Оплот добродетели (СИ) - Демина Карина Страница 77

Выговорив это, он вздохнул и, кажется, с немалым облегчением.

— Простите, — и покраснел еще больше. — За восемь минут скорость упала на четыре процента и продолжает снижаться…

— Возможно, стационарное замедление?

— Или программный сбой. Вы знаете, что современные навигационные программы склонны к накапливанию ошибок, которые пишутся в папку личного опыта, что, в свою очередь, на семь процентов увеличивает риск создания аварийной ситуации.

Да, этого человека Данияр бы точно к себе не подпустил.

Будто им одного ненормального ученого не хватало.

— Программы отключены, — мрачно сказал капитан.

— Это хорошо. Мой терапевт говорит, что я должен представляться. Я обычно представляюсь, когда кто-то представляется мне. Я стараюсь соблюдать существующие нормы, однако… — он выжидающе посмотрел на Данияра, и под взглядом его стало неудобно.

— Данияр, — седьмой Диктатор Ах-айора сложил руки и изобразил вежливый поклон.

— Уильям, — сказал капитан.

— Таккаро, — теперь толстяк выглядел удовлетворенным. — Мой терапевт утверждает, что люди, знающие имена друг друга, будут относиться друг к другу с большим уважением.

Вряд ли.

Но к чему человека разочаровывать.

— Мне сказали, что навигатора нет.

— Нет, — согласился капитан.

— Я должен предупредить, что исполнял функции навигатора только в процессе учебных полетов.

— Тип кораблей?

— «А», «В», «С» и военные линейки «Ардо». Все.

— Все? — брови Данияра приподнялись.

— Мой терапевт полагает, что личный опыт оказывает значительное влияние на качество работы. И в данном вопросе я с ней согласен. Я не смог бы создать навигационную программу, не имея данного опыта. Однако я не могу считать себя в полной мере готовым для работы в реальных условиях.

— Погодите… — капитан все-таки оторвал взгляд от экрана. — То есть вы… написали навигационную программу? Какую?

— «Эрма». Но она пока устанавливается на военных кораблях и разведчиках. Для более широкого внедрения необходима существенная коррекция и в том числе частичное переоснащение. Я могу сесть?

— Да, пожалуйста, — капитан махнул рукой. — Выбирайте, что вам нравится.

— Я не знаю, — кажется Таккаро и вправду растерялся. — Мой терапевт говорит, что мне следует больше полагаться на субъективные ощущения, но пока получается не очень хорошо.

— Там место навигатора, — Данияр указал на блок. — Думаю, вам будет удобно.

— Я не знаю. Я… пока далек от понимания, что есть удобство, хотя и признаю, что физические параметры среды важны для нормального функционирования организма.

Но к указанному месту он все-таки отошел. И присел.

Сказал:

— Скорость все еще падает. А в работе двигателей есть дисбаланс в… семь десятитысячных процента, что укладывается в общую статистическую погрешность.

— На станции провели только первичную калибровку. Точную мы рассчитывали сделать на Зафаре.

— Но туда мы не доберемся, — Таккаро кивнул и задумался.

Странный человек.

На его месте Данияр, несомненно, в первую очередь поинтересовался бы, куда подевалась команда. И что вообще происходит с кораблем, а этот уткнулся в экраны. Разворачивает. Сворачивает. Сдвигает, переставляет.

— Вы запустили процесс восстановления системы с нулевого цикла?

— Да.

— Хорошо. Старая накопила недопустимое количество ошибок, здесь видно, что информация об этом подавалась, пока… да, полагаю, имел место взлом.

Толстые пальцы замелькали с невероятной скоростью.

— Обнаружены следы существования трех внереестровых программ… одна до сих пор активна.

— Не трогайте, — попросил Данияр. — Это наша программа. Нужная.

Не хватало, чтобы единственное средство контроля за кораблем отключили.

— Она будет уничтожена, когда процесс восстановления закончится, — счел нужным уточнить Таккаро. — Так… реестр… реестр сохраняется отдельно. Если мы погибнем, по нему можно будет восстановить цепь событий.

— Очень… утешает, — пробормотал Данияр.

— Да. Мне тоже кажется, что это разумно. Большая часть информации, полученной в подобного рода катастрофах, крайне полезна.

Выжившим.

И вот, честное слово, Данияру весьма бы хотелось остаться в числе последних. Но что-то подсказывало, что вариантов пока множество.

— Была произведена однократная коррекция курса с внесением новых координат, — теперь он не выглядел ни милым, ни застенчивым, этот толстяк, растекшийся по гравикреслу.

— Вы можете сказать, куда мы летим?

— Нет. К сожалению, координаты были стерты…

— Не совсем, — Данияр развернул послание. — Вот координаты.

Таккаро несколько секунд буравил его взглядом, затем величественно кивнул и сказал:

— Я попробую определить возможную область выхода, но… вы должны понимать, что это не так просто. А пока следует воспользоваться системой ручного управления.

Капитан слегка побледнел.

— …в противном случае при сохранившейся на данный момент тенденции к снижению скорости мы просто не достигнем указанной точки выхода.

— И что тогда?

В игре корабль просто исчезал, и экран затягивало чернотой дикого космоса, которую время от времени тревожили яркие вспышки, но ставили их больше для красоты, чем и вправду иллюстрируя финал неудачного полета.

— Тогда мы не удержимся на струне и выйдем. Но куда — не известно, как не известно, сумеем ли сохранить целостность в процессе, — Таккаро произнес это совершенно спокойно.

А капитан вот выругался. Когда же закончил, уже иным, спокойным тоном, произнес:

— Поднимаю на десять процентов…

Глава 41

…корабль жил.

Продолжал существовать в пространстве и времени, как продолжали существовать и все его пассажиры, занятые собой и своими проблемами, которые, наверняка, казались им неразрешимыми… или неприятными, или…

…ужин вызвал целую волну недовольства.

Официанты разводили руками. Роботы отказывались заменять блюдо. Систему свободного выбора меню пришлось отключить, что, в свою очередь, породило целый поток жалоб, которые Лотта сохраняла скорее по привычке, чем и вправду собираясь на них реагировать. Хотя и понимала она, что дальше молчать не получится. И надо бы обратиться, что к обслуживающему персоналу, который видел и понимал куда больше, чем ей бы хотелось, что к людям, иначе поползут слухи, а там…

— Устала? — Кахрай подошел сзади.

И обнял.

И Лотта с облегчением оперлась на него, ненадолго закрыла глаза и вздохнула:

— Еды у нас почти не осталось.

— Осталось. Не думаю, что прыжок собирались затягивать…

— Может, и не собирались, но… понимаешь, одно дело, когда есть план, деталей которого мы просто не знаем, и совсем другое, когда к этому плану добавляется второй или третий, или четвертый. И когда они принадлежат разным людям, каждый из которых полагает, будто он уникален, будто ничего не случится, если с обреченного корабля, снять пару-тройку спасательных капсул… или неприкосновенный запас убрать… что еще, Кахрай? Картриджи очистки воздуха поставить на грани выработки? Или водные? Гидропонные системы… обогатители, очистители… это сотни и сотни тысяч, если не миллионы…

С ним было спокойно, и грядущее не казалось таким вот страшным. Нет, Лотта понимала, что шансы у них небольшие и…

…новость об исчезновении корабля должна была бы распространиться по сети. И Совет не оставил бы ее без внимания… что они предпримут?

Подождут ли?

Бьянцонни осторожен, а еще чутье у него отменное, что и бабушка не раз отмечала. Или… родственники должны будут пойти в атаку. У них наверняка есть что-то еще, что позволит договориться с Советом директоров.

— Почему ты думаешь, что это разные люди?

— Потому что нужно быть совсем глупым или жадным, чтобы настолько выкачивать корабль перед живым полетом. Тем более, когда знаешь, что случится катастрофа…

— Именно.

— Нет, — она покачала головой. — Катастрофа с таким количеством жертв означает, что будут искать виновного. Даже, когда его действительно нет, все равно будет нужен кто-то, кого можно объявить виноватым. И будут проводить расследование настолько тщательное, насколько возможно. Следовательно, все эти мелочи, которые вовсе не мелочи в сумме, покажутся не просто подозрительными. Владельцев прямо обвинят в лучшем случае в недобросовестном контроле за подготовкой к полету, в худшем… — Лотта решилась и погладила руку, которая ее обнимала. — В худшем сделают верные выводы…