Алексей Иванов - Земля - Сортировочная Страница 6

– Чего тебе? - негромко спросил он. Лубянкин протянул ему сжатый кулак и оглянулся по сторонам.

– Пацану, - кратко пояснил он.

В желтую прокуренную ладонь дяди Толи упала круглая таблетка.

– Кто? - быстро отреагировал дядя Толя.

– Майор Бабекус.

P. S. Товарещ редактор! Эта глава не такая, как все остальные. Непосредсвенно я в ней не учавствую, следоватилъно, изложение событея произошли токо гипотетически. Но я основывалса на фактах, и поэтому заевлю о своей решымости атстаивать эту главу в таком виде, какой есь, так как в ней просле-жеваю важную фелософскую мысль, что женщена тоже человек. Еще раз говорю, что переписывать не буду, это дело принцепа.

P . P . S . Еще я прослежеваю мысль, што орудее унич-тоженея надо превратить в орудее освобождения, и даю. прогнос на будующее развитее цывилизацыи: зделать это можно токо путем духовново вмешатильства.

ГЛАВА 7

Дядя Толя разбудил меня поздно утром, подергав за ногу.

– Вставай, - сказал он. - Есть пора.

Он сказал это так, будто меня ждал не завтрак, а разведка в тыл врага. Правда, спросонок я не уловил его странного выражения лица, да и вообще не задумался: почему это он не на работе?

Я лежал на сене, глядел в обветшавшую крышу и думал, что тишина в нашей Сортировке, оказывается, соткана из неуловимых звуков. Я перебирал эти звуки, как расплетал пряжу: вот крик петуха на дальней улице, вот треск бензопилы у Самохвало-вых, вот диспетчер на станции, вот дребезг ведра на колонке, вот гул проходящего состава.

– Вовка!… - зло крикнул со двора дядя Толя. - Сколько раз звать надо!…

– Иду! - ответил я и пихнул Барбариса.

Пока мы умывались, дядя Толя стоял на крыльце, облокотившись на перила, курил и смотрел на меня.

– Все, мы готовы, - сказал я ему, поднимаясь по ступенькам.

За мной следом шел Барбарис, и дядя Толя остановил его, уткнув два пальца в грудь.

– Погоди, Борька, - велел он. - Пусть сперва гость позавтракает.

– Пусть, - согласился Барбарис. - Я что, мешаю, что ли? Мы всегда…

– Не ходи, говорю тебе, - настойчиво тормозил его отец и подтолкнул меня к двери. - Иди, иди, Вовка…

– Так, дядь Толь… - начал я.

– Проходи! - рявкнул на меня дядя Толя. - Не стой на пороге!…

Я струхнул, отступив.

– Бать, ты чего?… - заныл испуганный Барбарис.

– Дядь Толь, мы же вместе… - попробовал и я, но тут он рассвирепел.

– Не дома, не командуй! - крикнул он. - Иди в кухню!

Я отскочил за порог.

– Борька, кому говорю, пошел прочь! - заорал дядя Толя. - Ну, живо!… Потом пожрешь, не барин!… Сперва зарабатывать научись, а после отцу хами!

Оттолкнув Барбариса с крыльца, он влетел в прихожую и захлопнул дверь.

– Пошли, Вовик, пошли, - ласково сказал он мне, опуская крючок.

Обняв за плечи, он повлек меня на кухню.

В кухне на столе стояла здоровенная миска пшенной каши. Каша еще истекала паром, в ее подтаявшем боку лучилась янтарная лужица масла.

– Клавдия ушла, Вовик, - заискивающе бормотал дядя Толя, усаживая меня. - А я тебя сам покормлю, кашки вот сварил…

Он сунул мне ложку и сел напротив, глядя в глаза. «Может, он выяснил, что я дальний родственник певца Кобзона?…» - подумал я.

– Мы тебе посолим… - снова засуетился дядя Толя. В пальцах у него оказалась какая-то таблетка, которую он размял и высыпал в кашу. - Ты только кушай… - И, выхватив ложку, он перемешал у меня в тарелке.

Подчинившись, я принялся завтракать с нехорошим предчувствием в душе.

– Во-от та-ак… - ласково приговаривал дядя Толя при каждой съеденной мною ложке. - Молодец, Вовик, еще ложечку…

С улицы к окошку приник Барбарис и глядел на меня голодными, немыми глазами.

– Еще давай, еще, - бубнил дядя Толя.

Умяв с полтарелки, я остановился, поглядел на него и сказал:

– Все. Наелся. Больше не хочу.

Дядя Толя проворно вскочил, обежал вокруг стола и сел рядом со мной, обняв меня за талию.

– Ну, еще немножечко, - невинно сказал он, моей рукой подцепил новую ложку и сунул мне в рот.

Мой аппетит пропал. Я почувствовал, как дядя Толя дрожит.

– За папку… - бормотал он, втискивая в меня следующую ложку каши. - За мамку…

Глаза его светились, будто он выкапывал клад.

Я понял, что дело нечисто.

– Не хочу больше, - сопротивляясь, сказал я.

– Н-ну… - И он, силком согнув мою руку, сунул мне ложку в рот прямо посреди слова.

Я закашлялся и вскочил, вырвавшись из его рук. Непонимание и бешенство колотились во мне. Я сплюнул кашу на пол и крикнул:

– Вы чего, дядя Толя, рехнулись?!

Руки у него запрыгали. Какими-то мелкими, неловкими движениями он убрался подальше от меня, встал и вдруг кинулся к печке.

– Стой на месте! - отчаянно крикнул он, содрал с печки красное ватное одеяло и вытащил тяжелое металлическое оружие размером с пулемет.

– Ешь кашу! - хрипло сказал он, наставив дуло на меня.

Тут у меня попа сыграла. Все-таки не каждый день завтракаешь под дулом пулемета.

– Вы чиво?… - тонким голосом отличника, схватившего двояк, спросил я.

– Ешь кашу! - яростно прорычал он. Я понял, что он готов на все.

Не сводя с него глаз, я быстро скидал кашу в рот и проглотил.

– Хлебом с краев собери. - Он мотнул стволом в сторону буханки.

Я отломил кусочек и собрал остатки каши.

– Спасибо, - тихо поблагодарил я.

И тут в моей голове словно что-то взорвалось. В мозгах завозился кто-то посторонний.

– Что это?… - беззвучно спросил я.

Дядя Толя, отбросив пулемет, кинулся ко мне и костяшками пальцев постучал по моему черепу.

– Эй, Бабекус!… - позвал он.

– Я здесь, - моим голосом, моим языком ответил кто-то, забравшийся в мою башку, и я подпрыгнул. - Погоди, дай освоиться…

– Эй, кто там?!. - спросил теперь уже я.

«Не пугайся, мальчик, - прозвучал голос в моем уме. - Я майор безопасности галактической дикта-тории Фанфар Бабекус. Я не сделаю тебе ничего плохого».

– Какой диктатории?… - чувствуя, что я уже где-то слышал об этом, спросил я.

«Да-да, мой друг и соратник. Наш негодный агент Дмитрий Карасев уже всем разболтал. Мы ведем справедливую войну с мятежниками, которые выступили против диктатора. А ты мне поможешь».

– Идите вы на фиг! - закричал я. - Не хочу я вам помогать! Вылезайте из меня живо!…

«Э, мальчик, не кричи, - ответил Бабекус. - Знаешь, какой резонанс в детском черепе?… Я все равно не выйду. Во-первых, это мое боевое задание. А во-вторых, это не всегда от меня зависит. Мы с тобою поладим. Ты только выполняй, что я тебе велю, и скоро я оставлю тебя».

– Не буду я ничего выполнять вам!… - снова крикнул я и почувствовал, что во мне словно кто-то взял власть в свои руки.

Ощущая, что я - лично я - бессилен, я, управляемый Бабекусом, влез, на стул и с выражением продекламировал:

– «Ешь ананасы, рябчиков жуй. День твой последний приходит, буржуй!»

«Понял?» - спросил меня Бабекус.

– Понял, - покрывшись потом, сознался я. «Ну и не выступай».

– Ты готов, Бабекус? - спросил дядя Толя.

– Да, - ответил через меня Бабекус.

– Ты в курсе ситуации?

– Так точно.

– Тогда твоя задача такая: заберешь котенка-киборга у агента номер семь и под видом контрразведчика ВАСКА отнесешь начальнику станции Палкину. Дорогу тебе мальчишка покажет. Что делать дальше - тебе известно. Разъяснения нужны?

– Никак нет!

– Тогда пошел.

И я, как робот, двинулся к выходу.

– Вовтяй, чего это батя?… - кинулся ко мне на улице Барбарис.

– Погоди, мальчик, - ответил за меня Бабекус. - Я очень занят сейчас, встретимся вечером и попроказничаем.

Барбарис долго провожал меня взглядом.

«Не обижайся, приятель, война есть война, - расположившись во мне поудобнее, разглагольствовал Бабекус. - Вас, землян, она не коснется, вы еще слаборазвитая цивилизация. Все дело в том, что где-то здесь, на Сортировке, находится Штаб повстанцев, их Информаторий и Карта. Они, видишь ли, мой друг, прикрываются слаборазвитыми цивилизациями, чтобы их не нашли. Ведь цивилизация - это в конечном счете некий объем информации в космической пустоте. В космосе их Информаторий засечь пара пустяков, а здесь - очень тяжело. Вот они и замаскировались. А сами засели в других землянах - ну, как я в тебе, к примеру, - и руководят отсюда действиями эскадр космических кораблей. Нам бы только найти Карту, Информаторий и Штаб, и мы оставим их в покое - в вечном покое, хе-хе. И вас тоже покинем. А лично ты не бойся - наше оружие убивает только нас, а для землян безвредно. Тем более что ты под защитой своих верных друзей, то есть меня, дяди Анатолия и Лубянкина».