Людмила Астахова - НЧЧК. Дело рыжих Страница 57

«Когда я скажу «три», пусть начинают штурм».

– Дзир, внимание. По счету «три» начинаем. Я продублирую.

Переговоры, кажется, и впрямь зашли в тупик.

– Какой вертолет? Ты спятил, Три Нитки? Откуда в нашем городе вертолет? Это раз. Где я тебе возьму три миллиона, да еще и пиндостанскими баксалларами? Это два! Да вали ты на все четыре стороны, все равно далеко не уйдешь, но зачем же лишать жизни ни в чем не повинных цивильных? Это…Три!

– Два нуля! – гавкнула я в рацию и отрубила гарнитуру. Прижавшись к стене, я лихорадочно расстегивала заевшую кобуру и трясла головой, пытаясь закрыться от ударной волны, накрывшей меня, как только в дело вступили боевые маги. Вокруг все грохотало и звенело, а хрупкая ментальная связь с Эринрандиром жалобно тенькнула и порвалась…

Первыми ударили боевые энчечекистские маги и, если бы Эрин мог чувствовать состояние маго-эфира так же отчетливо, как настоящие чародеи, то услышал бы пронзительный звон крошащегося заслона. А так у него лишь загудело в голове. В образовавшийся пролом тут же ломанулись дроу. Следом за ними побежал Эринрандир с верным «Куталионом». Если бы не заложники-иномиряне, то в окно просто выстрелили бы газовой гранатой, и через пять минут в квартиру можно спокойно заходить. Дровский газ – очень опасная штука, стоит чуть-чуть превысить дозу и из закрытого помещения понесут сине-серые от удушья трупы.

Соседние двери в подъезде, где свила себе гнездо Мария Сидорова, были раскрыты настежь. Видимо, людей вытаскивали оттуда силой – замки взломаны, кто-то потерял домашние тапочки, тут же валялись детские игрушки.

Эрин грубо выругался. Если они так со своими сородичами, то что же там сделали с орком и дриадой.

Часть группы захвата отправилась в подвал, остальные приготовились вскрывать бронированную дверь.

Вузеллин короткой очередью разнес вдребезги камеру слежения, а близнецы взялись за плазменные горелки, чтобы срезать петли. Дзир тем временем колдовал, в буквальном смысле, над магическим запором:

– Ап`эло пот`энциам д`эи. Н`эка м`агиам![18]

Работали темные эльфы почти синхронно, и так быстро, что ап-Телемнар не успел сосчитать до двадцати, как дверь выпала сама.

– Вуз! Прикрой! – крикнул Дзир и змеей нырнул в освободившийся проход.

Следом за командиром внутрь ворвались остальные спецназовцы.

– На пол! Лицом вниз!

– Всем лежать!

– Не двигаться! Руки за голову!

Кричали до смерти перепуганные заложники, плакали дети, в воздухе стоял удушливый запах жженого пластика и окалины, но как такового сопротивления спецназ не встретил. Попытался рыпнуться только уже знакомый Эрину кошконенавистник, но против дроу, как известно, нет приема, если нет другого дроу. Аминаллон вырубил его с одного удара. Леший-охранник сориентировался быстрее человека и тут же сдался сам.

– Где ведьмак?! – орал на него Дзир, которого так же, как и Эринрандира, интересовала персона особо опасного преступника по прозвищу Три Нитки.

– В подвал шмыгнул!

Лезть в темный подвал, где, судя по доносящемуся из под пола грохоту, идет бой, было верхом безрассудства. Но когда кровь уже кипит от переизбытка адреналина, остановиться тяжело, особенно если след еще горяч.

– Выводи людей, – бросил Эрин. – Я сейчас.

Он сильно рисковал получить пулю в лоб, и почти что нарвался на нее. Если бы не бронежилет, то оружейный салют, исполнение государственного гимна и погребальный костер за казенный счет милорду ап-Телемнару были бы гарантированы. Причем самое обидное – вскрытие у доброго доктора Роина могло показать, что убившая эльфа пуля выпущена из дровской винтовки. Сдохнуть от руки своих же – как противно, право слово.

– А-х-х-ха!

На какое-то мгновение Эрин отключился. А ну-ка получить удар от пули и рухнуть спиной на бетонный пол. Бо-о-о-о-ольно!

«Как мне больно, леди! Так мне и надо, идиоту! Все мозги пропил…»

– Бо-о-о-ольно тебе? – прошелестел кто-то из темноты.

От звука этого голоса энчечекист очнулся окончательно. Кто хоть раз слышал, как говорит Три Нитки, и остался при этом жив, тому приторные слащавые интонации будут еще долго сниться в кошмарных снах. Эрин забыл о боли, дернулся и успел откатиться в сторону за миг до вспышки. Бетонными брызгами, высеченными выстрелами, ему оцарапало и обожгло щеку.

В кромешной темноте все преимущества за тепловым зрением дроу и ведьмачьей мутацией, а обычному эльфу здесь делать нечего. Но Эрин честно постарался выжать из ситуации как можно больше пользы для себя. Жить-то хочется! Тем более теперь, когда…

– Парни, по мне не стрелять! – крикнул он, надеясь на понятливость Дзировых мальчиков, и спрятался за сейф.

О том, что это именно сейф, Эрин узнал, когда со всего маху налетел на твердый острый угол.

Расстреляв совместными усилиями по полной обойме, энчечекист и ведьмак перешли к более близкому знакомству. Тут-то капитан милорд ап-Телемнар понял, насколько погорячился, связываясь с Три Нитки. Теперь стало ясно, что с Карлсоном эльфу просто напросто повезло. То ли Нэо расслабился, работая пастухом у сьючек, то ли невольный ментальный удар Нолвэндэ настолько взбудоражил инстинкты, но пропустив несколько молниеносных ударов, Эрин честно себе признался в одном – через три минуты он умрет. Возможно, даже еще скорее. Три Нитки только выглядел, словно девочка, переодетая в кожаный мальчиковый прикид, эдакое прилизанное гламурное недоразумение, а на деле ведьмак работал кулаками, точно комбайн для обмолота зерна. Энчечекиста спасал только бронежилет. Пока спасал. До тех пор пока наемник не ухитрился накинуть Эринрандиру на шею свою любимую удавку из трех капроновых струн для гитары, скрученных воедино.

– Сдохни, ушастый!

«Сдыхаю», – согласился Эрин. Он не мог вцепиться обеими руками в петлю. Пальцы на правой болтались на коже и сухожилиях, выдернутые из суставных сумок.

Где же связь?! Балрог, да где же это подлая связь? Да на что я годна, графомагиня хренова, если связь теряю!

«…льно…»– долетело до меня сквозь безумную какофонию штурма магического и физического.

Его там убивают. И он меня зовет!

«Куталион» порхнул в руку сам, каска слетела с головы и покатилась куда-то, а я уже бежала, летела к дому, отшвыривая встречных и перепрыгивая через упавших. Лестница… квартира… Прочь! Где этот подвал?

– С дороги! – проорала я прямо в чью-то перекошенную физиономию.

«Где ты? Я не слышу! Держись!»

Есть! Горло перехватило дикой болью, словно меня душили… Плевать! Вниз!

Я не вижу в темноте, я же не дроу. Но мне и не нужно видеть. От ведьмака несло таким сладострастным удовольствием, что промахнуться было немыслимо.

– Хэй! – крикнула я, чтоб отвлечь убийцу на себя.

Поймала отблеск его глаз, зацепилась за взгляд – и одним направленным ударом выжгла ему мозги начисто.

– Хр-р… – просипел ведьмак, конвульсивно дергая руками.

– Пригнись! – то ли подумала, то ли крикнула я и тут же выстрелила на звук, а, скорее, на угасающее эхо от моего же удара.

И повалилась на пол, сбитая отдачей от собственной атаки. Сверху меня накрыло что-то живое и тяжелое, и…

Он хотел крикнуть: «Куда? Куда тебя несет?! Назад!», но из передавленной гортани вырвалось глухое шипение. Беда с этими женщинами!

Если бы сознание уже не было затуманено и омрачено от острой гипоксии, то ментальным ударом мыслечтицы Эрину бы вышибло мозги за компанию с ведьмаком. Хватка Трех Ниток тут же ослабла, а в ликующие легкие влился поток воздуха, пахнущего пороховой гарью и цементной пылью.

Прямо над ухом грохнул выстрел, ведьмака отбросило, а недодушенного энчечекиста забрызгало чем-то горячим.

– Л-х-х-х-х! Гх!

«Сейчас эту маленькую дурочку свои же и пристрелят! – отчаянно подумалось Эрину, когда не удалось выдавить из себя ни единого внятного звука. – Давай, задница ушастая, делай же что-нибудь! Не стой!»

Он заставил свое избитое тело прыгнуть вперед и подмять под себя Нолвэндэ, прикрывая от шальной пули.

Прощайте, локти! Здравствуй, гигантская шишка на лбу!

О! Зато голос прорезался.

… На мне лежал кто-то теплый и тяжелый, но в кромешной тьме подвала я не могла различить его лица. Зато отлично слышала тяжелое прерывистое дыхание и бешеный стук сердца. И еще кое-что… Ох… я и половины-то из этих слов не знаю…

– Милорд? – наугад спросила я.

Ни о каком мысленном общении не могло быть и речи. В голове у меня стоял сплошной хруст и визг, словно по стеклу скребли железкой. Я не стала вникать в смысл его ответа и, должно быть, немного потеряла.

– Милорд, – я поморщилась – голова болела зверски, – Вы не могли бы с меня слезть?

– Что? – он осекся на полуслове.

– Дело в том, – с шизофренической рассудительностью продолжила я, – что вы лежите на моей руке. У меня там пистолет. Заряженный. Я не успела поставить его на предохранитель…