Злобный заморыш (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович Страница 56

И ухмыльнулся, как мог бы ухмыльнуться крокодил при виде заплутавшей в болотах семьи убежденных веганов. Я захрипел, чувствуя, как здоровенные пальцы сжимают мой череп.

— Эй, Суматоха!! — заорал он, тряся мной как игрушкой, — Забирай пацана! Мы нашли себе кое-кого поинтереснее!

— Это кто, милый? — просипела Каллисто, натужно закашлявшись. Она удерживала за шкирку надсадно хнычущего паренька, безуспешно и глупо дергавшегося в сторону двери.

— Криггс, радость моя, — давил лыбу страшный как моя жизнь громила, продолжая мной трясти, — Тот самый!

— Ооо… — округлила девушка глаза, разглядывая меня как курицу на прилавке, — Неужели?

— Ужели! — бодро рявкнул кид, вновь поворачивая рожу в сторону предполагаемых собеседников, — Суматоха! Где ты там, иметь твою нервную маму!!!

— В отличие от некоторых, я с мальчиками не умею прыгать как ашурвийский ламмут! — раздалось среди ящиков, откуда слышался шум приближающейся толпы, — Сейчас будем!

Я лихорадочно задергался, но тут же обвис, видя предупреждающий оскал Айвана, у которого при этом мимическом действе выпала пара пуль, сидевших ранее в скуле. Выдергивать пистолет или старрх мне сразу перехотелось. Вот попал так попал. Выходит, покойный Жесткий расколол Хориона от затылка до задницы, сдав мои особенности кидам. Что теперь делать? Даже если освобожусь каким-либо чудом, эти два чудовища будут меня преследовать, а в своих силах удрать — без денег, связей, защиты… я очень сильно сомневаюсь.

Задница!

«Боевой режим»!

Нет ответа. Совсем задница. Не могу использовать даже свой козырь, телу, инстинктам и чертовой системе, пересаженной мной от савэджа, совершенно непонятно, что вокруг может вызывать смертельную опасность. Да, орк держит меня за голову, но все предпосылки к тому, что он не собирается мне вредить сейчас!

Каллисто захромала вперед, навстречу приближающимся голосам Суматохи и матросов. Перед собой она буквально несла Хориона, держа пацана за шкирку. Тот вновь издавал жалобные звуки, махал руками, но рыжеволосой определенно было чхать с высокой колокольни.

— Так, что тут у нас? — весело прогундела незабвенная швабра, выруливая из-за кучи ящиков и весело блестя глазами. Казалось, её совершенно не волновал уполовиненный состав команды и чрезвычайно мрачные рожи выживших, поглядывающих на всклокоченную начальницу сзади как на врага народа.

— Вот парень твой, — кашлянув, хрипло проговорила Каллисто, стоя перед нами с Айваном и вертя Хорионом перед собой, — Ты забираешь свое, мы свое. Расходимся и забываем друг о друге.

— Эй, мы же договаривались о другом! — надула губы Суматоха, бросив на мальчишку лишь один взгляд.

— Мы будем слишком заняты, — прорычал орк, дергая меня вверх, — Сделки не будет. Бери пацана.

— Я его возьму… — протянула стоящая в десятке метров от нас психованная девка, переводя взгляд на меня, — Но почему…

— Не твое дело! — рявкнул зеленый попаданец.

…и начал хрипеть, судорожно хватая воздух и тряся мной. Не один, все, включая и меня, неожиданно почувствовали, что не можем дышать и двигаться, как будто воздух в одну секунду стал вязким, как очень густое желе. Киды, матросы, Хорион, я… все шипели, едва шевеля пальцами и дергая руками.

Но не Аврора Аддамс. Её широко раскрытые черные глаза, из которых пропала даже та мельчайшая искра разума, что заходила попить чаю раз в год, были направлены только на меня. Кожа девушки, и так бледная до опупения, в мгновение ока потеряла даже намек на цвет, став почти прозрачной. На лбу безумной тощей заразы вздулись толстые вены, а уголки губ пошли в разные стороны, раскрывая рот в безумной, совершенно безрадостной и невероятно широкой улыбке.

— Ты… — почти прошептала Суматоха, медленно разводя в стороны руки. Её команда падала вокруг на колени, выпуская оружие и безмолвно развевая рты. Взъерошенная, она сделала паузу, сощурилась, а затем повторила, — Ты…

Когда вокруг психованной тощей заразы забили черные молнии, я понял, что моя песенка не просто спета. Певец уже закрыл саквояж с тремя брошенными в него медяками, сплюнул вслед утянувшему четвертый медяк мальчишке, и пошёл в ближайшую харчевню пропивать дневной заработок. Это было не всё, это был тотальный абзац, кабзец и даже кобзон, иначе не назови. О магах этого мира я знал очень мало, зато прекрасно понял, что парализация всего и вся плюс черные молнии — это однозначно приехали.

Сливайте воду.

Между поднятых к потолку рук совсем-не-смешной-девочки Суматохи стал формироваться черный шар. Мерзко и угрюмо засвистело, воздух вокруг пришел в движение. Кто-то вымученно заскулил. Молнии рывком стали на порядок мощнее, пара из них, попав в ящик, отшвырнула те далеко в сторону. Шар тьмы рывками увеличивался, пульсируя между ладоней Авроры.

А затем она, закусив губу и сверкая совершенно бешеным взглядом, с натугой начала направлять этот шар на меня. Глаза Суматохи не отрывались от моего лица, она не видела ничего вокруг…

Уже прощаясь с жизнью, я ощутил, что куда-то лечу, причем не один, а в целом комке тел. Долететь, куда бы то ни было, комок не успел — нас приложило взрывной волной и ударом звука, более всего похожим на десятикратно усиленный треск грома. Удар, еще удар, переворот…

«Боевой режим»!

Нога в ботинке тормозит о поверхность пола, вздымая клубы пыли, рука кратко бьет тыльной стороной ладони в тот же пол, чтобы вернуть равновесие, вторая нога идёт назад, упираясь ботинком в какую-то прогибающуюся наклонную поверхность. Краткий обзор по сторонам выдает информацию — рядом со мной лежит Каллисто Дримс, находящаяся в глубоком отрубе, из ссадины на ее виске сочится кровь, глаза закачены, а правая рука оторвана по локоть. Еще рядом валяется задницей в зенит Хорион, ошалело лупая глазами по сторонам. Остальная картина мало отличается — я вижу разбросанных взрывом матросов «Плавучей лодки», они почти не шевелятся. Логично. Времени прошло всего ничего. Двух фигурантов наивысшей категории опасности не видно — Аврора и Айван отсутствуют.

Орка я нахожу, уже взвалив Хориона на плечо и проводя рывок к двери. Должник присутствует… вокруг. Фрагментами. Часть черепной коробки висит на дверном засове, огромная нога в рваных штанах придавила одного из эльфов. Рука рвет из-за пояса пистолет, быстро ищу взглядом Суматоху, но её не видно. Четверть секунды на принятие решения… и я устремляюсь к двери. Три приоритета — бегство, убийство Каллисто, убийство Суматохи. Из них приходится выбрать дорогу, с наибольшей вероятностью приводящую меня к сидящей в ночи на куче шерсти сероглазой малышке. Она ждет меня. Суммарный коэффициент полезного действия в таком случае максимален.

Ночной воздух свеж настолько, что почти бьет под дых. С усилием делаю вдох, оглядываясь и вспоминая, где ждут шкрассы. Бегу, сломя ноги. «Боевой режим» плавно уходит, начинаю задыхаться и выдыхаться. Это фальшивое изнеможение, оно наступает за счет того, что способность «режима» отпускает вожжи организма, снимает форсаж. Нужно перетерпеть, подтолкнуть тонус. Осталось совсем немного.

Между мной и шкрассами всего десяток-другой метров, но его занимают подходящие к складу пьяные и агрессивно настроенные матросы. Руки хватают меня, дергают из стороны в сторону, я получаю пару зуботычин и один раз в ухо. Ору, что было сил, что я не из «этих», а «эти» сейчас на складе. Бьют еще, пытаются вырвать пацана. Не отпускаю, ору, что было сил, про то, что «лодочники» положили почти всю полицию Урфинорка. Драчунов разгоняют, меня хватают за грудки, требуют повторить. Повторяю два раза, громко, матом, с надрывом.

Верят. Отпускают. Толпа трезвеющих на глазах мордоворотов несется на склад.

Собираю в кулак всё, что осталось, бегу дальше. В подворотне шкрассы, они мурчат при виде меня. Что-то низенькое кидается и обнимает. Отбитыми ушами слышу плач. Времени нет. Зато есть веревки. Я предполагал, что сына Механика придется фиксировать. Вяжу мычащего мальчишку на седло позади себя, Эльму сажаю спереди. Снова один кот свободен.