Дмитрий Емец - Великое Нечто Страница 60

И вот наконец я переместился к точке соприкосновения двух миров и, втянутый потоком микрочастиц, оказался в реальном мире. Избегая ненужных путешествий, я сразу перенесся на Землю. Здесь монотонный сигнал — зов Великого Нечто — был слышен особенно отчетливо. Моя индивидуальность испуганно трепетала, боясь слияния, и только сухие выкладки моего же разума гнали ее вперед.

Я определил четкую локализацию сигнала и переместился на поляну рядом с внушительным болотом. Кажется, С этим местом давно уже было связано некое предание о кладе. Это меня удивило, значит, Великое Нечто не особенно скрывалось и было очень даже не прочь, чтобы его нашли.

Но аборигены вели поиски на редкость бестолково. Перекопав всю поляну вдоль и поперек, ни один из них не заинтересовался огромным неправильной формы валуном, лежавшим на берегу ручья, а ведь именно от него шел самый сильный сигнал.

Странное подозрение охватило меня, когда я, приняв форму одного из здешних представителей фауны (кажется, у них это называется лисой), приблизился к камню. «А вдруг этот камень и есть само Великое Нечто?» — подумал я.

Но то, что произошло дальше, убедило меня, что я ошибался.

«Я пришел, Великое Нечто! Я проделал долгий путь, прежде чем попал сюда, — мысленно произнес, я, обращаясь к нему. — Покажись мне, если захочешь».

Земля под ногами моей формы задрожала, и я от неожиданности отпрыгнул. Валун медленно поднялся, выворотив большой ком почвы вместе с травой, и навис надо мной. В нише под камнем находился сундук, а в сундуке я увидел Его. Никогда прежде не думал, что Великое Нечто материально, более того, что ему тоже может быть свойственна привязанность к форме, притом к форме неподвижной.

Признаюсь, я был немало удивлен. Осторожно, ни к чему не прикасаясь, я смотрел на то, к чему уже много тысяч лет притягивались мысли и надежды всех мрыгов. Великое Нечто избрало для себя неприметную форму жемчужного ожерелья, и, самое странное, ему НРАВИЛОСЬ быть ожерельем — я это ощутил…

Я оставил все как есть и перенесся в Иллюзорные миры, где теперь пишу эти строки… Я так и не набрался мужества прикоснуться к нему, хотя почувствовал, что лишь в прикосновении к истине есть ее познание!

Сейчас я поставлю последнюю точку и вновь перенесусь на Землю. Если после того, как я возьму его, я останусь жив, то, возможно, еще продолжу. Если же дальше записи не последует, то знайте: Великое Нечто опасно! Ради собственного выживания избегайте его!

(После этого несколько строчек были написаны неразборчиво и как будто с поспешностью. Определенно с разумом Крама произошли изменения. Далее строчки различались уже лучше, хотя письмо оставалось беглым.)

Оно лежало передо мной тихое и смирное… Я взял его в руки… Крошечные непрозрачные бусинки были похожи на фальшивый жемчуг…

Большой Майстрюк и Великое Нечто — два организующих начала, но почему-то я думал, что они противопоставлены. Это оказалось неверно… На самом деле начало одно. Чем дальше две точки удалены по окружности с одной стороны, тем ближе они по окружности с другой стороны. Абсолютное различие в абсолютном единстве… Материя и дух не противопоставлены друг другу, именно их симбиоз и рождает ту форму существования…

В Великом Нечто спасение от майстрюков, но в нем же величайшие соблазны. Не каждому под силу выдержать этот груз. Это означает, что те цели, ради которых существовала наша цивилизация прежде, оказались ложными, что ведет к полному переосмыслению всех ценностей и всех путей…

Истина слишком проста и огромна, чтобы постичь ее разумом. Боюсь, моему разуму сложно будет его выдержать... Голова раскалывается…

(Несколько неразборчивых строк.)

…фрица. Батька сказал: «Не пропустим немчуру, ездят тут, понимаешь, как у себя дома…»

При минировании моста в перестрелке погибли двое подрывников из нашей бригады. Хорошие были ребята. Подложил под рельсу фугас, а проволоку засыпал листьями, рвануло под третьим вагоном.

Буфера разнесло, и вагоны покатились с насыпи. В перестрелке меня два раза убило из пулемета и один раз разорвало гранатой, я пристрелил бригадного генерала (неудачный красноносый фантом) и ушел в лес слушать приемник. Лампы сели, но кое-что удалось перехватить.

Нужно завтра сказать батьке, что Ничипоренко — предатель. Сегодня разведчица сообщила, что он женился на дочке немецкого полковника Дитриха фон Клюге и ушел в полицаи. Служит адъютантом у генерала Вагнера и хочет сменитьсвое имя на Карл Ничипгауэр. Повесить мало провокатора!

Наша агентура из Ровно передала, что завтра поедет состав с боеприпасами. Вначале пройдут два паровоза с охраной и пулеметными платформами, проверят рельсы, а потом на малой скорости двинется и сам состав. Первые два паровоза нужно пропустить.

Батька хочет устроить взрыв на насыпи, а я хочу взорвать мост, так вернее…

Когда я писал дневник, пришел батька со своими людьми, увидел, что я что-то записываю, хотел меня шлепнуть как писателя. До чего же наглый фантом! Пришлось убежать от них в лес. Сейчас я сижу на сосне и слушаю приемник.

Завтра хочу угнать штабную машину и покататься на ней по Ровно… с пулеметом…

Осознал, что со мной стало. Великое Нечто сыграло со мной недобрую шутку. Я был не готов к восприятию открывшейся мне истины и даже не знаю, как это описать… словно на мгновение целый океан хлынул в мое сознание. И включились предохранители, спасая от безумия… Зато теперь я знаю, что нужно делать… Опять голова… Слияние… слияние рас… если они поймут.

Не успел дослушать приемник, немцы устроили в лесу облаву… Ничипоренко, полковник Клюге с дочкой, генерал Вагнер и с ними две роты СС с собаками наступают на меня. Отстреливаюсь. Уже шлепнул Клюге с Вагнером и с десяток эсэсовцев, но чувствую, Ничипоренко с дочкой пошли в обход. Эх, кабы гранату!

Глава XXVII

ПОСЛЕДНЯЯ ПРЕДСТАВИТЕЛЬНИЦА РОДА

Бнург захлопнул книгу. Иллюзорные пластины исчезли.

— Кошмарно! Крам позволил форме взять над собой власть, — задумчиво сказал орлан.

— Вот уж чего нельзя было ожидать от мудреца! — сокрушенно выгрызая блох, кивнул прадедушка Бнург.

— То, что Крам узнал, оказалось непомерным грузом для его сознания. Теперь он живет в вымышленном мире — мире, в котором все ясно и никакой путаницы. Только друзья и враги, — сказала Лирда.

— И такое возможно, — согласился Грзенк. — Крам столкнулся с чем-то таким, что свело его с ума… С Великим Нечто!

— Зато теперь мы знаем, что оно существует, знаем, как оно выглядит, и даже знаем, где его искать. Вопрос только в том: нужно ли продолжать его поиски? Или хватит с нас одного сумасшедшего? — пробормотал дедушка Бнург.

В Гнилых топях пронзительно закричала выпь. Над лесом пронесся резкий порыв ветра, сухие вершины заскрипели, с ветвей посыпалась хвоя. Небо затянули сплошные серые тучи.

— Дождь будет, — мечтательно сказала Лирда.

— Это хорошо. В дождь майстрюк потеряет чутье, — деловито заметил Бнург. — Мы даже сможем вернуться в деревню.

— Отлично, а то мне, признаться, порядком надоело быть этой кошкой! Еще немного, и я стану душить козлят, — сказала Лирда.

— Попрошу без намеков! — обиделся Грзенк.

Лирда ничего не ответила. Она успела соскучиться по форме девушки, вновь хотела вернуться в красивую тугую плоть, волнуемую неясными предчувствиями и сладкими желаниями, и снова оказаться рядом с Алексеем, к которому ее давно уже по непонятной причине влекло. Может, потому, что он был первым и единственным из аборигенов, который без объяснений принимал девушку со всеми ее странностями? Правда, иногда снисходительная жалость, с которой он к ней относился, заставляла ее кипеть от возмущения, и у нее появлялось желание вытворить что-нибудь дикое и шокирующее.

«Надеюсь, у меня к нему не запретное чувство?» — подумала Лирда с некоторой тревогой.

Пес нетерпеливо толкнул ее в бок носом.

— Эй, ты заснула? Бежим, сейчас начнется!

Лирда вздрогнула, выгнула спину и прыгнула под ветви ельника. Пес, не отставая, помчался за ней, а орлан, разбегаясь, чтобы взлететь, запрыгал за ними, боком, как перекормленный гусь.

И тут, давно ожидаемый, хлынул проливной дождь. Струи были такими сплошными и тяжелыми, что пробивали насквозь даже густую хвою.

Через поле Лирда бежала уже в пелене ливня. Всем своим телом, каждой шерстинкой она впитывала влагу, ощущая, как ее форма становится сильной и упругой.

«От дождя шерсть на морде у дворняги слиплась в сосульки. Хвост отсырел и обвис. Значит, дедушка сам этого хочет», — подумала Лирда, ведь ливень для Бнурга, как и все остальное, лишь условность.

— Ну и что? Только это может спасти от вечности! — пролаяла на бегу дворняга, угадывая ее мысли. — Придумать правила один раз, а потом не нарушать…