Арсений Миронов - Двенадцатая дочь Страница 60

Просто удивительно, как синхронно мы мыслим с Боленовой программой — в ту же секунду «HeroBuilder» отправил Перцовке совершенно идентичный приказ:

«Order 46: Zoom, Scan New Objects. — H.B.»[32]

Перцовкина камера, подрагивая от негодования, метнулась в сторону от космонавта-озеленителя и, порыскав по водяной глади, вперилась в какие-то белые пятна… Что такое? Не понял?!

В теплой зеленой воде, в заводи у северного берега копошились двое — мужик и баба. Он — серо-желтый, загорелый; она — бело-розовая, как поросенок. Оба — абсолютно голые (к счастью, из воды они высунулись только по пояс). Мужик, опустив блестящие мускулистые руки в воду, что-то нащупывает, будто ракушки собирает… А баба, завесив лицо недлинными мокрыми волосами, стоит рядом со странным широким и плоским кинжалом в руке… Вдруг — я вздрогнул — мужик поворачивается спиной… Что это?! Какие страшные рубцы на спине! Будто услыхав меня, голый амазон резко обернул лицо к камере… — и я мгновенно узнал разбойничьего атамана Стырю. А женщина… женщина… хэк мою аську! — сильные плечи, глубокие ключицы, мощные молочно-белые груди, гладкие волосы, злые глаза: это же…

— Вила Шнапс! — выдохнул Би-Джей.

Творение мое! Зараза! Без разрешения? Голая? С чужим мужиком?

— Что… что она там делает? — в ужасе пролепетала Ракия.

Вот и я спрашиваю! И почему мы не видим вилу Шнапс на карте «Херобильдера»?! Я замер в шоке, суетливо соображая. Она же — вила, обязана каждую секунду автоматически посылать сигналы о своих координатах Боленовой программе! Значит, я должен видеть фигурку Шнапс на моем экране, на тактической карте! А фигурки — нет…

«Scan New Objects Results Ready: Techno — 2 Harpoons, 2 Unendemfied Blades; Bio — 150 %, Warrior Awareness, Concentration, Haste; Psi — 0; — F7»[33].

— Ущипните меня, — сказал я. — Сколько у них псей?

— Ноль пси, — вздохнула Ракия. — Этого не может быть. Шнапс — виртуальный объект, самовила! Должна отсвечивать!

— Видимо, это не Шнапс, — сказал я, чувствуя, как мутится разум.

— Это Шнапс. Просто ее опоили ледянским снадобьем! — Многоопытный догада по прозвищу Би-Джей щелкнул пальцами. — Конечно! Посмотрите, какие у девочки нервные, суетливые движения! Она выпила это редкое снадобье… не помню названия… Heilbrunnen, кажется. Чтобы не отсвечивать.

— Но… почему без спросу? Зачем?! И кто послал ее сюда, в реку?!

Я уже хотел разозлиться от несвойственного мне бессилия и запузырить в экран пустым пузырем из-под «Джеймсона». Но, к счастью…

— Вила Текила просит срочной связи, — пропел в динамиках низкий мелодичный голос секретарши Ром. — Отказать?

— Срочно предоставить! — гаркнул я поспешно. Да здравствуют все кактусы Мексики! Наконец я узнаю, в чем дело!

Через миг на экране появилась долгожданная Текила — но я не узнал ее. Огромная, толстая, ватно-белая коса! Режущий контраст с личиком цвета качественного крем-брюле… Немыслимый макияж: черные брови толщиной в палец, густые пятна румян на щеках… Чудовищный сарафан в сиреневых цветищах!

— Хэк тебя, милочка… Что случилось? — испугался я.

— Ничего страшного, ошеломительный команданте! — Текила улыбнулась блестящим ртом — ярко-сладкий, будто варенья объелась. — Просто я участвую в операции. Мне доверили роль Евы. Я буду исполнять роль влюбленной дурочки. Так решили отважный каудильо Зверко и добрый идальго Лисей.

Только теперь я разглядел за спиной у Текилы чьи-то мятущиеся тени.

— Ты где?

— В землянке. Точнее — в полевом штабе нашего Движения.

— А кто там еще?

— Здесь Центр управления налетами, команданте. Все начальство собралось! Наследник Зверко, доктор Язвень, княжна Рутения… Князь Лисей ожидается с минуты на минуту.

— А Шнапс? Что с ней?

— Вила Шнапс получила почетное задание, команданте. Она выступает в роли операнта с функцией «ВОДЯНОЙ». В настоящий момент уже работает. В паре с атаманом Стырей. Он тоже прекрасный пловец.

— Вы хотите сказать, что начали действовать, не предупредив меня?

— Я не могла, команданте. — Текила потупила густо отмэйкапенные глазки. — Боевой камарадо Бисер похитил мою пудре… Ой. Похитил мое устройство оперативной связи. И вернул только минуту назад.

Камера двинулась вбок — показался мощный, бетонный затылок Бисера. Наш Славик даже не повернулся — сидит какой-то хмурый и смотрит в стену. Видимо, пиво закончилось.

Видоискатель скользнул обратно.

— У меня не было свободной минутки… — В голосе прекрасной вилы прозвенела обида. — Я так тщательно готовилась к моей роли в будущей операции!

— А кто разрешил? Разрешил кто?!

— Князь Лисей приказал, команданте… — Текила недоуменно задвигала черными щетками ресниц, точно темная бабочка крыльцами. — Он же свой! Я думала, вы в курсе…

— Хорошо-хорошо, — опомнился я. Не стоит подрывать едва окрепший авторитет Алексиса в глазах его окружения. — Вы поступили правильно. Надо во всем слушаться вещего князя Лисея. Скажи, а… этот космонавт с буром под мышкой — тоже наш агент?

— Конечно, о мой потрясающий команданте! — Текила радостно закивала фальшивой белобрысой челкой. — Разве вы не узнали боевого камарадо Гая?

— Гай? Славкин дружинник? А второй кто?

— Тот, у которого доспех посветлее? Это камарадо Усмех — хитрый и хладнокровный воин, речной борец за справедливость. Из куреня капрала Плешиватого.

— Ужасно похож на Стаса, — вдруг сказал Данька, подмигивая в камеру. — Помнишь чернобыльского Стаса из университетской общаги? Ну вот — одно лицо.

— Данька! А ты что, тоже участвуешь в операции?

— Пришлось, — кивнул Каширин. — Никто, кроме меня, не может справиться с функциями няньки. Вот сижу перед мониторами — отслеживаю здоровье агентов. Спасибо тебе за оборудование…

Отступив на полшага, он махнул рукой за спину — я разглядел ровный ряд стеклянных сосудиков, напоминающих объемистые пробирки. Штук десять, не меньше. В каждой из пробирок бурлила темно-красная жидкость.

— Баг-перебаг меня в интерфейс… — растерянно пробормотал я. — У вас все по-серьезному! Неужели даже связного-тенетника запустили в дело, как Болен велел?

— Вот наш связист, — поморщился Каширин, показывая толстым пальцем в угол землянки. Там кто-то спал, свернувшись клубком в ворохе теплых дорогих одеял. — Ты не думай, Стенька, что парень в отключке. Он во сне работает траханым волшебным коммутатором. Обожрался зелья и грезит. Слышь, Бисер! Напомни, как его зовут? Ядовитень?

Молчит Славик, созерцает стену.

— Бисер! — неожиданно резко прикрикнул Данька. — Как связиста твоего звать?

— Язвень, — глухо, как эхо, отозвался Мстиславушка.

— Ну да, Язвень. Хорошее имя, — криво улыбнулся Данька.

— А полозы? Полозов тоже запустили? — Как ни старался, не смог сдержать любопытства. — Я их не видел в квадрате!

— Ты не мог их видеть, — подумав, ответил Данька. — У полозов самая высокая степень маскировки в бригаде. Целый комплекс техномагических средств. А теперь они, небось, уже под землю зарылись… Мой Черепашка и Славкин бандит… этот… Травень. Вице-король Крыжополя.

— Неаполя, — бесцветно поправил голос Бисера.

— Ну да, Неаполя, — быстро подхватил Каширин, и снова глаза его странно блеснули.

— Данька… — вдруг сказал я. — Ты… в порядке?

— Что?! Слишком веселый? — вдруг злобно выпалил Данька. — Послушай, Стеня… не трогай. Не трогай меня, понял? А то я взорвусь. У нас все хорошо. Операция началась, люди работают четко по графику. Что тебе еще надо?

— Братец, ну зачем ты сердишься? Миленький, не надо! — вдруг испуганно зачирикал кто-то, влетая в кадр сбоку. Кто, что?! Рыжая? Рыжая девчонка, сумасшедшая Рута! Куда она лезет? Что ей надо?

— Княжна Властовская тоже участвует в операции? — мастерски сдерживая раздражение, осведомился я.

— Нет, — отрезал Данька. — Не участвует.

— Братец мне запретил, — быстро пролепетала княжна. — Значит, так надо, я же не спорю. Я ведь совсем-совсем не спорю, правда, братец?! Просто если вдруг ты передумаешь… Если вдруг возникнет срочная-пресрочная надобность, тогда я прямо сразу…

— Не возникнет.

Ласково смеясь, босоногий пастушок гонялся за молоденькой подружкой — в чистой белой рубахе, в нежном мареве желтого зноя он бегал за ней между светлых дерев, жмурясь от теплого солнца и мягкого счастья, он находил ее по звону волос, по свежей медвяной струе на ветру, на бегу, не чувствуя ног, не слыша собственного голоса за грохочущим щекотом птиц, он протягивал самые кончики пальцев и касался улетающих, ускользающих локонов, лент, рукавов. Она смеялась глазами, ресницами, уголками губ — пряталась за стволами замирающих ив, налету охватывая тонкой загорелой рукой, прогибаясь, потом на миг прижимаясь горячим телом к серо-зеленой морщинистой коже, и казалось, что деревья выручают ее, нежно похлестывая разомлевшего глупенького преследователя теплыми узкими прутиками в лицо, по губам, по губам… А из травы кузнечикам казалось, что даже воздух вокруг этих огромных, красивых и шумных существ светится любовью и весной, будто с их приходом ярче просияли мелкие мигающие звездочки луговых цветов в ясной траве, которая течет им под ноги, ласкает розовые девичьи ножки и щекочет, покалывает узкие коричневые подошвы пастушка — и кузнечики радостно звенели, дюжинами зеленых пружинок разлетаясь из-под ног…