Охота на обаятельного дознавателя (СИ) - Дюжева Маргарита Страница 7

Но когда второй похититель вернулся из темного угла, и я убедилась, что никакой ошибки нет. Это действительно был Честер Кьярри.

Он стоял над нами, снисходительно поглядывая сверху. Все такой же высокий, сильный, затянутый во все темное. От его появления сердце привычно споткнулась в груди.

Да как же так-то…

— Хвосты им надо погасить, — произнес он, — А то, как начнут размахивать — проблем не оберёшься. Давай, Раш, блокируй их пока, а я остальное приготовлю.

Раш? Это случайно не Рендолл Раш? Известный контрабандист, которого вечно разыскивает королевская стража? Почему он вместе с Кьярри?

Вопросов с каждым мигом становилось все больше и больше.

Тем временем негодяй изобразил пальцами в воздухе непонятное плетение — линии изогнутые, резкие, без скрепов, но зато непрерывным касанием. Дунул на него, заливая лиловым светом и небрежно швырнул на клетку.

Тут же в голове заскрипело, затрещало, зазвенело. Я испуганно прижалась к полу а остальные мораны начали шипеть и сворачиваться в тугие клубки. Их шерсть из неприметно пятнистой становилась изумрудно-зеленой, на шее распушались ярко- оранжевые воротнички. Всего несколько секунд, и вокруг меня оказалось несколько десятков взлохмаченных колобков, с торчащими кверху огненными хвостами.

Как они это сделали? Я изумленно хлопнула глазами и обернулась на Раша. Он хмуро смотрел на меня и ждал. Проклятье!

Попробовала свернуться в клубок — не вышло, наружу торчали розовые пятки. Спрятала пятки — вылез нос. Засунула нос — покатилась вперед и стукнулась о прутья решетки. При этом сколько я не пыжилась — шерсть не меняла свой цвет, а хвост и не думал загораться.

Вот она, моя единственная тройка за время обучения! Я забыла главный принцип анималистики: при выборе объекта перевоплощения необходимо досконально изучить его повадки, чтобы быть готовым к возможным осложнениям, вызванным звериной натурой.

Прочитай я статью в энциклопедии до самого конца, наверняка узнала бы, что это за цветок, который лишает способности трезво мыслить, да и про хвост бы многое прояснилось. Но увы и ах. Я выбрала морана просто потому, что он миленький.

Троешница! Позорище!

— С этим мораном что-то явно не так.

— С каким? — Кьярри подошел, взял меня за шкирку и начал бесцеремонно осматривать.

Провел по шерсти туда-сюда, перевернул кверху брюхом и подул. Помял лапы, оттянул веки проверяя глаза, заглянул заглянул в пасть, в уши…под хвост. Я в это время только изумленно таращилась на него и беспомощно моргала.

— Странно, — встряхнул и развернул мордой к себе. — она выглядит абсолютно здоровой,

— Может бракованная? — Раш бессовестно подергал меня за хвост

— Да нет. Смотри, какая гладкая, ровная, блестящая, — Честер покрутил меня туда-сюда, — Наверное, просто тупенькая. Мораны и так не отличаются высоким интеллектом, недаром их ловят на блестящую ерунду, а эта, видать, даже среди своих полный бездарь.

Я не бездарь! Я контуженная!

А тебе, Честер Кьярри, конец! Вот выберусь из этой передряги и с превеликим удовольствием донесу королю о том, что его главный дознаватель на самом деле гнусный предатель, якшающийся с контрабандистами и лично принимающий участие в похищении зверей из питомника. Посмотрим, как ты тогда запоешь, морда наглая!

Пока что эта наглая морда не догадывалась, какой пренеприятный сюрприз поджидает ее в недалеком будущем, и продолжала трясти мое бедное тельце.

— Что с ней делать? Выкинем? — Раш кивнул на дверь, — толку от нее все равно никакого.

— Зачем выкидывать? Себе возьму.

— На кой черт тебе это бестолковое чучело?

— Забавная. Пусть по дому ползает.

— Она сразу сбежит, — хмыкнул контрабандист, — если, конечно, додумается до побега.

— От королевского дознавателя еще никто не сбегал, — категорично отозвался Кьярри и запихал меня в маленький деревянный ящик.

Крышка со щелчком захлопнулась. Я оказалась в западне и единственной связью с внешним миром осталось маленькое зарешеченное окошечко, сквозь которое был виден грязный, затянутый паутиной угол.

3.2

Родовое поместье Кьярри раскинулось на берегу Сумрачной реки, неспешно несущей свои воды среди густых лесов и широких полей. Ухоженный парк окружал двухэтажный старинный особняк, выложенный из белого камня, вдоль идеально ровных дорожек росли идеально подстриженные кусты жасмина, в пруду, похожем на гигантскую запятую, неспешно плавали белоснежные лебеди. От резных высоких ворот до самого дома вела широкая аллея, по обе стороны которой горделиво возвышались стройные кипарисы.

…Всего этого я и не увидела. Потому что сидела в тесном деревянном ящике с крошечным окошечком, перетянутым решеткой. В тюрьме.

Мои попытки вырваться — ни к чему не привели. Верховный дознаватель оказался глух к воплям обиженной ведьмы. Наверное, потому что язык моранов в школе не изучал. Бездарь!

Ладно. Сейчас приедем в поместье, и я найду способ улизнуть. Я прислушалась. Снаружи доносилась звонкая переступь копыт, недовольное ржание лошадей и радостные птичьи трели. Внутри было тихо. Лишь изредка раздавался шелест переворачиваемых страниц. Дознаватель читал книгу. Мерзавец!

Я и раньше его недолюбливала, но сейчас… Сейчас моя ненависть расцвела пышным цветом и бурлила в крови. Будь моя воля, я бы его прямо сейчас задушила! Книгу бы отняла и по темной макушке настучала!

Наконец, карета начала замедляться, а потом и вовсе остановилась, под бодрый оклик кучера:

— Тпру!!! Стоять, окаянные.

— Ну что, чудовище бестолковое, приехали, — с усмешкой произнес Честер, заглядывая своим наглым карим глазом в окошечко.

— Сам ты чудовище, — крякнула я.

Он не проникся, взял ящик на руки и выбрался из экипажа.

— Осторожнее, ты! Тиран криворукий! — завопила я, когда Кьярри небрежно перехватил ящик из одной руки в другую.

В окошечко было видно только сочное голубое небо, украшенное курчавыми завитками облаков, и мужскую руку, сжимающую ручку моей клетки. Укусить бы… да не дотягиваюсь.

Оставалось полагаться только на слух. Вот под его ногами зашелестела мраморная крошка, которой отсыпана аллея. Вот послышались твердые шаги на каменных ступенях. С едва уловимым скрипом распахнулась дверь…

— Папа! — раздался радостный девчачий вопль и стремительно приближающийся топот.

Это что ребенок???

Я прижалась к дну клетки. Мне не нравятся дети! Они шумные, грубые, бестолковые. Им вечно что-то надо, и они лезут, куда их не просят.

— Привет, Кнопка, — в голосе Честера, обычно твердом как сталь, прорезались совсем другие нотки. Ласковые. Он поставил клетку на пол, и я смогла увидеть, как суровый мужчина, подхватил на руки девчонку, лет шести. Она обняла его шею и поцеловала в щеку, а он как дурак улыбался. Я не знала, что у королевского дознавателя может быть такое идиотски-счастливое лицо.

— Как прошел день? — поинтересовался папаша.

— Здорово. Я играла, гуляла. Ела суп! — тут же начала тараторить малышка, перечисляя все, чем она сегодня занималась, — только эйла Мадина меня ругала, за то, что я плохо справилась с заданиями.

— Ничего страшно, Лилу. Ты сегодня как подготовься, а завтра ее как удивишь.

— Привет, пап, — раздался еще один голос, явно принадлежащий великовозрастной девице.

— Здравствуй, Вини.

— Пап, ну сколько можно! Мне не нравится, когда меня называют Винни! Я — Ванесса, — капризно ответила девушка.

— Это для кого-то другого ты Ванесса, а я как звал тебя с детства Винни, так и буду звать, — наигранно строго припечатал Кьярри.

— Здорово, бать! — новый голос. В этот раз явно мужской.

Да сколько их там, этих отпрысков Кьярри? Вот же плодовитый, сукин сын.

Я совсем забыла, что Честер Кьярри рано женился и рано овдовел. О том, что у него есть дети, тоже слышала краем уха, но никогда не предавала этому печальному факту значения, наивно полагая, что меня это никогда не коснется. И на тебе, пожалуйста.

— Эдвард? — глава семейства удивился, — я думал, ты в университете.