Людмила Астахова - НЧЧК. Дело рыжих Страница 54

Слишком занятая происходящим, на короткую заминку у выхода из Управления я даже и внимание-то обратила далеко не сразу. Ну, стоит какая-то девица… ну, подошел к ней Эрин… простите, капитан лорд ап-Телемнар… ну, говорят о чем-то… У нас там сьючки разгулялись! Ведьмы разбушевались! Вот скажите – до девиц ли мне, а?

Все-таки я удивительно нечуткая бываю временами. Это же та самая дриада! Как там ее – Фига или Папайя? В любом случае, это – досадная помеха на пути выполнения долга, и она, сожги ее пламя Удуна, не стоит моего внимания. Абсолютно. И не ревную я ни капельки.

Вот совершенно зря возводят напраслину на умственные способности дриад. Некоторые из них обладают неисчерпаемыми запасами терпения и изобретательности, когда речь идет о завоевании сердца мужчины. Иногда им удается взять измором некоторых нестойких кавалеров. (О! Несчастные! Вечная им память!)

Не заметить Грушу Солончак в ослепительно белой шубке на фоне ноябрьской коричневости окружающего пейзажа было невозможно по определению. Особенно вдохновляюще смотрелись бы ярко-розовые сапожки с пушистым отворотом и стразами на всей протяженности бесконечного каблука, если бы не синие от холода коленки, обтянутые тончайшими чулочками. Трогательно, конечно, никто не спорит, но только не в глазах ошалевшего от недосыпа и тревожных новостей энчечекиста.

Увидев, что Груша подпрыгнула мячиком и ринулась навстречу, Эрин решительно двинулся наперерез, бросив своим спутникам:

– Одну минуту.

Он сумел поймать дриаду почти налету, крепко сжав плечи и таким образом удержав от прыжка на шею.

– Почему ты вчера не пришел? Я ждала. Как ты мог? Тебе не стыдно?

– Я был на секретном задании, а телефон сломался, – сурово процедил эльф.

– Ты врешь! – заявила оскорбленная в лучших чувствах барышня. – Ты был на дежурстве, а телефон сам сломал. Я все знаю!

– А откуда ты знаешь, что я делал? – подозрительно спросил Эрин, щуря глаза точь-в-точь, как Железный Маэдрос на ростовом портрете, висевшем в актовом зале столичного здания ИГБ. – Кто тебе сказал, чем я занимаюсь в рабочее время?

– Никто, – испуганно пискнула Груша, уже жалея о своей осведомленности.

– Так значит, в нашем управлении идет утечка служебной информации? Любопытно! Службе внутренней безопасности и лично товарищу Шраку это не понравится.

Металл в голосе капитана ап-Телемнара кому угодно навеял бы мысль об огромных ржавых замках и массивных засовах на одиночных камерах в подвалах НЧЧК, столь любимых пиндостанскими кинематографистами. Дриада тоже любила кино.

– Пройдемте, гражданочка Солончак…

– Куда?

– На допрос, естественно, – вежливо пояснил Эрин и зловеще добавил: – С пристрас-с-с-с-стием.

– Не надо, – прошептала дриада чуть слышно.

– Надо! – рявкнул эльф, но пальцы предусмотрительно разжал, давая возможность жертве пуститься наутек.

Вслед свистеть не стал, но очень хотелось.

Маки, сын Вуки только невнятно хмыкнул. С гномами у дриад отношения не складывались по причине разности взглядов на использование лесных богатств Серединной Империи. Не говоря уже о вековечной вражде с оными из-за изобретения бумаги и её массового производства. Нолвэндэ же все время смотрела куда-то мимо, и потом сделала вид, будто вообще ничего не произошло. Ну как тут не проникнуться благодарностью за проявленную деликатность? Эринрандир проникся.

Уилкин поджидал энчечекистов прямо на пороге полицейского управления, подпрыгивая и подвывая от нетерпения. Выглядел он плохо, а говорил исключительно матом.

– Эрин! … сделай … что-нибудь! И …! Этих … тварей! …! В …!

И войдя внутрь, эльф понял, что готов поддержать Брюса не только словом, но и делом.

Какой там дурдом! Здесь Проклятым Землям Диснея делать нечего! Эрин помимо воли потянулся к оружию. В бытность свою «столичной штучкой», а ранее командиром разведроты он навидался всякого безумия: разорванные в клочья тела, и резво скачущих, плюющихся ядом мертвецов, и всякую безмозглую нечисть, не говоря уже о вампирах и химерных тварях, но чтобы вокруг бегала такая жуть…

Тут были похожие на квадратные куски сыра с глазами и ртом желтого цвета существа на ножках, толстые розовые морские звезды, мяукающие улитки, и красные раки в штанах и рубашке. А если добавить пародию на осьминога, дудящего в кларнет, и грызуна в скафандре, но становилось понятно, почему сотрудники Брюса Уилкина срочно покинули рабочие места, оставив на произвол судьбы резко протрезвевшего буяна-алкаголика, которому не посчастливилось делить «обезьянник» с окончательно спятившей сьючкой. Мужик вжимался в решетку всем телом и благим матом орал:

– Караул! Режут! Убивают!

С одной стороны, мороки выглядели почти, как сказочные герои, а с другой стороны, ничего более маразматичного никому из присутствующих раньше видеть не доводилось.

А собственно, что еще могла материализовывать девчонка, одетая в наряд, состоящий из… порнографической кирасы – тонкие лямочки соединяли между собой затейливый лифчик с фигурными кусочками, оставляя открытые участки живота и спины, коротенькую юбчонку и высокие по колено, дырчатые сапожки на шнуровке? Все это из золотистого цвета хинтайской синтетики. А на дворе-то, чтоб понятно было, ноябрь месяц.

– Нол, держись от мозгов этой дуры как можно дальше! – строго предупредил Эрин.

И стал медленно приближаться к вопящей, как баньши, девчонке.

– Вы готовы, дети? Да, капитан! Я не слышу! Так точно, капитан! Кт-о-о-о-о-о проживает на дне океана?! Спанч Боб Сквэа Пэнтс! – выкрикивала она разными голосами на какой-то варварский мотив.

Без тестов, знаний и умений гнома-криминалиста было понятно, что сьючка находится под действием у-магона. Доза, конечно, мизерная, и почти не опасная. Но, балрог раздери, это же у-магон! И впрямь самый раз кричать «Караул!».

– За…шибись! – мрачно молвил гном, ни на шаг не приблизившись к жертве маго-наркотика. – Хорошо, что я захватил аптечку. Кто будет её держать, пока я буду кровь брать и вводить успокоительное?

Желающих, кроме Эринрандира, не сыскалось. Взгляд юной ведьмы сфокусировался на эльфе и внезапно обрел пронзительную ясность.

– Кто… вы?

– Капитан Госбезопасности. НЧЧК.

Название грозного ведомства подействовало на сьючку самым неожиданным образом.

– Спасите… помогите…, – чуть слышно прошептала она и протянула эльфу тоненькие ручонки через решетку. – Спасите меня, дяденька эльф! Умираю…

– Не бойся. Я ничего плохого тебе не сделаю, – успокаивающе нашептывал Эрин, не переставая глядеть девчонке прямо в глаза. – Успокойся, успокойся, тебя никто не тронет.

Несчастная сьючка ухватилась влажной холодной ладошкой за пальцы эльфа, словно утопающий за спасательный круг.

– Я… умираю… – молила она.

– Маки, иди сюда, – шепотом скомандовал энчечекист. – Скорее! Кровь на анализ, антидот и успокоительное.

И пока гном занимался девчонкой, по очереди вгоняя ей иглу за иглой в голубоватые вены на руках, Эрин продолжал ласково уговаривать ведьму расслабиться, закрыть глаза и успокоиться. И по мере того, как начали действовать его слова и лекарства, стали таять и мороки.

– Что это было? – шепотом спросил Уилкин, подразумевая разыгравшийся здесь только что психоделической шторм.

Эрин только плечами пожал.

– Ты бы камеру открыл, она уже не опасна, – попросил он полицейского.

– Вот ведь хрень…, – сокрушался тот, щелкая замком.

– Это не хрень, – вяло откликнулась сьючка. – Это Спанч Боб.

И снова отрубилась.

– Что? – не расслышал Брюс.

– Ну, наркота такая, – авторитетно пояснил Маки. – Иномирянская. Я недавно монографию издал на эту тему. Не поверишь, там она в открытом доступе, прямо по телевиденью рекламируют. Как, например, мунский сейлор.

Уилкин озабоченно покачал головой.

– Несчастные дети. Теперь понятно, почему они к нам бегут.

От греха подальше девицу общими усилиями перенесли в карцер. Для её же безопасности. Чтобы, когда она очнется, можно было спокойно и без лишних свидетелей поговорить.

«Куталион» не пригодился, во всяком случае, пока. Каюсь, в первый миг, едва переступив порог утопающего в безумии участка, я машинально схватилась за кобуру – слишком уж достоверными и красочными оказались заполонившие помещение мороки. В таких случаях говорят – этот бы талант да на благие цели. Несчастная девчонка, чье перекошенное сознание породило всю эту иномирянскую жуть (уф, надеюсь там, у них, все эти твари по улицам не бегают! Иначе попадальцы достойны не только сочувствия, но и политического убежища), обладала не только развитым воображением, но и способностями для реализации своих… фантазий. Я все-таки воздержусь от термина «глюки», хотя по участку бегали именно они.

«Тебя бы в школу, – с искренним сочувствием подумала я, пока Эринрандир успокаивал беднягу. – В обычную хорошую школу, безо всякой магии. Может быть, даже художественную. Или – с литературно-педагогическим уклоном. А потом – в институт и замуж. Эру великий, они живут так мало – и так много времени тратят на всякую бессмысленную… фигню!»