что было видно из окна хеллеровского номера, попытался определить нужные мне здание и окна. Это оказалось слегка затруднительным, пока я не сообразил, что стою лицом к северу, а не к югу. Я исправил эту ошибку.

Далее все пошло как по маслу. Я включил и настроил телескоп — короче, сделал все, что требовал покойный мистер Спурк. И вот мой взгляд проник в комнату с фальшивыми джунглями и пляжем. Там малыш дипломат шоколадного цвета отыгрывался на угольно-черной девице. Они катались в искусственной траве, опаляемые лучами искусственного солнца. Но что касается их занятия любовью, то тут уже не было ничего искусственного!

Наконец он извлек откуда-то веревку и ухитрился опутать ее по рукам и ногам, а уж дотом действительно показал ей, на что способен!

Я считал, что в этот вечер уже утолил свои страсти, ан нет — снова стал возбуждаться. Мне показалось, что он непременно убьет ее, как вдруг все прекратилось. Она сбросила с себя веревку, словно ее и не существовало, и сказала:

— Так это было, мистер Була?

— Точно так! — ответил он. — Повторим-ка это опять!

Ну ладно. Я ведь пришел сюда не отдыхать и развлекаться. Чуть сдвинув телескоп, я понял, что смотрю в гостиную Хеллера. Там было довольно темно. Все в полном порядке, за исключением стойки бара, где скопилась груда посуды из-под мороженого в ожидании уборщика. Надо отдать должное Хеллеру: чистюля он был хоть куда. Даже если бы в нем не было ничего, вызывающего раздражения, вас раздражала бы его чистоплотность! Даже в этой полутьме было видно, что гостиная действительно прекрасна.

Я повел телескоп чуть в сторону и зрительно оказался у него в спальне. Глазам моим предстала какая-то мешанина. Я понял, в чем дело — зеркала! Какое-то время я не мог разобрать, что есть что. Наконец я различил постель — огромную, круглую, способную уместить человек шесть. И на ней лежал Хеллер! Он мирно спал на боку, и светловолосая его голова безмятежно покоилась на откинутой руке.

И что ему было за дело до причиняемых мне неприятностей! Он лежал в постели один как перст! Никакого признака, что кто-то есть еще. И тут телескоп скользнул вверх и наткнулся на потолочное зеркало. Мне показалось, что я вижу на второй подушке чью-то голову, лицо, небольшое лицо. Я увеличил изображение. Волтарианский трехмерный поясной портрет!