Леонид Каганов - Харизма Страница 63

Как ты понимаешь, Москва - город безумных людей. Поэтому менты так безошибочно вычисляют приезжих. Идет себе человечек по городу - тихий, скромный, загорелый,. постриженный без авангарда, одежонка на нем складная, серенькая. Украшения, конечно, - как же не украситься? Цепочка золотая, зуб золотой - все как у людей. А менту издалека видно - вот он, клиент без документов, без регистрации или чего там положено спрашивать. И попался человечек. А вот если бы шел в сомбреро и ярких клетчатых штанах, махал розовым флагом и на одном глазу у него висел монокль, это сразу видно - свой, местный. Культура другая.

Помню, как-то ехал я в метро, а напротив сидел пожилой кавказец - солидный, седой, гордый. А на руке у него перстень с гигантским камнем такого нежно-малахитового цвета, каким разве что в детских садах цифры на горшках рисуют. Но он гордо едет, брови насупил. В свои кожаные куртки и турецкие брюки завернут - тусклые, темные, с расцветкой старого чемодана. И колотушка эта на пальце сверкает. А я смотрю и думаю - вот странно, пожилой человек, солидный, а носит на руке побрякушку такого несерьезного цвета… Не стыдно? Как баба, как не мужик прямо. И вдруг поймал его взгляд. Не знаю, какое у меня лицо было но я сразу понял - у него сейчас такое же, когда он меня разглядывает. Посмотрел я на себя - а на мне ярко-желтая куртка, из тех, что в любую погоду и в любой местности со спутника видны. И тут мне так смешно стало! Пока я над цветом его перстня прикалывался, он мою куртку изучал. И тоже небось думал, что нормальный мужик в такой цвет никогда не оденется…

Так к чему я это говорю? Вот ты думаешь, пока я через полгорода трусцой пробежал босиком, в белом халате пижамном, - думаешь, на меня хоть одна собака посмотрела? Хоть один прохожий оглянулся? Хоть один мент поинтересовался документами, которых явно нет при себе? Мент тоже не дурак. Ему на жизнь надо зарабатывать, а не лекции слушать о пользе сыроедения, босохождения и древних методов превращения организма в боевую корягу по системе японской боевой школы Годен-До.

Надо сказать, бежал я не всю дорогу. Два раза заскакивал в попутные троллейбусы, а один раз проехал остановку на метро, как я туда прошел, не спрашивай - у нас, самодельных йогов, свои методы. Не потому что мне бежать было не в кайф - бежать-то как раз полный кайф, поутру, по прохладце. А просто чтобы след сбить и на Инку не навести. Потому что из того места, куда я собирался попасть, запустить собаку обратным ходом - плевое дело.

Вот ты спросишь, куда я собирался? А выбора-то, в общем, немного. Либо у знакомых оседать, либо из города сматываться. Знакомых - жалко. Да и бесперспективно это как-то. Из города бы, конечно, хорошо… Я уже продумывал такой вариант, ну, чисто в порядке помечтать. Сесть на самолет и умахать куда-нибудь за Гималаи. Осесть там в какой-нибудь буддистской общине, чтоб никто не искал. И пожить годиков десять. Или пару месяцев хотя бы, и то вполне хватит - измельчало время в двадцать первом веке. Кругосветное путешествие больше десяти дней уже считается непозволительно затяжным отпуском. А пара месяцев - это такой дикий жизненный срок, за который люди умудряются три раза поменять место работы, семью и дом.

Так вот, выбраться на пару месяцев в буддистский монастырь, посидеть в позе лотоса (никогда не удавалось, но с моими новыми способностями я в любую позу теперь сяду),, поразмышлять о сущности мира и собственного организма. У монахов я, конечно, буду инкарнацией Будды, чего уж говорить. Отколоть им пару номеров - выйти на холм, превратиться в дракона и повыть на луну - пусть сто лет гравюры пишут и легенды сочиняют. Вот такая фигня лезет в голову, если утречком бежишь босиком по городу.

Был, правда, случай по дороге, неприятно вспоминать. Ну ладно уж, расскажу. Очень пить захотелось. А тут как раз ларек на пути. Признаюсь - грешен. Но очень пить хотелось! Это даже не воровство, а еще хуже - подделка дензнаков… Очень мне стыдно потом было. В общем, вырастил я себе вместо уха червонец. То есть представил, как он выглядеть должен, закрыл глаза, напрягся, уху щекотно, открываю глаза, кошу взглядом налево - болтается, по щеке колотит на ветру. Ну, я его оторвал, рассмотрел - получился почти как настоящий, даже водяные знаки кое-какие, есть. И я его в окошко просунул. Ну а что мне делать было? Очень пить хотелось, а даже луж кругом не видно. Мне бутылочку воды дали и даже сдачи пару копеек. Но сдачу я, конечно, не взял, постыдился. Обошел ларек, выпил воду, подождал немного, пока червонец в себя придет и смотается оттуда. И вот уже из щели ларька червячок лезет. Я его хвать! Он сразу у меня на руке в ухо превратился, я его приставил к голове и дальше побежал.

А бежал я, как ты уже догадываешься, тупо и банально - домой. Клин клином вышибать. Чуть было не оговорился - Климом. Я специально не стал до самого последнего момента менять облик, так и забежал к себе во двор. Чуть-чуть только глаза поближе посадил и нос немного удлинил. Совсем немного - ровно настолько, чтобы тому, кто мою фотографию наизусть выучил, с первого взгляда ничего заметно не было, только со второго-третьего Остановился, оглянулся - и хлопнул в ладоши. Получилось эффектно - тотчас из-за каждого второго куста вылезло дуло автомата, а из-за каждого первого - здоровенное сопло с распылителем. Кислотой они меня поливать хотели, что ли?

Я стою спокойно, наблюдаю. Заметил уже, где начальство прячется: в фургоне сидело начальство наше. Такой здоровенный фургон, в каких обычно либо куриные окорочка возят, либо телевидение. Лиц я, конечно, не разглядел в инфракрасном-то, но тут все ясно. И направился прямо к фургону, стараясь сделать походку такой строгой и уверенной, как будто учительница младших классов по звонку в дверь заплывает.

Чувствую спиной - сколько же на меня железа нацелено и прочей мерзкой неорганики! Когда до фургона осталось метров пять, я уже понял, что дальше тянуть нельзя - они же тоже люди, и нервы у них не железные, а даже наоборот - военные. И я на ходу деловито принимаю облик Клима, стараясь особенно выпилить на морде эту его ухмылку ехидную. И вот этой ухмылкой пространство сверлю перед собой - испугались, черти? Хорошо я вас наколол?

И вот так я вскакиваю на ступеньку и распахиваю дверь фургона. Точнее - ее передо мной распахивают. И вижу: в фургоне аппаратуры немерено по стенкам развешено и пять человек народу. Из них я только двоих знаю - это тот самый генерал, которого я так неудачно изображал на военной базе, и его шкаф-телохранитель. А остальные трое на генерала косятся - как себя вести, не знают. Не глазами, а как бы изнутри косятся, но я же вижу, кто тут у них старший.

- Страшно? - говорю и цыкаю зубом. - Испугались?

- Не время для шуток, Клим, - говорит генерал задумчиво, а сам уже не на меня смотрит, а куда-то в пол. - Где Матвеев?

- Омаров в шоколаде, - говорю, - водку, девок, цыган и медведей. Заказывайте банкет. Нету Матвеева!

И сам удивляюсь, что мне такие слова и с такой интонацией в голову полезли. Но так, значит, и выражался Клим. Я и раньше замечал - попробуешь изобразить лицом кого-то из знакомых, а тебе уже и мысли его в голову лезут, и фразы. А тут со всеми этими механизмами психологического воплощения…

- Вы оба, - произносит генерал задумчиво, - ушли в водозаборную решетку, где ты на связь вышел последний раз и рацию бросил.

- М-да, - говорю. - Пришлось повозиться. Он оказался намного сложнее, чем меня пытались убедить…

- Тебя никто не пытался убедить! - перебивает генерал, и я понимаю, что угадал. - Ты сам вызвался. Вот только вопрос теперь сам понимаешь какой…

- Какой?

- Если ты сюда пришел в образе Матвеева, то не мог ли Матвеев прийти сюда в твоем образе?

И внимательно смотрит на меня. Но я-то ждал этого вопроса, поэтому взгляд выдерживаю.

- Ну? - говорю.

- Это я бы хотел услышать. Сам понимаешь,

- Что услышать? Оправдания и доказательства? - Я сощуриваю глаза, как это делал Клим, и гоняю мышцы по широким азиатским скулам. - Да, я не Клим. Я Матвеев. А Клима я удушил, на корм мотылю отправил. Ты доволен, гнида? Обрадовался? Это ты хотел услышать? - И надвигаюсь на него, главное прессинг, прессинг.

- Отставить! - говорит генерал и выставляет вперед ладонь.

- Отставить? Тебе же все равно, кто из мутантов на тебя работает? Главное, чтоб самый сильный? Тебе с Матвеевым работать приятнее, да? С мальчишкой проще. И убрать его в последний момент будет проще, так?

- Клим! Прекрати истерику! - рявкает генерал, но получается у него неубедительно.

- Истерику? Да я чудом оттуда вышел - по сраным трубам, в дерьме и ржавчине! А все потому, что одна седая сволочь эксперименты ставит? Двух пауков сажает в банку и смотрит со спутника, кто кого придушит, да?

- Клим!!! - рявкает генерал и оборачивается к дальней стенке, за которой шофер. - Поехали уже! Поехали!

Я ударом ладони смахиваю с откидного столика распахнутый ноутбук, он клацает в воздухе и захлопывается. А на пол не падает только потому, что виснет на проводах. А я удивляюсь - чтобы вот с такой злобой швырнуть компьютер? Это надо было очень глубоко перевоплотиться. Но играть - так играть. Я сажусь на откидной столик, упираю руки в колени и смотрю на генерала. Генерал смотрит на меня.